– Предположим, преступники случайно послали тебе деньги. Предположим, они пришли за ними. Мы скажем, что денег у нас нет. Они сойдут с ума от злости, и кому-нибудь точно достанется.
– Ну хорошо, деньги здесь. И что?
– Мы просто отдадим их, вот и все. Они уйдут, довольные и счастливые, а мы будем жить дальше, как будто ничего не произошло. Шансы, что все именно так, равны нулю. Но если все пойдет по этому сценарию, мне не хочется, чтобы какие-то негодяи обвиняли меня в том, что я с ними в игрушки играю. Лучше, если мы сразу отдадим деньги.
Эми допила кофе, затем нервно огляделась:
– Я не знаю.
– Эми, тут нечего думать. Скорее всего это подарок, и мы теперь богаты. А если кто-нибудь объявится, мы отдадим деньги. Просто подожди пару недель. – Грэм наклонилась и сжала руку Эми. – И если все пойдет хорошо, ты сможешь вернуться к астрономии и получить степень.
– Ты знаешь, с какого бока ко мне подойти!
– Ну так что, ты «за» или «против»?
Эми улыбнулась, разглядывая пустую чашку.
– И где же ты хочешь схоронить наше добро?
– А я уже припрятала его! Деньги в морозилке.
– В морозилке?!
Грэм хитро улыбнулась:
– Ну а где еще полоумная старуха может спрятать наличные?
Глава 4
Райан провел ночь, то проваливаясь в мучительный сон, то неожиданно просыпаясь. Казалось, последнее было чаще.
Как единственному доктору в городке, Райану отпуск не полагался. Даже после трех лет непрерывной работы. Но для отца он нашел время, передав все срочные вызовы в клиники соседних городков.
Семь недель назад Райан перебрался сюда, в дом родителей. Они с женой жили раздельно и были в двух шагах от официального развода, точнее, от этого события их отделял один удар судейского молотка. Классический случай вдребезги разбитых иллюзий. Лиз работала официанткой, помогая Райану окончить медицинскую школу. Она надеялась, что, став врачом, муж сможет обеспечить ей безбедное существование. Все его друзья переехали в симпатичные домики у подножия гор и обзавелись хорошими машинами (причем у каждого из супругов была своя). Райан, пройдя хирургическую практику в главной клинике Денвера, тоже мог получить престижную работу. Но его не интересовали выгоды так называемой управляемой системы здравоохранения, где врачей награждали премиями за то, что те бездельничали и, в сущности, никого не лечили. Несмотря на протесты Лиз, Райан вернулся в родной город, где собирался заняться семейной медициной. Большинство пациентов городка были настоящими жертвами американской системы здравоохранения – дети низкооплачиваемых рабочих или фермеров, доходы которых велики для Медикэйд,[4] но слишком малы для оформления медицинской страховки. В конце концов Лиз повесила на дверь кабинета мужа табличку: «Оплата почасовая». Но Райан никогда не отказывался помочь людям, пришедшим без гроша в кармане. Когда сумма неоплаченных визитов выразилась шестизначным числом, Лиз не выдержала. Райан, по ее мнению, занимался благотворительностью. Она подала на развод.
Теперь Райан был дома. Его отец умирал. Жена уезжала в Денвер. Воспоминания детства обступали его в этом доме со всех сторон. Но смерть отца уже близилась, и было не до ностальгии. Плакаты с изображениями Роджера Стабаха и Кубка чемпионов до сих пор украшали стены комнаты, где Райан видел сны почти три десятка лет назад. Где теперь, интересно, Фарра Фосетт, с ее волосами в перьях и прозрачным купальным костюмом? Ушла, но не забыта.
«Хорошие времена были», – думал он. Сейчас все по-другому.
Было шестъ утра, а Райан почти не спал еще. Он все задавался вопросом: неужели смесь алкоголя и болеутоляющего так повлияла на отца? Все эти слова о шантаже и куче денег казались не более чем фантазией. Но черт побери, отец выглядел таким серьезным!
Райан решил проверить чердак.
