кислотного восприятия, рождение Психеделии. Цветочного Поколения и всего прочего, а Большой Ниггер требует арендную плату.
- Как по-твоему?
К а к п о - т в о е м у...
- Я, значит, чего говорю-то, - обращается Большой Ниггер к Гарсиа. - Я же вроде как с Кизи за помещение ничего не запрашивал, вроде как бесплатно, понятно я говорю? А теперь, раз такая процедура пошла, пускай, значит, старина, каждый пижон пожертвует немного на арендную плату.
Н а а р е н д н у ю п л а т у...
- Ну да, я, значит, чего говорю-то,- произносит Большой Ниггер. Большой Ниггер пристально смотрит на Гарсиа. и это самый глубокий взгляд всепроникающей негритянской духовной властности, какой только можно себе вообразить, к тому же страшно назойливый...
Н у д а, я, з н а ч и т, ч е г о г о в о р ю - т о... Что до Гарсиа, то он, однако, никак не может понять, что раздается сначала - музыка или оранжевый смех. Краешком глаза он видит собственные черные волосы, обрамляющие его лицо, - они такие длинные, до плеч, и растекаются во все стороны, как у суданского солдата, - а потом прямо перед ним черным пятном возникает широкое серьезное лицо Большого Ниггера, оно колышется и комично уплывает в сверкающее, кислотно-ликующее красное море человеческих лиц, которое бушует вдали от них обоих, средь галактических красных озер на стенах...
- Ну да, я, значит, чего говорю-то, я насчет а р е н д н о й п л а т ы, старина,- гнет свое Большой Ниггер,вы уже шесть пробок с о ж г л и.
С о ж г л и! Ш е с т ь п р о б о к! Гарсиа вонзает руку в свою электрогитару, и извлеченные из нее ноты звучат оглушительным оранжевым смехом, весь искровой электрический разряд сгоревших пробок обрушивается на сверкающее море лиц. Прикольный смех да и только! Рождается новая звезда, как электрическая лампочка в утробе матери, а Большому Ниггеру подавай арендную плату - рождается новая звезда, образуется новая планета, Ахура Мазда сияет в мировой утробе, здесь, прямо у нас на глазах,- а Большому Ниггеру, бедному несчастному чернокожему, подавай его арендную плату.
Какая, однако, странная мысль! Здоровенный косматый негритос выглядит несчастным и добропорядочным. А ведь целых двадцать лет в жизни людей с понятием ни один негр ни разу даже н е в ы г л я д е л добропорядочным. Все они исконно олицетворяли собой негритянский дух. Однако что нам их дух или Нутряной Джаз, что нам их Джаз Прохладный, что нам их тягучее 'кро-о-о-шка' - в новом мире экстаза, Единения... к а й р о с а...
Если бы только нашлось идеальное место, просторное помещение, способное вместить массу народа, и достаточно изолированное, чтобы избежать нашествия копов с их комендантским часом и неизменным занудством! Вскоре они отыскали идеальное место, совершенно слу...
С л у ч а й н о, Махавира?
Третий Кислотный Тест намечено было провести в Стинсон-Бич, в пятнадцати милях к северу от Сан- Франциско. Стинсон-Бич уже превратился в место сборищ тамошних торчков. За самую пустяковую плату там можно было всю зиму жить в маленьких коттеджах на взморье. Стоял на взморье и массивный кирпичный танцевальный зал, просто чудесный,- все славненько... однако в самую последнюю минуту сделка сорвалась, и они переместились на несколько миль к югу в Муир-Бич. Среди всех торчковых подразделений Сан-Франциско уже были распространены объявления: 'А ТЫ ПРОЙДЕШЬ КИСЛОТНЫЙ ТЕСТ?' - в афише значились 'Кэссади и варьете Энн Мёрфи', а также знаменитости, которые м о г л и б ы там объявиться, включая всех, кто случайно оказался в городе, и всех, кто мог бы там оказаться: 'Фагз', Гинзберг, Роланд Кёрк. Риторика объявлений Проказников всегда пестрела чудесными воздушными сослагательными наклонениями, а также условными наклонениями будущего времени, однако разве можно с уверенностью сказать, кто именно мог бы быть затянут в Фильм...
Как бы то ни было, в самую последнюю минуту они перенесли Тест в Муир-Бич. То, что многие, не зная о переезде, заявятся в Стинсон-Бич и будут попросту мерзнуть в темноте, так и не узнав, где находится новое место, - все это почему-то не вызывало никаких угрызений совести. Такова уж была часть некоего странного аналогического порядка, заведенного во вселенной. Нормай Хартвег проглотил свою дозу ЛСД - в тот вечер это были капсулы с кислотным газом - и подумал о Гурджиеве. Гурджиев вообще не трубил бы сбор до самой последней минуты. Мы намерены собраться сегодня вечером. Кто приедет, тот приедет: уже в этом таится откровение. И звучит оно, естественно, так: л и б о в ы в а в т о б у с е, л иб о в н е а в т о б у с а.
