кажется, впервые в своей жизни грязно выругался, порывисто спрятал лицо в руках и зарыдал…
Глава 21
Кто-то вошел в комнату, и Сали порывисто села на кровати, прижав руки к лицу. Глаза ее потемнели от страха.
Фан закрыла за собой дверь. Шелковый пеньюар плотно облегал ее фигуру, и было трудно ошибиться в ее профессии. Увидев ее, Сали затаила дыхание. Она ничего не могла произнести вслух, настолько у нее все пересохло во рту.
— Не бойся, — сказала Фан, прислоняясь к двери. — Мне велели придти сюда и немного поговорить с тобой.
Сали все еще не могла вымолвить ни слова. Она смотрела на Фан со все возрастающим ужасом.
— Не смотри на меня так, — сказала Фан раздраженно. — Ты на меня тоску наводишь. Приди в себя, старушка!
— Кто вы такая? — наконец удалось вымолвить Сали.
— А разве это так важно? — с легкой улыбкой спросила Фан. — Ты бы лучше подумала о себе. Неприятности ведь не у меня, а у тебя!
— Где я? Что со мной произошло?
Фан подошла поближе и села на кровать.
— Мне надо с тобой поговорить. Не думай, что мне это очень хочется, но в этом бардаке если велят что-то сделать, то возражать не принято. Так бывает лучше. Старая ворона послала меня, чтобы я нагнала на тебя страху. Но я не хочу этого делать и попробую просто поговорить с тобой для твоего же блага.
— Но ответь же мне, наконец, где я? — снова спросила ее Сали.
— А сама ты разве не догадываешься? — с усмешкой спросила Фан. — Ну, посмотри на меня повнимательней. И кто же я по-твоему, добрая сестрица?
Сали внезапно стала враждебной. Она отодвинулась от незнакомки.
— Ах, вот как, — жестко сказала Фан. — Ты не желаешь смотреть правде в глаза? Но, в общем-то, мы с тобой уже в одной упряжке. Не знаю, как ты здесь оказалась, но они заставят тебя подчиниться. И если я пришла к тебе, то только лишь для того, чтобы дать добрый совет. Выслушай меня, пожалуйста, без истерики.
Сали смотрела на нее с ужасом.
— Этим заведением руководит почти что негритянка. Странная женщина! Таких как ты через ее лапы прошли сотни. Некоторые из них не хотели повиноваться, но все до одной в конце концов становились шелковыми. И тебе придется поступить так же. Ты, может быть, думаешь, что ни за что не пойдешь на это, но тебе это только кажется. В этом-то я тебе ручаюсь!
— Помоги мне выбраться отсюда, — попросила Сали. — Я сделаю для тебя за это все, что угодно!
— Ни я, ни кто-нибудь другая ничего не сможет для тебя сделать. Поэтому давай сразу же прекратим этот разговор. Все, что я могу тебе посоветовать, это подчиниться им…
— Я никогда не пойду на такое! — с горячностью возразила Сали. — Пусть они меня лучше сразу убьют!
Фан вытащила сигареты.
— Куришь?
Сали даже не взглянула на нее.
— Если вы не можете мне помочь, то я хотела бы повидать кого-нибудь другого. В нашей стране нельзя безнаказанно вытворять такое…
Фан закурила.
— Не будь дурой! Тебя, сестрица, видно никогда не секли?
— Не имею об этом представления, — ответила Сали, покраснев. — Ты отвечай прямо: секли или нет?
— Конечно, нет!
— Ну, а меня секли, — мрачно сказала Фан. — И поверь, что это меньше всего походит на Шутку. Придет Карри и объяснит тебе, что она от тебя хочет. И тебе придется сказать ей либо да, либо нет. Если ответишь положительно, все будет хорошо. Если же не согласишься, можешь вспоминать все молитвы, какие ты только знала. Она привяжет тебя к кровати, вот к этой самой, и пустит в ход хлыст. Тебя будут бить до тех пор, пока ты ей не уступишь. И не надейся, что она уступит первая. Тебя будут бить день и ночь, неделю за неделей. В конце концов ты станешь делать все, что она пожелает.
— Она может делать со мной все, что захочет, — спокойно возразила Сали, — но я никогда не уступлю ей!
— Ты не первая, кто так утверждает, — со вздохом произнесла Фан. — Боже мой, как же мне все это надоело слушать! Она посылает меня говорить с каждой новой девушкой. Я стараюсь, чтобы они вели себя поумнее, но всегда получается одно и то же. Все вы считаете себя чертовски сильными, но все равно, в конце концов, уступаете ей. Почему бы вам не поработать немного мозгами? Вы добьетесь того, что вас здорово поколотят, испортят, вашу красивую кожу и только лишь потому, что вам не хватает ума. Ведь выхода отсюда для вас уже нет! Неужели это не понятно?
— Вы можете говорить все, что вам заблагорассудится, — сказала Сали. — Это нисколько не изменит моих намерений.
