— Только не посылай Крошку Спунера. Он страшно неуклюжий, а здесь много хрупких вещей.
— Надо было предупреждать заранее. Так что возьмешь того, кого найдем. А ты уже купил себе что- нибудь?
— Нет!!! — рявкнул Квиллерен, но почему-то с удовольствием вспомнил о гербе Макинтошей
К часу в магазине Эндрю Гланца яблоку негде было упасть.
Это большое здание построили в двадцатых, когда в районе только начали появляться магазины. Под высоким потолком висели медные горшки, птичьи клетки, санки, люстры всех форм и размеров и один стул со спинкой из деревянных перекладин. Остальную мебель сдвинули, чтобы освободить место для публики. Узкая лестница, покрытая восточными коврами и выцветшими гобеленами, вела на галерею. Развешанные повсюду объявления напоминали посетителям: «Что разбил — то купил», а те бродили по залу и, внимательно щурясь, осматривали товар: переворачивали тарелки, стучали по хрусталю…
Квиллерен пробирался сквозь толпу, мысленно отмечая, о чем вокруг говорят.
— Посмотрите на эту лошадь-качалку! У меня на чердаке была точно такая, пока муж не сжег ее в камине!
— Если на донышке человечек с зонтиком посреди моста, то это кантонский фарфор, а если он сидит в чайной — нанкинский. А может, и наоборот…
— А это что такое? Вышла бы отличная чаша для пунша!
— Слава богу, я нигде не вижу того шпиля.
— Вот та самая стремянка!
— У моей бабушки тоже был мейсенский кувшин, только голубой.
— Как ты думаешь, они выставят шпиль?
Назначенный час приближался, и люди начали рассаживаться лицом к подиуму. Квиллерен сел с краю, чтобы не проморгать фотографа.
Да, публика собралась чрезвычайно занятная… Какой-то господин в пальто наподобие индейского пончо держал на руках собачонку в цветастой курточке. Другой был в шапке Санта Клауса и полосатом шарфе до самого пола. Рядом с Квиллереном уселась полная дама, у которой на шее висело две пары очков.
— Я в первый раз на аукционе, — обратился к ней
журналист. — Не могли бы вы что-нибудь посоветовать новичку? Дама повернулась. Господь, как видно, творил ее с помощью циркуля: расширенные круглые зрачки в круглых глазах на круглом лице. Губы растянулись в полукруглой улыбке.
— Держите ухо востро, а то еще ненароком купите это зеркало, — усмехнулась соседка и указала на зеркало высотой в добрых четыре метра в узорной раме, прислоненное к перилам галереи.
— Я так боялась, что опоздаю! Была у глазного, а он принял не сразу. А потом закапал мне глаза, и теперь я ничегоне вижу.
— Что это за шпиль, о котором все говорят?
Она поежилась.
— А вы не знаете о несчастном случае с Энди?
— Я слышал, что он упал с лестницы.
— Хуже! — Она болезненно сморщилась. — Давайте не будем
говорить о подробностях. Мне просто становится дурно… Я было решила, что вы продавец из пригорода.
— Я из «Бега дня».
— Правда? — Она пригладила поседевшие волосы и вперила в него восхищенный взгляд. — Вы собираетесь писать про аукцион? Я Айрис Кобб. У моего мужа здесь тоже магазин.
— Так это вы сдаете комнату?
— А вас это интересует? Вам очень у нас понравится! Сплошная древность. — Дама то и дело поворачивалась в сторону двери. — Интересно, пришел ли мой муж? Я совершенно ничего не вижу.
— Как он выглядит?
— Такой высокий, приятный, возможно, небритый. На нем должна быть красная фланелевая рубашка.
— Он стоит сзади, рядом с часами.
Миссис Кобб с облегчением откинулась на спинку стула.
— Хорошо, что он пришел. Будет покупать сам, и мне не придется беспокоиться.
— Он разговаривает с человеком в шапке Санта Клауса.
— Это Бен Николас. Он снимает у нас комнату и держит магазин под названием «Немного старины». — И с ласковой снисходительной улыбкой добавила: — Он слабоумный.
— Кто тут еще есть? Вот блондин на костылях, весь в белом.
— Это Рассел Пэтч, реставратор мебели. Всегда ходит только в белом. — Она понизила голос. — Впереди — вот тот худой — Холлис Прантц. У него новый магазин, «Антик-техника». А тот с дипломатом — Роберт Маус, поверенный Энди Гланца.
