ты узнал ее. Без обид, но я не хочу, чтобы ты имел представление, кто она.
– Почему?
– Потому что я не знаю тебя. И не знаю, что ты можешь сделать с такой информацией.
– Что? – спросил Брюс, чуть улыбаясь. – Я разве похож на шантажиста?
– По личному опыту могу сказать, что шантажисты выглядят как нормальные люди.
Демброски взглянул на Норма, потом на Райана:
– Знаете, я всю работу делаю по принципу «Никогда не задавай вопросов», но вы меня прямо-таки заинтриговали. Кто эта женщина?
– Извини. Если все пройдет гладко, ты ничего не узнаешь. Ради этого мы и стараемся.
– А если шершаво?
– Тогда ты скорее всего прочитаешь обо всем в газетах.
– Будем надеяться, не в некрологах! – проворчал Норм.
– Будем надеяться, – согласился Райан. – Ты готов, дружище?
Норм неохотно кивнул. Райан взял куртку и пошел к двери.
– Давай наконец сделаем это.
Глава 64
Они ехали, укрытые ветвями елей, стоящих вдоль узкой дороги к дамбе Чизман, с выключенными фарами, что делало их практически невидимыми в ночи. Фургон Джеба медленно полз по серпантину дороги наверх. Месяц то и дело прятался за облаками, яркие звезды блестели из разрывов между ними.
Водохранилище Чизман было самым старым в Денвере и протянулось на добрые шестьдесят миль с юга на юго-запад. Долгое время доступ к нему был закрыт. Построенное еще в начале века, водохранилище находилось на территории заповедника, окруженное горами высотой от девяти до тринадцати тысяч футов. Дугообразная дамба, облицованная гранитом, была первой подобной постройкой в стране. На крутых склонах водохранилища образовалась удивительной формы V-образная стена, имеющая основание шириной в двадцать пять футов и верхушку раз в тридцать шире. Дамба поднималась ввысь на двести двадцать один фут и была по тем временам, когда ее строили, высочайшей в мире. Теперь она лишилась этого почетного звания, но осталась самой старой во всей системе водоснабжения Денвера.
Уши Эми заложило, когда фургон взобрался на высоту шести тысяч восьмисот футов – уровня воды в водохранилище. Она молча сидела на заднем сиденье машины, где лежала аппаратура для слежки. Мэрилин ехала впереди, рядом с водителем.
– Когда луна справа, – сказал Джеб, – вы можете полюбоваться самым прекрасным видом, какой бывает здесь ночью.
Эми выглянула в окно. Сразу за ограждением начинался крутой гранитный склон, а за ним, далеко впереди, в темной воде отражалась луна; на водной глади сиял мягкий свет, будто далеко на равнине догорали последние угольки костра. Эми молча согласилась.
Джеб продолжал:
– Во времена моей молодости парни привозили сюда своих девушек. Здесь можно было здорово провести время, если вы понимаете, о чем я, – подмигнув, добавил он.
Мэрилин взглянула на Эми, затем ответила:
– Да, я очень хорошо понимаю, о чем ты.
Джеб свернул к обочине. Фургон остановился в наклон под углом двадцать градусов, грозя съехать вниз. Стоктон поставил машину на ручной тормоз и заговорил о деле:
– Дамба примерно в пяти минутах ходьбы отсюда. Иди прямо, никуда не сворачивай. Если подъехать ближе, шум двигателя выдаст нас.
– И так достаточно близко, – сказала Мэрилин. – Я не хочу, чтобы они знали, что я приехала сюда с кем-то. Тем более с тобой.
Джеб вылез из-за руля и перебрался в заднюю часть фургона. Пульт прослушивания передатчика был встроен в стену. Рядом с Эми лежала небольшая коробка. Джеб открыл ее и вытащил клубок проводов и микрофон. Разбираясь с ними, он продолжал говорить:
– Все это время мы будем рядом, Мэрилин. Эми и я услышим все, что ты скажешь, и запишем на пленку.
– А как вы будете говорить со мной?
– Через наушник. Спрячем его в волосах, так что никто ничего не заметит.
– Ладно, – сказала Мэрилин. – Как насчет аварийной кнопки или чего-то в этом роде?
– Просто кричи. Я оставлю двигатель включенным. Приедем через тридцать секунд.
Мэрилин посмотрела на часы. Было полвторого ночи. Оставалось тридцать минут до назначенной встречи.
– Пора нацеплять микрофон. Я должна увидеться с Рашем до того, как приедет Даффи.
Эми беспокойно посмотрела на нее. Она заметила то выражение, которое появилось на лице Мэрилин после слов Джеба о былых временах.
– Ты уверена, что справишься? – спросила она.
– Конечно. Все будет хорошо.
Эми сжала ее руку. Мэрилин ответила тем же, но ее пожатие было очень слабым.
– Надеюсь, что так, – взволнованно произнесла Эми.
Райан и Норм сидели в «рэнджровере» по другую сторону каньона и ждали. Зазвонил телефон. Норм включил громкую связь.
В салоне загремел голос Демброски.
– Привет, это Брюс. Я закончил анализ почерка.
Норм выключил громкую связь и хотел уже ответить, но Райан быстро выхватил у него трубку и зажал ее ладонью, так чтобы Брюс их не слышал.
– Норм, – с упреком сказал он, – о чем он?
– Брюс специализировался и на анализе почерков, когда работал в ЦРУ. Я попросил его сравнить те два письма.
– Отлично! Теперь он знает, что замешана Мэрилин Гаслоу.
– Нет. Я зачеркнул ее имя в письме.
– На кой черт ты это сделал?
– Потому что не хотел смотреть, как тебя убивают, ясно?! Я надеялся, что Брюс сможет сказать, подлинное ли письмо, и ты успокоишься.
– Я не для того сюда притащился, чтобы развернуться и поехать домой.
– Успокойся, ладно? Давай послушаем, что скажет Брюс.
Райан сдержал возмущение и кивнул. Отдал трубку. Норм снова включил громкую связь.
– Ты все еще там, Брюс?
– Здесь.
– Ну и что ты думаешь о письмах?
– Ну, времени было маловато, можно и получше изучить их.
– А что подсказывает твой внутренний голос?
– Мой внутренний голос говорит, что письмо подлинное. То есть кто бы там ни написал письмо Эми Паркенс, он же черкнул и Фрэнку Даффи.
Райан и Норм переглянулись.
– Зато, – продолжал Демброски, – я кое в чем не уверен касательно второго письма, к Фрэнку.
– В чем? – спросил Райан.
– Во-первых, немного другой выбор слов. Любой человек письменно всегда выражается определенным образом. А тут другие обороты речи, слова.
