Так я оказалась одна на темной лесной дороге…
Глава 4
Первая ночь в Дупле оказалась не слишком уютной. Проснулась утром я с ужасной головной болью. Поглядев на ходики на стене и увидев, что прошло без малого пять часов, я встала и, позевывая, направилась к Виктору.
Дверь мой сосед никогда не запирал, и в дом я попала беспрепятственно. Признаться, входила с опаской. Хорошо, если батюшка еще спит, а вдруг и правда буянит, как предсказывал Витек. Заглянув в дверь, я с облегчением увидела, что в сенях никого нет. Уже лучше, значит, основной удар принял на себя сосед. Пройдя дальше, я смогла наблюдать самого Витю, сладко похрапывающего в своей кровати.
Так, видимо, этот неблагодарный Ксенофонт ушел по-английски, не прощаясь… Ну может, это и лучше. Растолкав Виктора, я потребовала обещанного чая. Он не стал ломаться, и через несколько минут на столе дымились две чашки, а из вазочки одуряюще пахло земляничным вареньем.
– Ириш, как думаешь, может, и батюшку пора будить? – Витя неопределенно мотнул головой назад, в сторону сеней.
– Опоздал, милый, – помешивая ложечкой чай, отозвалась я. – Падре уж давно ноги сделал. Сейчас уж небось под бочком у заботливой матушки Елены сны досматривает.
Витек поперхнулся чаем, видно захлебнулся, потому что натужно закашлял, страшно вращая глазами и делая руками бессмысленные пассы. Я поспешила на помощь другу и постучала его по спине.
– Ты как-то все-таки поаккуратнее, Вить, так и помереть недолго.
– Ты сбрендила, что ли? – прокашлявшись, просипел сосед. – Уже три года, как матушка Елена в могиле сны смотрит.
Теперь пришла моя очередь выпучивать глаза.
– Ты ошибаешься, она вчера звонила мужу и поторапливала домой.
– Откуда звонила? – прошептал ошарашенный сосед.
– Ну, не знаю, – растерялась я, – с ней сержант Скворцов разговаривал, я только ржание слышала.
– Она что, ржала в трубку?! – поразился Витек еще больше.
– Да нет, это звонок на сотовом у батюшки такой. Слышь, ты, видно, ошибся, Вить, спутал с кем- нибудь…
– Да ты чё? Я совсем, что ли? – Сосед даже на ноги от возмущения вскочил. – Я на похоронах гроб нес, а ты говоришь – спутал. Хочешь, я тебе могилу покажу? Тоже мне! Витя пока в своем уме.
Мы молча уставились друг на друга.
– Все ясно, – хлопнула я себя по лбу, – Ксенофонт опять женился. Вот и все.
– И жену снова звать Елена? – с сомнением посмотрел на меня Виктор.
– А что такого? Имя вполне распространенное. Да и потом, попы такой консервативный народ. Ему, может, легче жену с таким же именем найти, чем новое запоминать?
– Сомнительно. Странно, что я не слышал о его женитьбе. Мы вообще-то часто с ним… того…
– Водку хлещете?
– Беседуем о мирском за кружкой пива, – потупился сосед.
– Оно и видно. Ладно. Черт с ним. Вернее, бог с ним. Ушел, и ладно. На этом наша забота о нем закончена. Хотя мог бы спасибо сказать, неблагодарный человек.
Мы еще немного посидели с Витьком, съели все варенье и целую вазочку печенья. Сосед поведал мне последние деревенские новости.
– Знаешь, Ир, – смущаясь, поделился друг, – тут доярка одна, ну… это… неровно дышит ко мне.
– Невесту, что ли, завел? – с улыбкой посмотрела я на покрасневшего Виктора.
– Да какая там невеста, – испугался сосед. – Девка, конечно, так ничего, видная… Да имя уж больно не того… громобойное – Матрена.
– Мотя, значит. А что, имя как имя. Оригинальное. Познакомишь?