Он встал с кровати, натянул джинсы, рубашку, надел тапочки. Половицы скрипели под ногами. Он старался ступать легко. Наверняка мать уже проснулась и сидит с отцом. Такая утренняя «служба» была для нее единственной возможностью побыть наедине с умирающим мужем. Они прожили вместе сорок пять лет.
Дверь скрипнула. Райан выглянул в коридор. Из комнаты отца не доносилось ни звука. Вход на чердак был над лестницей в конце коридора. Райан крадучись, словно вор, миновал ванную и комнату для гостей. В нужном месте с потолка свисала двухфутовая веревка. Он потянул. Люк раскрылся, точно пасть крокодила. Проскрипели пружины складной лестницы. Райан съежился, ожидая услышать голос матери. Но никто не позвал его. Медленно, стараясь не шуметь, он вытянул лестницу и закрепил. Затем перевел дыхание и начал подъем.
Вспотел он почти сразу же – жара застоялась на чердаке. Пыль щекотала ноздри. Предрассветный румянец окрасил небо, кусочек которого виднелся в окошке с восточной стороны дома. На утреннем свету все предметы отбрасывали длинные тени, там и тут поблескивала паутина. Райан потянул за шнур от лампочки, но она, по-видимому, перегорела. Он подождал несколько секунд, зная, что когда глаза привыкнут к полутьме, света из окна будет вполне достаточно.
Медленно, вещь за вещью, прошлое вставало перед Райаном. Давным-давно, двадцать пять лет назад, он с друзьями любил здесь играть. Сара, старшая сестра, всегда за ними шпионила. Именно она обнаружила здесь номер «Плейбоя». Райан до сих пор не понял, то ли ей нравилось быть пай-девочкой, то ли она любила смотреть, как его наказывают. Интересно, что бы сейчас сказала мисс Недотрога?
Все новые и новые образы прошлого одолевали Райана. Его первая стереосистема вместе с виниловыми пластинками, правда, растаявшими от стоградусной жары. Кларнет сестры, оставшийся еще со средней школы. Хлам напоминал Райану о том, что скоро придется выступить в роли душеприказчика и разгрести все некогда принадлежавшее отцу – простые вещи простого человека. Набор ржавых инструментов. Запасная удочка. Груды старой одежды. Мебель, которую отец так и не починил. И – если это не было шуткой – два миллиона долларов под половицей.
Но это должно быть шуткой!
Райан остановился у старого комода, о котором говорил отец. Наличие комода свидетельствовало о том, что отец не совсем свихнулся. Но конечно, это не значило, что под комодом окажутся деньги.
Он легко толкнул старый ящик. Тот остался на месте. Райан толкнул сильнее. Комод сдвинулся на дюйм, потом еще на один. Приложив все силы, Райан отодвинул его на два фута от стены. Посмотрел на пол. Половицы здесь не были прибиты. Райан приподнял их и обнаружил слой стекловолокна. Снял и его. Показался чемодан. Но не обычный чемодан для поездок. Этот был из металла, похоже, огнеупорный, какие показывают в шпионских фильмах. Райан достал его из ниши и положил перед собой. На чемодане был установлен кодовый замок, но защелки остались откинутыми. Отец специально сделал так, чтобы сын мог легко открыть чемодан. Райан поднял крышку и почувствовал, что глаза едва не лезут на лоб.
– Вот дерьмо!
Они были там, как и говорил отец. Райану прежде не доводилось видеть два миллиона долларов, но эти аккуратные стопочки стодолларовых банкнот не вызывали сомнений, что здесь именно столько.
Едва касаясь пачек, Райан провел по ним пальцами. Его никогда особенно не интересовали деньги, но от такой суммы по телу побежали мурашки.
Ночью, пытаясь уснуть, он представлял себе, как находит деньги на чердаке, и раздумывал, что с ними делать. Во власти дремы и иллюзий он решил, что отдаст их все в благотворительный фонд. Ему не нужны были плоды преступления, даже если жертва его, как сказал отец, заслужила наказание. Но теперь, когда столько зеленых купюр в самом деле оказались перед Райаном, мир уже не казался строго
