– Уиллер, я получил на тебя официальный рапорт. Что заставило тебя вызвать врача, санитарную машину и фотографа ради трупа, которого не было?
– Врач передергивает. У меня, хорошо это или плохо, нравится это ему или нет, есть еще один труп с ножом в спине.
– Этот труп он сейчас вскрывает! – закричал Лоэрс.
– Это он так думает! А режет он первый труп, Джоан Крег, но у меня в запасе есть и второй, по имени Нэнси Риттер, и он по-прежнему находится здесь.
– Врач утверждал, что это был мужчина. Мефисто или что-то в этом роде.
– Понимаете, Мэрфи просто все перепутал. Это еще одна девушка. Что касается Мефисто, то это не колдун, а престидижитатор.
– Прости, – извинился Лоэрс, – я хотел сказать прести… колдун или все, что ты хочешь, мне на это, собственно, наплевать! Сколько у тебя на руках трупов? Скажи точно.
– Только парочка, о которой и идет речь. В течение последних двух часов тут пока спокойно.
Послышался звук, похожий на тот, который издают, когда жуют сырые спагетти.
– Я держу вас в курсе дела, шериф, – вежливо сообщил я.
– Уиллер! – жалобно проговорил он. – Я знаю, ты любишь работать, пользуясь своими персональными методами, и что ты не любишь болтать о том, что предпринимаешь. Я тебя не упрекаю, нет… но при условии, что ты достигаешь положительных результатов и докладываешь мне. Надеюсь, они у тебя есть?
– Два женских трупа! Разве этого мало?
Он чуть не задохнулся, но сознания не потерял.
– Ладно, тогда скажу тебе другим языком. Мне необходимо уговорить администрацию муниципалитета, чтобы тебя восстановили с прежним окладом и соответствующим положением. И я жутко переживал, когда говорил им о тебе. Они были не в восторге от моего предложения, но, в конце концов, согласились. Дай бог, если Мэрфи не был официально осведомлен о том, что ты, как минимум, освобожден от ведения следствия. Он вполне может пойти к прокурору, к мэру и вопить как ишак о том, что случилось. Ты понимаешь меня, Уиллер?
– Отлично, шеф. Но позвольте вам представить случившееся под другим соусом. Мэрфи утверждает, что я побеспокоил его ради несуществующего трупа. Я же говорю, что когда он уехал, труп был еще тепленьким. Это просто его слово против моего, но я располагаю полноценным трупом, подтверждающим мои слова.
– Так он что, был пьян? – возмутился шериф.
– Между нами, нет. То, что он вам сообщил, правда. По телефону слишком сложно рассказывать обо всем случившемся. Но и то, что я вам говорю – чистейшая правда. У меня, плохо это или не очень, на руках второй труп.
– Уиллер… – прохрипел Лоэрс. – Скажи, ты ведь не убил кого-нибудь, чтобы опровергнуть слова Мэрфи?
– Для этого мне было бы легче угробить самого Мэрфи. На многое я не претендую, но два трупа имею, так что дайте мне время до завтра. Попробуйте надавить на Мэрфи. Хотя бы тем, что у меня здесь великолепный свеженький труп, и он выставит себя настоящим недоноском, если будет повсюду болтать, что его у меня нет!
– Ты знаешь, что меня больше всего расстраивает? Ведь если бы я сам отправился провести эту беседу, ничего бы не случилось. Никаких убийств, ничего! Я уверен. И в данный момент вместо того, чтобы сражаться с клоуном, я бы спокойно храпел!
Лоэрс бросил трубку, причинив этим неприятность моему правому уху. Я же свою положил осторожно, молясь доброму богу, чтобы Дикс хоть в чем-нибудь раскололся.
Покидая кабинет, я чуть не сбил сержанта Полника.
– Грубиян, извинитесь! – зарычал он, но, узнав меня, пробормотал: – Простите меня, лейтенант!
– Ладно, по-моему, обошлось без переломов. Что нового?
– Кофе остыл. Приходила дамочка Баннистер, искала вас, чтобы позвать к телефону. Тогда я послал за вами Следа, но так как никто из вас не возвратился, я решил, что мне самому надо отправиться на поиски.
– И вы нашли меня, следопыт! Теперь шагайте со мной. Я оставил Следа сторожить Дикса.
– Для чего?
– Чтобы он не убежал.
– Кто? След?
– Нет, Дикс!
– А зачем ему убегать?
– Надеюсь, что он мне это сам скажет.
– Понимаю, – с непонимающим видом сказал Полник.
– Выходит, вы меня поняли?
– Нет, я отказываюсь вас понимать.
– Правильно, не стоит засевать чужую пашню. Наконец, мы добрались до комнаты Дикса: она была пуста.
