давно за границей, вернуть ее обратно нереально, хоть это была и незаконная сделка. Чья она, неизвестно. Наверное, государство хапнет деньги, если тот, кто их найдет, дураком окажется. Попадут они в карман чиновника, который повыше сидит, и все. Вообще помалкивать надо об этом чемодане, а то понаедет кладоискателей, житья не дадут.
– А вот мне этих денег и задаром не нужно, – задумчиво признался Виктор, – не праведным путем они получены и счастья точно никому не принесут. Это даже хорошо, что они исчезли. А то, не дай бог, опять нашлись бы желающие прибрать их к рукам любой ценой.
Мы еще долго сидели под навесом. Когда стало темнеть, Коля с Верой засобирались домой. Проводив до крыльца, Василий взял меня за руку и сказал:
– Я уезжаю с Николаем, но если хочешь, могу остаться. – Он смущенно опустил глаза, помолчал, однако потом все же снова посмотрел на меня и выпалил: – Ты мне очень нравишься. Если честно, я даже влюблен… с первого взгляда. – Он снова замолчал и выжидательно уставился на меня.
– Знаешь, Вась, мне завтра рано вставать, – я аккуратно высвободила руку из его горячей ладони, – соберу вещи и в город поеду. Если хочешь, в гости приезжай. А сегодня я как-то очень устала. Извини.
– Понятно, – вздохнул он, – не нравлюсь я тебе.
– Нравишься, Вась, очень. Как друг.
Мы тепло попрощались.
Утро нас встретило проливным дождем, а под ним перед воротами нашего дома неожиданно появилась Настя. Я не поверила своим глазам, когда увидела на пороге ее улыбающуюся физиономию. В лиловом плаще и с ярко-зеленым зонтиком в руках выглядела она просто потрясно.
– Какими судьбами? – поинтересовалась я, затаскивая на крыльцо чемодан с вещами. – Неужели пешком? В такой-то дождь?
– С ума сошла? – замахала руками подруга. – Меня Паша подбросил, он по делам в область поехал, вот я с ним и увязалась… Думала, фигово тебе тут одной, после всего… – Настя поежилась.
– С чего это она одна? – слегка обиделся подошедший сзади Виктор. – А мы с Мотей что, не люди, что ли?
– Да люди, конечно! – рассмеялась Анастасия. – Но вряд ли Ирка с тобой секретничать будет о своих сердечных проблемах. Или я не права? – Она из-под зонта хитро посмотрела на Витьку.
– Не спорь, Вить! – посоветовала я. – Все равно последнее слово за ней всегда останется. Такая уж у нашей Насти натура. – Я снова посмотрела на подругу. – Что же ты не предупредила? Я, видишь, сама уж к тебе ехать собралась…
– Вот и отлично! – с энтузиазмом отозвалась она, поднимаясь на крыльцо и складывая свой великолепный зонтик. – Давно пора. Я с удовольствием составлю тебе компанию. Только, сразу предупреждаю, никто никуда не поедет, пока я не попью чаю с вкуснейшим земляничным вареньем! – Она снова хитро уставилась на моего обиженного соседа.
Похоже, и Настя уже сумела просечь, чем можно в два счета заставить Витька позабыть об обидах. По крайней мере, после этих слов он заметно подобрел и гостеприимно пригласил всех к себе на кухню, где в это время вовсю орудовала хозяйственная Матрена.
Чаепитие растянулось надолго. Но все же, наконец, пришло время прощаться с Дуплом и его обитателями. Виктор и Мотя загрузили мои вещи в машину. Девушка собрала в дорогу целую корзинку с пирожками. (Потом Настя ела их неделю, не меньше.)
– Может, останешься еще хоть на пару деньков? – грустно посмотрев на меня, спросил Виктор.
– Нет, Вить. Последние дни отпуска я лучше в городе проведу. Отдых в семейном Дупле в этом году как-то не удался. Но я не прощаюсь надолго. Надеюсь вскоре получить приглашение на свадьбу.
– С такими вещами я не привык торопиться, – солидно ответил Витек, мельком глянув в сторону Матрены.
Заподозрив, что назревает семейная ссора, я поторопилась до начала ее первого акта затолкать Настю в машину, сесть за руль и покинуть будущих молодоженов.
Настроение то ли от дождя, то ли еще почему-то было препоганое. Настя, заметив это, всю дорогу развлекала меня рассказами о своем счастливом детстве, отрочестве и юности.
