– Постарайся вселить в неё надежду. Она совсем пала духом. Если её нет дома, попробуй позвонить в больницу. – Вики продиктовала ему оба номера.
В больнице Квиллеру сообщили, что больной в операционной и что сведений о его состоянии ещё не поступало.
– Не могли бы вы меня связать с Фионой Стакер, его матерью?
– Я сейчас соединю вас с реанимационным отделением.
Там Квиллеру сказали, что Фиона только что вышла.
– Что-нибудь передать? – спросили его на другом конце провода.
– Нет, спасибо. Я перезвоню.
Повесив трубку, он услышал, что по соседству, в гостиной, Юм-Юм мурлычет, а стало быть, она что-то затеяла. В таких случаях Квиллер всегда проводил расследование: у неё было хобби воровать наручные часы и ручки с золотым пером и запихивать всё под мебель. Как он и предполагал, Юм-Юм лежала у одного из диванов и старалась выудить из-под него какое-то спрятанное сокровище. Им оказался клочок смятой бумаги. К её неудовольствию, Квиллер конфисковал добычу, зная, что она обязательно частично её проглотит – сработает инстинкт хищника.
– Й-йау! – прозвучало из уст Юм-Юм, как требовательное «дай».
– Нет! – отрезал Квиллер.
Это была жёлтая бумажка, которую Квиллер никогда прежде не видел. Когда он её разгладил, то ею оказался чек из локмастерского магазина «Таки-так» на покупку двух хлопчатобумажных рубашек, датированный девятым сентября. Имени покупателя на нём не было, но, по всей видимости, чек выронила Фиона день назад, когда была у него в гостях. На обратной стороне карандашом было нарисовано, как проехать к амбару. Юм-Юм нашла бумажку и спрятала её до поры до времени под диван.
Вдруг кошки встрепенулись, что заставило Квиллера насторожиться. Кто-то пробирался по лесной тропе, ведущей к амбару от Мейн-стрит. Увидеть идущего по ней было несколько странно. Хотя ворота на день не запирались, посетители обычно приезжали на машинах. Лишь единицы в Пикаксе предпочитали ходить пешком. Идущий шёл неуверенно и в руках нёс книгу.
Сунув чек в карман, Квиллер вышел навстречу Эддингтону Смиту.
– Я для тебя кое-что нашёл, – сказал пожилой букинист.
– Почему же ты не позвонил? Я мог бы сам к тебе подскочить.
– Доктор Хол велел мне ходить пешком. Тем более что здесь совсем недалеко. Всего несколько кварталов. – Он тяжело дышал. – День сегодня замечательный. Думаю, остался последний теплый уикенд в этом сезоне.
Квиллер взял у него книгу. Как и большинство книг в магазине Эддингтона, она была без суперобложки и, судя по внешнему виду переплета, пролежала не один год в сыром помещении. Журналист взглянул на корешок.
– «Город собратьев по преступлению»! Это же моя книга, – в восторге воскликнул он. – Ты нашёл её! Для меня она так много значит, Эдд.
– Ты мне ничем за неё не обязан, мистер К. Я даю её тебе просто так, как хорошему покупателю.
Квиллер слегка похлопал почтенного старика по спине.
– Заходи, я угощу тебя сидром. Разреши мне показать тебе амбар. Поздоровайся для начала с кошками.
– Хоть я здесь и был в ночь, когда застрелили Ван Брука, но почти ничего не видел. Было слишком много народу.
Квиллер торжественно внёс сидр и завёл разговор о конструкции амбара – о камине и треугольных окнах, скатах и кошачьих площадках, а также о своеобразном применении гобеленов.
– Ну прямо как настоящая яблоня, – заметил Эддингтон, взглянув на свисающий сверху занавес. Однако больше гостя поразило количество книг, которых хватало на каждом этаже. Даже наверху, в кошачьих апартаментах, имелась своя библиотечка: «Элементарная алгебра», «Руководство по вождению», «Анабасис» Ксенофонта и ещё кое-какие дешёвые книжки из букинистического магазина.
Медленно – щадя здоровье пожилого человека – они забрались на верхнюю, кошачью, площадку, откуда открывалась панорама жилого этажа.
– В жизни не забирался в такую высь, откуда можно было бы взглянуть вниз, – с восхищением заметил букинист.
Юм-Юм, завершавшая процессию, вскочила на ограждавшие кошачью площадку перила, которые были мягко устланы верхней частью гобелена, и устроилась на них: задние ляжки торчком вверх, туловище вдоль парапета, передние лапы, будто скрипичная шейка, вытянулись вперед.
– Кошки любят высоту, – пояснил Квиллер. – Это их древний инстинкт. В прошлом сиамские кошки часто вели наблюдение со стен храмов или дворцов.
– Интересный факт, – сказал Эддингтон. – Никогда не слышал.
– Да, тем не менее так говорят. Но Юм-Юм завела дурную привычку всё, что попадается ей под лапу, рвать, рассоединять и тому подобное… Нет! – прикрикнул он на неё, надевая сдернутые петли гобелена обратно на крючок.
Кошка уставилась в пустоту, словно внезапно пораженная глухотой, – обычное явление у кошек.
– Кто-то едет сюда, – сказал букинист, – мне лучше вернуться к себе в магазин.
За треугольными окнами показался петливший по Тривильенской тропе фургон.
– Я жду кой-кого к пяти часам, – тихо проговорил Квиллер, расчесывая кончиками пальцев усы. – Я был
