- Что значит, она еще там?
- Она произвела на Квинтля большое впечатление, и он хотел, чтобы она осталась.
- И сколько она еще там будет?
Богль снял шляпу и поскреб затылок.
- Эти индейцы, брат, так меня напугали, что мне не хотелось спорить с ними.
- Помолчи, Сэм, - вмешался Анселл. - Я сам объясню.
- Уж пожалуйста, - сказал я, сдерживая растущую ярость.
- Все дело в том, что она переиграла. Я предупреждал ее, но она не послушалась и продолжала выдавать свои фокусы. Индейцы, кажется, приняли ее за богиню в человеческом облике.
- Ну и что?
- Они не хотят отпускать ее. Мы заикнулись было, но дело обернулось совсем скверно.
- Ну и тесаки у них! - Богля передернуло. - Говорю тебе, приятель, никогда таких не видел.
- Значит, вы бросили ее там? Замечательно! Эх вы, трусливые обезьяны, так вашу…
Анселл вытер платком лицо.
- Я ждал, когда вы приедете, и думал, что мы сможем рассчитывать на помощь войск.
- Да они месяц собираться будут! Вы же говорили, что хорошо знаете этого индейца и доверяете ему.
- Не в этом дело. Я действительно без колебаний доверил бы ему свою жизнь. Все дело в мисс Шамвэй. Вы бы только видели, что она вытворяла там. Я никогда ничего подобного не видел…
Я вскочил на ноги.
- Сейчас возьмем ружье и поедем за ней.
- Что, втроем? - выпучил глаза Богль.
- Втроем. Достаньте лошадей, пока я займусь оружием.
- Ты слышал, что я тебе говорил об их тесаках? - спросил Богль. - Ты таких огромных в жизни не видел.
- Слышал. Но мы втянули ее в это дело, нам и вытаскивать.
С хозяином гостиницы, который был мне знаком, я договорился быстро и вскоре был владельцем трех ружей и трех револьверов тридцать восьмого калибра.
Богль и Анселл к этому времени достали лошадей. Я раздал оружие, и мы двинулись в путь.
После часа страданий от жары и мух мы прибыли в индейскую деревню. Шесть глиняных хижин, крытых банановыми листьями, встретили нас зловещей тишиной. Мы остановили лошадей.
- Вы уверены, что это та самая деревня? - спросил я.
- Да, - Богль наморщил нос. - Не очень-то похоже на Бродвэй.
- Помолчи, - я все еще злился за то, что они могли оставить Миру в такой дыре.
Анселл слез с лошади и пошел по тропинке, между хижинами. Мы с Боглем, взяв ружья наизготовку, остались на месте. Прошло несколько минут.
- Никого, - крикнул Анселл, возвратившись. - Может, ушли на охоту?
Несмотря на жару, у меня похолодела спина.
- У Квинтля есть своя хижина здесь, неподалеку, - сказал Анселл, и мы двинулись дальше.
Мы нашли обитель Квинтля на опушке леса. Это был домик из серого камня более солидного вида, чем жалкие халупы в деревне.
- Не хотел бы я тут жить, - Богль нервно оглянулся по сторонам. - Что-то мне не по себе здесь. Ты ничего не чувствуешь, приятель?
- Глупости, - резко ответил я, хотя мне тоже стало жутковато. Все здесь было неестественно спокойно и безмолвно.
Соскочив с лошади, я подошел к деревянной двери и постучал. Ответа не было. Богль и Анселл стояли сзади. Тишина становилась просто оглушающей.
- Они, наверное, увезли ее, - предположил я.
- Ты не чувствуешь запаха? - спросил вдруг Богль. - Словно падалью воняет.
Анселл попробовал открыть дверь.
- Там кто-то есть, - сказал он. - Закрыто на задвижку изнутри.
Я ударил ногой по двери. Она затрещала, но выдержала. Мне стало ужасно не по себе, словно должно было произойти нечто жуткое и сверхъестественное. И тем не менее, нужно было войти.
- Ну-ка, помоги мне, бездельник, - я повернулся к Боглю. Тот поспешно подошел и со второй попытки выломал дверь.
Изнутри потянуло отвратительным смрадом.
- Что это? - я зажал рукой нос и рот.
- Здесь кто-то мертвый и уже не первый день, - ответил побледневший Анселл.
Богль позеленел.
- Меня сейчас стошнит, - он отошел и сел на траву.
- Но ведь это не Мира? - я смотрел на Анселла.
- Не знаю, - неуверенно ответил Анселл, борясь с тошнотой. - Подождите здесь, - он глубоко вдохнул воздух и двинулся в хижину.
Я отодвинул его в сторону.
- Посторонитесь, - и вошел в смрадную темень.
После яркого солнца здесь абсолютно ничего нельзя было рассмотреть. Некоторое время я стоял в темноте, пока глаза не привыкли к мраку, и, наконец, увидел человеческую фигуру, сидевшую на полу у стены. Это был Квинтль. Старый индеец был завернут в грязное одеяло. Голова его упала на грудь, а руки бессильно лежали на полу. Я зажег спичку и, держа ее над головой, подошел поближе. Все лицо у Квинтля и даже волосы уже начали гнить. Я бросил спичку и отступил к двери. Это было отвратительное зрелище.
Некоторое время я стоял у входа, глотая воздух, и не в силах говорить.
- Что там? - Анселл взял меня за руку. -- Что случилось?
- Это индеец, - смог я наконец выговорить, пытаясь подавить приступ тошноты. - Он мертв. Не смотрите на него. Ничего более мерзкого я еще не видел, - я снова заглянул в темноту. - Где же Мира? Там больше никого нет.
- Там есть еще одна комната. Вон, смотрите, справа.
Я зажег спичку и, стараясь не смотреть на мертвеца, двинулся в глубь хижины. Анселл шел следом. Мы вошли во вторую комнату. Мрак здесь казался еще гуще. Свет спички стал тусклее, и она погасла.
Меня охватила паника, безмолвная, словно в ночном кошмаре. Если бы рядом не было Анселла, я бы сбежал. Но я чувствовал его руку у себя на плече, и это ободряло меня.
- Слышите? - прошептал он.
Я прислушался, но тишина была такой, что я слышал лишь бешеный стук своего сердца. Я чиркнул спичкой. Она вспыхнула и тут же погасла, но на мгновение я увидел тень, отскочившую от света в темноту. Причем отскочившую так неестественно легко и беззвучно, что меня прямо затрясло от ужаса.
- Там что-то есть, - прошептал я. - Док, вы где?
- Здесь, - Анселл коснулся моего плеча. - Что это было?
- Не знаю, - руки у меня тряслись, и я отдал спички Анселлу. - Зажгите. Здесь точно есть кто-то… или что-то.
- Животное? - голос Анселла тоже дрожал.
- Не знаю, - я вынул револьвер.
Док зажег спичку, и на секунду мы увидели всю комнату. Мира с закрытыми глазами лежала на постели. Что-то черное и бесформенное зашевелилось у нее над головой, но едва я шагнул вперед, оно растаяло, смешавшись с пляшущими от неверного света тенями.
- Держите спичку повыше, док.
Теперь было видно, что кроме нас и Миры в комнате никого не было.
Она лежала в своем сверкающем одеянии, такая спокойная и восхитительно прекрасная, словно греческая богиня. Но мне было не до этого. Волосы на голове у меня стали дыбом, и я сжал руку Анселла.
