— Да.
— Я подложила нож, который помог вытащить Тома из тюрьмы. На самом деле он не был орудием убийства.
Мой рот открылся сам собой.
— Мне удалось проникнуть в хранилище вещдоков полиции округа Парк. Я выкрала кусочек ее одежды. Айра приготовил нож, перенеся на него частички засохшей крови с одежды Айви. Мы спрятали нож в трубу, а затем организовали звонок в ФБР.
— У меня нет слов, — сказал я.
— Как только лаборатория провела анализ и установила, что кровь на ноже не принадлежит Тому Клуну, я анонимно сообщила об этом его адвокату. И колесо завертелось. Он вышел на Бюро; суд пересмотрел свое решение… На все это потребовалось некоторое время, но в конце концов Тома выпустили из тюрьмы.
— Но зачем, Кельда? Зачем вы это сделали?
— Мы хотели вытащить его, чтобы наказать за то, что он сделал с Джонс.
— Наказать? Боже, да ведь он и так ожидал смерти.
«За преступление, которого, как выясняется, и не совершал», — мог бы добавить я, но не добавил, потому что это было очевидно.
— Он ожидал смерти за то, что сделал с Айви Кэмпбелл. Мы же хотели рассчитаться с ним за Джонс.
— О Господи…
Я наконец-то понял, чем занимались Кельда и брат Джонс.
— Да, — согласилась она. — О Господи…
— Так вот для чего были нужны пчелы, змеи, напалм и прочие штучки.
— Да. Но это все Айра. Некоторое время назад наши пути разошлись. Он перестал доверять мне. А может быть, не доверял никогда. Может быть, я была нужна ему только для того, чтобы вытащить Тома из тюрьмы. Сейчас я даже не знаю, что думать.
— Так вот почему вы искали Тома? Вы знали, что он попал в руки Айры? И догадывались, что он собирается с ним сделать? Нет, не догадывались, знали, да?
Кельда кивнула и вытерла доползшую уже до подбородка слезинку.
— Вы потому и направили его ко мне, верно?
Она исподлобья взглянула на меня:
— Что вы хотите сказать?
— Вы хотели, чтобы я остановил вас. Вмешался и…
— Нет! Нет! Я и сама не знаю, почему назвала ему ваше имя. Оно просто пришло мне на ум. Ничего более.
— Я так не считаю. Подумайте, Кельда. Вы хотели втянуть меня во все это. Хотели, чтобы я убедил вас остановиться.
— Нет!
— Вы встречались с Томом.
Она тряхнула головой, не желая принимать аргумент.
— Не встречалась. То есть… у меня были иные цели.
— Какие?
— Поначалу мне просто хотелось определить его слабые места. Чтобы… ну, воздействовать на него наиболее эффективно. По крайней мере так я сама себе говорила. Но потом… не знаю. Мне захотелось понять, что его заводит, как он смог сделать с Айви Кэмпбелл и Джонс то, что сделал. — Она потянулась и поджала под себя ноги. — Но потом, когда мы встретились пару раз, я уже не знала, почему провожу с ним время. Что-то изменилось.
— То есть на сей раз вы хотели узнать его получше, прежде чем сталкивать с дерева?
— Может быть. Не знаю. Я просто не знаю.
— Тюрьма ведь может принимать разные формы, не так ли, Кельда?
— Что вы имеете в виду?
— Парень, которого вы столкнули с дерева, он ведь тоже как бы в тюрьме.
— Да, можно и так сказать.
— А вы, Кельда? Вы тоже в тюрьме?
— А вы? — сердито огрызнулась она.
Идти дальше? Нажать еще немного? Подумав, я свернул в сторону.
— Тома ведь пытали, верно? — Слово это употребил Сэм, и я не видел причин от него отказываться. — Брат вашей подруги затем и отвез его в Уорд, чтобы подвергнуть пыткам?
— Я бы не стала называть это пытками. Но… да, его план заключался в этом. Точнее, наш план. Десять минут наедине с Клуном. Так мы это называли.
— Десять минут?
— В переносном, конечно, смысле.
— Вы вытащили Тома из тюрьмы, чтобы подвергнуть его пыткам?
— Мы хотели, чтобы он понял, как чувствовала себя
— Месть? — недоверчиво спросил я.
— Месть. Возмездие. Воздаяние. Для этого существует много слов. Но как ни выбирай, как ни называй то, что мы планировали, суть не меняется: мы собирались преподать ему урок, поквитаться с ним. Получить в конце концов удовлетворение. Я так и не почувствовала удовлетворения после того, как спасла Розу, потому что для того негодяя все закончилось слишком легко и быстро. Я не хотела, чтобы так продолжалось дальше. Для меня смысл был в этом: получить удовлетворение.
— Вы испытали удовлетворение, когда столкнули с дерева того паренька-соседа?
Она бросила на меня недовольный взгляд:
— По крайней мере он узнал, что такое беспомощность. Он узнал это так же хорошо, как моя сестра. Он узнал, что значит быть слабым и беззащитным. Разве не так? Разве не так?
Я не знал, что сказать. «Конечно, узнал».
Кельду мои сомнения не терзали.
— Он получил свое. А я получила удовлетворение.
Прежде чем заговорить, я молча повторил последнее слово. Но слова, подходящие для описания моих собственных чувств, ускользали или казались слишком слабыми.
Кельда подалась вперед.
— Перестаньте, Алан, не будьте таким наивным. Подумайте сами. Вспомните одиннадцатое сентября. Если бы родственникам и близким погибших предложили десять минут наедине с Бен Ладеном, полагаете, они бы отказались? Подумайте о жертвах в Оклахоме. Вспомните Макуэя. Вот и мы с Айрой решили, что имеем право на десять минут. Мы все продумали и знали, что с ним сделаем.
— Уроки страха? Каждый из вас спланировал свои уроки страха, да? Вы хотели, чтобы ему было так же страшно, как и ей?
— Я хотела, чтобы он постоял вместе с Джонс над обрывом, почувствовал прикосновение руки к спине, толчок… Хотела, чтобы он испытал то же, что испытал тот парень, когда свалился с дерева. Я хотела, чтобы он ощутил ужас падения, услышал, как хрустят его собственные кости.
— Тот парень не свалился с дерева. Вы столкнули его. И не для того, чтобы наказать, а чтобы спасти сестру.
— Это не важно.
— Том Клун никого не убивал, Кельда, — продолжал я, едва сдерживая закипающую злость. — Не он убил Айви Кэмпбелл. И он не имел никакого отношения к смерти Джонс. Он ни в чем не виноват.
Желваки на ее скулах проступили рельефнее.
— Мы этого не знали. Да, мы сфабриковали улику, но при этом действовали исходя из предположения, что именно он убил Айви Кэмпбелл. Так решила система. Признали присяжные. То же
