вставлен в слоновий бивень и участвовал в священном шествии, благословлен самим Буддой.
— Такие камни можно продать в два-три раза дороже, — сообщил таксист, когда я с ним рассчитывалась.
Впоследствии я выяснила, что он тоже заломил за проезд двойную цену.
Пока я бродила туда-сюда по пыльной улочке, начиная подозревать, что нужного мне адреса не существует в природе, ко мне подошел одетый с иголочки молодой человек и спросил, не может ли он чем помочь. Оказалось, он знает, где находится управление. Мой спаситель довел меня до маленького магазинчика и испарился. На двери не было никаких опознавательных знаков. Я помялась на пороге, но все же вошла. Внутри в полутьме сидел какой-то мужчина, а на его лице плясали разноцветные солнечные зайчики от камней, рассыпанных по прилавку. Я спросила, здесь ли находится Национальное управление по драгоценным камням и ювелирным украшениям.
— А то, — загадочно ответил незнакомец, покачав головой, что на Шри-Ланке означает согласие.
Я показала ему кольцо и сказала, что мне нужна консультация. Он ответил, что советует мне купить у него горсть сапфиров, а дома продать их.
— Удвоишь свои деньги. Железно.
Я заметила, что меня больше интересуют истории камней, чем купля-продажа, на что мой собеседник заявил, что разбирается и в том, и в другом. Поскольку я упорно не желала ничего приобретать, он рассердился и заорал:
— Почему ты меня не слушаешь?! Ты ведь дома разбогатеешь!
За его спиной вдруг возникли два мрачных молодчика: в костюмах и с заложенными за спину руками. Я хотела было уйти, но как забрать у этого типа кольцо?
— Хорошо, я готова купить камни для дальнейшей перепродажи, но только точно такие же, как у меня в кольце. Как называется мой сапфир? Сколько он весит?
Мы оба посмотрели на кольцо. Я видела лишь бледно-голубой овал размером с кукурузное зернышко в оправе из белого золота, и это зернышко несло в себе мои собственные воспоминания и служило напоминанием о любви родителей. Но ювелир видел в нем нечто иное. Обычно камень оценивают по четырем параметрам — цвет, огранка, чистота и вес, но есть еще кое-что, о чем не следует забывать, — сертификат, который иногда не менее важен. Сертификат информирует покупателя, проходил ли камень дополнительную обработку, как то: прокаливание, окрашивание, сушка, обработка лазером, промасливание, — есть еще куча всяких разных методов, которые без специального лабораторного анализа и не распознаешь.
То, какие цвета ценятся выше всего, определяет мода, а еще это зависит от редкости камня, хотя также действует и общее правило — цвета должны быть насыщенными, словно солнечный свет после дождя. Огранка тоже призвана подчеркивать блеск камня самым выгодным образом, а что касается чистоты, то самоцвет не должен быть мутным или содержать слишком много посторонних включений. Ну и, разумеется, финальный аккорд — это вес.
Как раз с этой целью ювелир сейчас и изучал мой камень. На самом деле точно определить вес, не вынимая самоцвет из оправы, невозможно, поэтому он пытался прикинуть приблизительно. Он сказал, что вес камня около одного карата, и, как я выяснила позднее, не ошибся. После чего вновь принялся меня уговаривать:
— Ты должна купить у меня камни потяжелее, чем всего один карат, если наличкой, то дешевле…
Мне хотелось уйти, поэтому я попросила вернуть кольцо, а когда странный эксперт протянул его мне, схватила и твердым шагом направилась к двери, не оглядываясь ни на ювелира, ни на его подельников.