Те, кто был в автобусе, пусть они даже не были Проказниками, как Маршалл Эфрон - упитанный посланец калифорнийцев с понятием, или Ангелы Ада... все отыскали нужное место. А вот копам этого так и не удалось. Вероятно, их сбили с толку объявления насчет Стинсон-Бича.
В Муир-Биче был домик типа бревенчатой хижины, предназначенный для танцев, банкетов и прочих подобных вещей. Домик этот стоял на сваях на пустыре, поросшем помороженной болотной травой. Просторный пустынный пляж зимней ночью. Несколько бревенчатых туристских хибарок с синей дверью в каждой стене все пустые. В домике было три больших комнаты, длина его составляла футов сто, сплошь бревна, стропила и открытые балки - корабль из темного дерева без единой течи, но и без привычных удобств. 'Благодарные Мертвецы' приволокли свою аппаратуру, Проказники свою, в том числе новый электроорган 'Хаммонд' для Гретхен и большой строб.
С т р о б! Строб, или стробоскоп, был придуман как инструмент для исследования движения - к примеру: каким образом движутся ноги человека, когда он бежит. Предположим, в темном помещении вы направляете на ноги бегуна яркий, то вспыхивающий, то гаснущий свет. Свет вспыхивает и гаснет с очень большой частотой, быть может, в три раза быстрее нормального сердцебиения. Каждый раз, когда свет вспыхивает, вы видите новую фазу движения ног бегуна. Эти следующие одно за другим изображения остаются у вас в голове, поскольку свет гаснет прежде, чем вы успеваете уловить привычные глазу расплывчатые очертания движения. В мире кислотных торчков строб приобретает некие волшебные свойства. При определенной частоте свет стробоскопа настолько синхронизируется с колебаниями мозгового излучения, что у эпилептика может начаться припадок. Торчки обнаружили, что стробоскопы способны вызывать у них многие ощущения, связанные с опытом восприятия ЛСД, без всякого приема ЛСД. Строб!
Людям, стоявшим под мощным стробом, казалось, что все разваливается на части. Исступленные танцоры ладони их отлетели от рук и застыли в воздухе сверкающие лица раскололись на мелкие кусочки - там мерцающий овал зубов, здесь пара отполированных ярко освещенных скул - все трепещет и распадается на отдельные образы, как в мелькании старых фильмов нарезанный ломтиками человек! - вся история, словно бабочка, пришпилена булавкой к картонке: о п ы т в о с п р и я т и я, какие сомнения! Строб, проекционные аппараты, микрофоны, магнитофоны, усилители, 'Ампекс' в режиме переменного запаздывания - все это в линкольновском бревенчатом домике представляло собой единое, переплетенное и мерцающее целое, все принадлежало общине. Бэббс что-то говорил в микрофон и следил за индикаторами. Уже повалили в домик торчки. Пришли Маршалл Эфрон и Норман - Норман уже совершенно чумовой от кислоты... И тут входит Кизи, в главную дверь...
Все настораживаются. Лицо его неподвижно, голова слегка приподнята. Он намерен что-то с д е л а т ь; все настораживаются, ведь это кажется страшно важным. Затянул-таки их харизмагический пылесос. Кизи, ни слова не говоря, идет к центру управления, окунается в галактику индикаторов, производит... незначительную регулировку... да! один рычажок, двухполюсный, одноходовой переключатель двойного действия, аллегория Контроля...
Рядом Бэббс, основательно заряженный, но управляющийся с перепутанной сверкающей магнитной лентой, проекционными аппаратами и всем остальным. Перед каждым Проказником, основательно заряженным, стоит строго определенная задача. Норман таращит глаза на индикаторы - зарядился он так, что даже не различает цифр, цифры корчатся и ускользают от взгляда, точно огромные светящиеся паразиты под микроскопом, - но... ф у н к ц и о н и р у ю т п о д к и с л о т о й. Бэббс говорит: 'Мы занимаемся этим в основном для того, чтобы научиться функционировать под кислотой'. Ну конечно! Готовьтесь к Великому дню - когда широкие массы, миллионы, целые цивилизации будут торчать под кислотой, стремиться отыскать сатори, этот день уже близок, волна накатывается на весь мир.
Все торчки сидят на полу - человек триста. И кружатся в вихре! Да. У Большого Ниггера в Сан-Хосе многие из малышей, которых Проказники загнали к себе в тот вечер после концерта 'Роллинг Стоунз', к