– Рано еще, – поразмыслив пару секунд, решил Виктор. – В следующий раз как-нибудь, если чего сложится.
– Ну, как знаешь, – не стала настаивать я. – Вить, завтра Настя с ребятами приедет. Сообразим баньку с шашлыками?
– Да не вопрос. Сделаем в лучшем виде.
Половину дня я провела беззаботно валяясь на солнышке. Мое состояние и настроение удивительно быстро шло на поправку, произошедшее на юге и даже картинка, увиденная мной вчера в ресторане, уже не казались мне такими ужасными и болезненными. Лежа в гамаке среди величественных берез, убаюканная монотонным стрекотом кузнечиков в траве, наблюдая сквозь полуприкрытые веки за пробегающими по небу легкими облаками, то и дело принимающими причудливые непонятные очертания, я вскоре пришла к выводу, что жизнь-то, в принципе, не так уж и печальна, как мне показалась вчера… К обеду прибежал взбудораженный Витек.
– Ир, я в Евсеевке был… – едва переводя дух, выпалил он.
– Ксенофонта опохмелять бегал? – лениво поинтересовалась я.
– Не появлялся он дома и жены у него никакой нет.
– Да ты что? – Я широко раскрыла глаза и села в гамаке.
– Вот тебе и что, – проворчал Виктор. – Говорил я тебе, не слышал о женитьбе, а ты не верила.
– Ну и что это было тогда? Я не усну теперь, пока не узнаю.
– А как узнаешь-то? – вздохнул сосед.
– Для начала надо найти сержанта Скворцова, – подумав немного, предложила я. – Пойдешь со мной в отделение милиции?
– Провожу, – подумав пару секунд, согласился Виктор. – Но внутрь не пойду. Лучше я тебя на улице подожду. Я с участковым не очень лажу.
– Характерами не сошлись? – обуваясь, поинтересовалась я.
– Мне его характер по фигу, – не стал вдаваться в подробности сосед. – Это он привязывается все время.
– Ясно все с тобой, – усмехнулась я.
Через полчаса я уже держала в руке бумажку с данными Скворцова Николая Дмитриевича. Адрес, домашний и служебный телефоны. Позвонив по обоим, я выяснила, что Коля находится на пропускном посту на двадцать третьем километре.
– Это не очень далеко от Лисицина, – заверил меня Витек. – Поехали, я покажу.
– Слушай, Вить, я так поняла, что ты хорошо Ксенофонта знаешь, – проехав немного, сказала я. – Он хоть священник-то как, хороший или так себе?
– Смотря что понимать под хорошим. Человек он, в общем, не самый плохой. Действительно хороший даже. Пьет, правда, много, но старается вести себя прилично, не дебоширит, не матерится. Я думаю, для служителя Бога это не самая замечательная характеристика. Но прихожане его любят. Он подлостей никому не делает, не жадный, с матушкой Еленой тоже нормально жил, ни ссор, ни драк у них не было. Вот и рассуди, хороший он или плохой?
– А лет ему сколько? – продолжала допытываться я.
– А фиг его знает. Лет пятьдесят, думаю, а может, сорок пять, под бородой и рясой не поймешь, – задумался Виктор.
– И он что, всю жизнь попом работает?
– Нет, он батюшкой-то лет десять, не больше, числится, до этого спортсменом был, тяжелоатлетом.
– И как уж его в святые отцы тогда занесло? – удивилась я.
– Он рассказывал, видение ему было, – серьезно заявил сосед.
– Правда, что ли?
– Я так думаю, что на самом деле было. Пьяный он заснул на балконе, просыпается, а там тетка в белых одеждах летает и руками машет, мол, иди сюда. Он чуть с балкона не прыгнул, дернулся к перилам да на гвоздь босой ногой напоролся. Тут и очнулся.
– Больше на белую горячку смахивает, – с сомнением покачала головой я.
