Когда мистер Джемисон прибыл, он прогнал глазеющих, посасывающих пальцы зрителей со своей великолепной лужайки, а потом обратился к жене:
– Почему это ведро валяется на моей траве?
– Оно прикрывает хвост Слюнтяя. Я не рискнула прикоснуться к нему. Вернон в своей комнате. Он пьёт какао.
При виде отца Вернон открыл рот, и раздался душераздирающий вой, затем мальчик в отчаянии прижался к отцу.
– Ну-ну, хватит, молодой человек! – сказал мистер Джемисон, отрывая липкие руки сына от своего пиджака. – Слезами горю не поможешь. Произошла случайность, и ничего нельзя с этим поделать. Его создал Бог, и мы должны относиться к нему с уважением.
– Он жирный, – сказал Верной, чихнув и потерев нос – Он всё время пускает слюни.
– У него, вероятно, аллергия. Ну, а теперь пообещай, что всегда будешь добр к нему, и он тебя простит. Высморкайся, пожалуйста.
– А что мы будем делать с его хвостом? – захныкал Вернон, вцепившись в рукав отцовского пиджака.
– Мы выкопаем ямку на заднем дворе и достойно его похороним. И не цепляйся за мой рукав! Сколько раз я тебя просил не хватать людей за одежду?
За погребением хвоста Слюнтяя наблюдала похоронная процессия дошколят, ну и сам кот дал почувствовать своё присутствие. Он тёрся мокрой мордой о каждую ногу. Несчастный случай, укоротивший его хвост, не уменьшил его привязанности к мучителям.
К концу недели Драммонд-стрит забыла о хвосте. Появилось кое-что другое. Достраивался ряд новых домов в районе, и грузовики беспрестанно сновали туда-сюда.
Однажды днём, когда все жители младше десяти наблюдали за тем, как роют траншеи для труб, Вернон поспешил домой за третьим по счёту шоколадным пирожным.
– Слюнтяй вынюхивает что-то в нашей траве, – сказал он матери. – Думаю, он нашёл какое-то животное в норке.
– Боже! Надеюсь, это не кроты роют норы на лужайке твоего отца, – воскликнула миссис Джемисон. – Иначе его удар хватит.
Часом позже Вернон спешил домой уже за банкой шипучки.
– Мам, Слюнтяй всё ещё вынюхивает. Дай мне что-нибудь, чтобы заткнуть норку.
– Даже не думай прикасаться к отцовской лужайке. Я сама пойду и посмотрю.
Слюнтяй действительно исполнял какой-то странный ритуал: самозабвенно нюхал траву, пятился и морщил нос. Через несколько секунд он возвращался к той же точке и повторял представление с очевидным отвращением, чихая и скаля зубы.
Вернон прогнал кота, и миссис Джемисон исследовала отверстие в земле.
– Но это же газ! Я чувствую запах газа! – закричала она, – Нужно позвонить отцу. Не подпускай сюда никого. Вернон. Если это утечка газа, может быть взрыв!
Вернон побежал к толпе.
– Эй, я обнаружил утечку газа! – завопил он. – Вся улица скоро взорвётся. Моя мама звонит «фараонам».
Буквально через несколько минут два грузовика въехали на Драммонд-стрит, и служебная команда выскочила на лужайку Джемисонов с различными приспособлениями и оборудованием. Двое мужчин забегали от дому к дому, перекрывая газовые линии.
Вернон, задыхаясь от волнения, подбежал к одному из них.
– Эй, это я обнаружил утечку газа! – крикнул он, вцепившись в куртку мужчины.
– Ты герой, – сказал тот, сухо улыбаясь и пытаясь освободиться из тисков Вернона. – Ты, возможно, спас весь район от серьёзной беды.
– Я герой! – провозгласил Вернон несколько минут спустя, когда вернулся отец.
Мистер Джемисон только вздохнул:
– Они истоптали мою лужайку, как стадо слонов! На ней не осталось и стебелька травы.
– Я поставила в духовку пирог, и он испортился, – пожаловалась ему жена.
В дверь позвонили, и на пороге появилась девушка с магнитофоном. За ней стоял мужчина с камерой.
– Мы из «Дейли таймс», – сказала девушка. – Мы узнали, что ваш мальчик спас район от беды.
– Это же я! – заорал Верной. – Я герой! – И он вцепился в запястье репортера.
– Вернон, не хватай даму за руки! – рассердился отец. – Убери руки от дамы.
– Мы хотели бы сфотографировать его, – сказала журналистка.
– Не думаю, что мне хотелось бы видеть его фотографию в газете, – сказал мистер Джемисон. – Он…
– А я хочу, чтобы моя фотография появилась в газете! – завизжал Вернон. Он дернул камеру. – Сфотографируйте меня!
