– Черт возьми! – воскликнул я и откинулся на подушки. – Сколько времени?
– Ровно десять тридцать, – ответил слуга, посмотрев укоризненно на меня.
– Полегче, Рассел! – крикнул я. – Тебе, наверное, уже известно, что произошло в клубе писателей?
– Да, сэр, – сказал слуга, сжав губы. – Очень сожалею, сэр, что так все вышло.
– Я не сомневался в твоем сочувствии, – съязвил я, хотя мне было не до игры слов: я жаждал только одного, чтобы перестала так отчаянно болеть голова. Я был жив, значит, не застрелился. Зато осуществил свой второй план: напился до беспамятства. Как я добрался домой, неизвестно. Я ничего не помнил, даже того, как лег в кровать.
– Эта вошь сама напросилась на побои и получила по заслугам.
Рассел закашлялся.
Я застонал.
– Прекрасно. Пусть мистер Теннет подождет. Понятия не имею, что ему нужно от меня. Теперь все равно ничего не исправить.
Когда слуга вышел, я встал и поплелся в ванную. Холодный душ освежил меня всего, и головная боль почти прошла. Я побрился, смешал виски с содовой, выпил его и оделся, чувствуя, что начинаю приходить в себя. Питер ждал в гостиной.
– Привет, – сказал я и, подойдя к буфету, снова приготовил себе стакан виски с содовой. – Я спал. Извини, что заставил тебя ждать.
– Это не имеет значения, – сказал Теннет.
– Выпьешь?
Он покачал головой. Я подошел к кушетке и уселся рядом с гостем. Наступила неловкая пауза. Мы посмотрели друг на друга и отвернулись.
– Ты пришел из-за Ингрема, да? – спросил я.
– Да. Других причин нет. Ты был пьян?
– Я должен оправдываться? – уточнил я, пытаясь сдерживаться, но чувствуя, что начинаю злиться.
– Я пришел сюда не за тем, чтобы критиковать твои поступки, – быстро проговорил Питер. – Хотя, должен признаться, меня удивило твое поведение. Я должен известить тебя, что Голд намерен подать на тебя в суд.
Я уставился на режиссера.
– Голд намерен подать на меня в суд? – повторил я. – Вот это да! Этого я никак не ожидал.
Питер кивнул.
– Боюсь, что это так. Ингрем получил травму. В течение нескольких дней он не в состоянии работать. Этот простой обойдется студии в копеечку. И Голд бесится.
Внезапно я почувствовал себя удовлетворенным: по крайней мере вошь получила как следует.
– Понятно, – сказал я.
– Я решил прийти к тебе и поговорить, – продолжал Питер. Он чувствовал себя как-то неуверенно и неловко, и по выражению его лица я видел, что ему неприятен этот разговор. – Р.Г. сказал, что потеряет от этого сто тысяч долларов.
– Вполне приличная сумма. Так вот во что обошелся один мой удар! – выпалил я и внезапно ощутил страх, по коже у меня побежали мурашки. – И Голд намерен судом взыскать с меня эту сумму?
– Юридически он не правомочен подать на тебя в суд и потребовать выплаты этих денег, – объяснил Питер. – В суд может обратиться только Ингрем. – Питер посмотрел на свои начищенные до блеска ботинки и добавил: – Р.Г. встретился с Ингремом.
– Вот как. Он встретился с Ингремом? – Я отпил половину стакана спиртного, как пьют воду. Виски с содовой показалось мне безвкусным. – И Ингрем воспользуется своим правом, чтобы через суд взыскать сто тысяч долларов? Боюсь, что ему не удастся получить эти денежки.
Питер осторожно стряхнул мизинцем пепел с сигареты.
– Ингрем не подаст на тебя в суд. Он сказал Голду, что не сделает этого.
Я поставил стакан на столик.
– Почему же?
– Не знаю, – откровенно признался Питер. – Я на его месте не пощадил бы тебя. Ты мерзко поступил с ним, так ведь, Клив?