Наверное, я кажусь наивнее, чем на самом деле, размышляла я, бредя по улице параллельно с хаотичным шествием слонов. Настроение резко испортилось. На Острове драгоценностей меня развели как последнюю лохушку, наверное, у меня на лбу написано: «Обманываться рада». Ну, по крайней мере, я узнала, сколько весит мой камешек, и не лишилась всех своих денег, уже хорошо. А час спустя я нашла и настоящее управление. Когда я добралась туда, девушка за стойкой информации насмешливо кивнула на часы. Управление закрылось три минуты назад, а откроется теперь только через несколько дней — завтра государственный праздник. Правда, потом девушка сжалилась и отвела меня в пустую комнату, в которой на стуле сидел какой-то человек. Стул был здесь единственным предметом мебели, поскольку столы еще не успели привезти. Когда я рассказала о цели визита, он достал из кейса какой-то бланк и начал заполнять прямо на коленке, да еще в трех экземплярах через обрывки копирки. Копирка, кстати, очень популярна на Шри-Ланке, и не только среди чиновников: это самый простой способ улучшить цвет плохо окрашенных сапфиров. Если покатать бледный сапфир по копирке, то краситель забьется в поры и получится замечательный камень красивого насыщенного цвета… хотя стоит начать огранку, как обнажится настоящий, природный цвет.
Заполнение бумажек длилось уже несколько минут, когда вдруг распахнулась дверь и влетел еще какой-то парень. Он что-то быстро сказал на сингальском, а потом обратился ко мне. Я вкратце рассказала о своем сапфире, и он подвел меня к окну. Там, на подоконнике, лежат образцы драгоценных камней с двух третей территории Шри-Ланки, пояснил мой собеседник, и редко удается установить наверняка, откуда родом тот или иной камень.
— Вот тут у нас Раквана, Элахера… но эти все синие, а в вашем камне есть нотка фиолетового. Похоже, он из Ратнапуры…
Затем парень вытащил лупу и поднес камень поближе к глазам.
— Давненько его купили. Лет пятьдесят, а то и шестьдесят назад.
Я удивилась и спросила, как он догадался. В ответ раздался смех:
— Так теперь уже никто не ограняет. — И с этими словами он ушел.
— Вообще-то этот тип тут не работает, — сказал мне сотрудник управления, который отложил свои бесконечные бумажки и теперь собирался домой. — Просто заходит иногда.
Мне не удалось выяснить, кто же это был, однако сей таинственный незнакомец дал мне необходимую подсказку. На следующее утро я уехала в город, чье название переводится как «Город драгоценностей».
Наверняка многие из вас о нем читали, просто не помнят. Он фигурирует в истории о шестом путешествии Синдбада-морехода. Оказавшись после кораблекрушения на неизвестном берегу, герой внезапно увидел ручей с пресной водой, вытекавший из склона горы. Синдбад заметил, что ручей этот очень странный: «И я узрел на его берегах множество разных драгоценных камней, а дно было усеяно мириадами рубинов, изумрудов и других самоцветов, так что весь ручей сверкал ослепительным светом». В конце концов ручей вывел Синдбада к Городу драгоценностей, и он разбогател.
В основе этой истории лежат рассказы мусульманских путешественников, посещавших Серендип начиная приблизительно с XIV века. А река, по которой плыл Синдбад, называется Калугангой. Она все еще берет начало в древнем городе Ратнапура и течет к морю, куда впадает рядом с местечком Калутара, и, судя по свидетельствам очевидцев, до сих пор несет в своих водах самоцветы.
Город драгоценностей
Мне, в отличие от Синдбада, не пришлось сплавляться по сверкающей реке. Я прибыла в вонючем фургончике, который трясся по размытым дорогам три часа, медленно удаляясь от моря и минуя множество крошечных деревушек, где босоногие дети играли в крикет в тени пальм. Водитель высадил меня на автозаправке посреди главной улицы, но, глядя по сторонам, я с трудом верила, что об этой дыре могли слагаться легенды.
На первый взгляд Ратнапура производила впечатление грязного городишки, в котором все окрашено в коричневые тона, с такими же грязными коричневыми дорогами. Кругом ржавое железо, прогнившее дерево и крошащийся бетон, при этом обувных лавок и лотков с овощами куда больше, чем ювелирных