– Знаешь, Ир, – откинувшись на соседнем сиденье, подруга прикурила очередную сигарету, – хоть и получилось все так неудачно с моим приездом, я все равно не жалею, что с Пашкой прокатилась. Поболтали о том о сем… Да и тебе повеселее ехать, чем одной-то…
– Слышь, Насть, – не отрывая взгляда от дороги, поинтересовалась я, – вот давно спросить хотела: раз ты Пашу своего так любишь, что готова за сто верст прокатиться, лишь бы поболтать о том о сем, так чего же ты замуж за него не соглашаешься? Он вроде предлагал, и не раз…
– Да предлагал… – с досадой отозвалась подруга, – только боюсь я…
– Чего? Что не любишь?
– Да ты же знаешь, что люблю… Хотя так хочется иногда крутануть хвостом, – она рассмеялась, – ну, характер у меня такой, что ж поделать… А если серьезно, боюсь я разочарования.
– Своего или Пашиного? – Краем глаза я глянула на задумчивое лицо подруги.
– Обоих. Сейчас все так хорошо. Вроде мы и вместе, а вроде и не тяготим друг друга… А после свадьбы придется жить в одной квартире. Каждый день. Каждый час. Представляешь? Вместе есть, вместе спать. Вместе в гости ходить. И никакой возможности уйти на вираж… Ну хоть на маленький! А вдруг мы не сможем так? Вдруг надоедим друг другу в первый же год семейной жизни? Что тогда? А представь, что к этому моменту могут уже и дети появиться. – Она глубоко затянулась. – А ты сколько детей хочешь? – вдруг совершенно неожиданно спросила Настя.
– Не знаю, – я даже растерялась, – как-то не думала об этом.
– Я лично одного, – мечтательно посмотрела в потолок подруга, – хорошо бы девочку. Я бы наряжала ее как куклу, баловала…
– Думаешь, ребенку лучше одному расти? – не согласилась я. – Мне вот, например, всегда сестренку хотелось… Сама-то ты с братом росла. Было и с кем поиграть, и кому защитить…
– Да мы с братом не больно ладили. На улице он всегда защищал меня от всех обидчиков, это правда, а вот дома постоянно пытался подставить. Однажды мне как следует налупили за испорченные мамины туфли.
– Интересно, какое отношение имеет брат к маминой обуви?
– Да самое непосредственное. Он сам потом признался. Ты знаешь, семья у нас никогда не была богатой, скорее бедной. В смысле шмоток там разных, обуви, косметики… Мальчишкам я нравилась. Даже в школьные годы. У меня уже тогда и ножки, и попка были что надо, все на своих местах, – Настя не удержалась от самодовольной улыбки, – только вот одевалась я, по моему мнению, как чучело. Нелепые детские сандалии, ситцевые платьишки совершенно не подходили, чтобы кадрить парней, желательно старше себя. Поэтому, выходя на гулянье, я старалась урвать что-нибудь симпатичненькое из маминого гардероба. Это было несложно, она с утра до ночи пропадала на работе. Честно сказать, и у нее в шкафу было не больно-то много хороших вещей, но пара-тройка приличных шмоток на выход имелась. В тот день я собиралась на дискотеку, где у меня было назначено свидание с крутейшим парнем из соседней школы. Подружка обещала дать мне напрокат стильную джинсовую юбку, к ней очень подходили новые мамины туфли. Добежав до Наташки, я разулась в прихожей и побежала к ней в комнату переодеваться. Вскоре из коридора послышался ужасный вой и шум. Мы с Наташкой выскочили и обалдели. Два ее сиамских кота остервенело рвали мамину туфлю. За пару минут они превратили ее в хлам. Мы с подругой едва смогли отбить ее у беснующихся животных, но обувь восстановлению уже не подлежала. Когда мама увидела, пришлось все ей рассказать. Она сильно расстроилась и даже не слишком ругала меня. Саданула пару раз ремнем, и все. Она на эти туфли чуть не полгода деньги откладывала. После этого случая стала запирать шкаф и брала ключи с собой, что сильно осложнило на том этапе мою личную жизнь.
– Ну а брат-то при чем, я так и не поняла?
– Недавно он признался, что нарочно облил одну туфлю валерьянкой, поэтому коты и взбесились. Но это еще что! Самым долгоиграющим и обидным прозвищем моего детства – ТРУСЫха – я тоже обязана ему, родному.