Я отмахнулся.
– Ты хочешь сказать, что он играет в благородство и подставляет мне вторую щеку?
Питер подтвердил мое предположение:
– Что-то в этом роде.
Я вскочил. Моему возмущению не было предела.
– Проклятое животное! Я не позволю ему так обращаться со мной! Пусть подает на меня в суд! Это не имеет для меня никакого значения! Ты думаешь, меня беспокоит, как он поступит?
– Послушай, Клив, ты лучше сядь, не горячись. Ты уже и так достаточно наделал глупостей, приди в себя. Что с тобой произошло? Тебе известно, что Кэрол на грани нервного расстройства?
Я наклонился к гостю.
– Вот что, Питер. Мне ни к чему, чтобы ты меня опекал. Я абсолютно уверен в этом. Не вмешивайся в мои дела. Не вмешивайся, говорю я тебе.
– Я и сам не хотел ввязываться, – сказал Питер, сделав какой-то отчаянный жест. – Ты вообразил, мне это доставляет удовольствие? Кажется, ты не понимаешь, насколько все серьезно. Ты вступаешь в борьбу с Голдом. Все, что причиняет вред Голду, причиняет вред студии. Избиение Ингрема вызвало массу толков. Зачем тебе понадобилось избивать его, мне это абсолютно неинтересно. Допустим, у тебя были на это свои причины. Я их не знаю и не хочу знать. Но дело сделано, и план работы киностудии сорван. Положение обострилось еще и тем, что Кэрол в ужасном состоянии. Она не может работать, не может сосредоточиться, и, насколько я понимаю, все это из-за тебя.
Немного успокоившись, я снова сел.
– Ты во всем готов обвинить меня, – с горечью проговорил я. – Какого черта! Что вы все от меня хотите?
– Тебе следовало бы на несколько дней покинуть Голливуд, – сказал Питер. – Ты можешь уехать во Фри-Пойнт? Я хочу только одного: ты не должен связываться с Р.Г., особенно теперь, когда ты в таком ужасном состоянии. Ингрем не станет подавать на тебя в суд, и мы с Френком уговорим Р.Г. оставить тебя в покое. В настоящее время Р.Г. жаждет твоей крови, Клив!
«Если Голд бесится из-за меня, – подумал я, – значит, мой сценарий летит ко всем чертям».
– Я не могу сейчас уехать из города, – задумавшись на мгновение, сказал я. – У меня много дел, но я постараюсь держаться подальше от Голда.
Питер встревожился, но потом, подумав, согласился:
– Может быть, все еще уладится. – И встал. – Я должен вернуться на студию. У нас там переполох, и Голд похож на медведя, который ревет от головной боли. Будь разумен и в течение ближайших дней не попадайся ему на глаза, Клив.
– Хорошо, – пообещал я. – Между прочим, тебе известно, Питер, что я пишу сценарий для Голда? Как ты думаешь, останется в силе наш договор с ним?
Питер пожал плечами.
– Может быть, и останется. Все зависит от того, как удастся уладить ваши отношения. Если получится замять эту неприятную историю и твой сценарий будет хорошим, возможно, договор останется в силе: Р.Г. – человек дела и не пропустит выигрышного сюжета. Но твой сценарий, естественно, должен быть на высоте.
– Понятно. – Я проводил режиссера до двери, чувствуя, что настроение мое ухудшается и нервы мои изрядно сдали. Я начал осознавать, какую потрясающую глупость я сотворил, избив Ингрема. Это может испортить всю мою карьеру.
– А Кэрол ты ничем не можешь помочь? – с надеждой в голосе спросил Питер.
– Пожалуй, ничем.
Он пристально посмотрел на меня, и мне вдруг стало стыдно.
– Она любит тебя, Клив, – тихо проговорил Теннет. – Она – большой ребенок, и не заслуживает такого
