— Выходит пена в результате давления. А образуется в легких в процессе химической реакции, когда вода смешивается с воздухом и слюной.
— Вода, воздух и слюна, — повторил Нельс. — Но что заставляет их смешиваться, Хорас? Вы говорите о химической реакции… что это такое?
— Все дело в дыхании. Реакция проходит в момент дыхания. Это…
— Вот тут-то я и недопонял, — перебил Хораса Нельс. — В смысле, когда вы давали свидетельские показания. Вы говорите, что пена образуется тогда и только тогда, когда есть вода, слюна и воздух. Так?
— Так.
— Но человек утонувший дышать не может, — возразил Нельс. — И как же тогда эта пена… Ну, вы понимаете, что завело меня в тупик?
— Ах, это… Да, конечно, — ответил Хорас. — Попробую вам объяснить. Пена… она образуется на более ранней стадии. Человек погружается в воду и борется за свою жизнь. В конце концов вода неизбежно попадает в дыхательные пути… понимаете?.. И в результате воздух в легких под давлением воды вытесняется, что и приводит к выходу пены. Химическая реакция происходит в тот момент, когда тонущий перестает, именно перестает дышать. Или в момент последних вздохов.
— Понятно, — ответил Нельс. — Значит, по этой пене вы определили, что Карл Хайнэ утонул. Так?
— Видите ли…
— Пена говорит вам о том, что он, к примеру, не был сначала убит, скажем, на палубе своего судна, а потом выброшен за борт. Так? Потому что если бы был, то не было бы пены. Я прав? Правильно ли я понял ваше объяснение химической реакции? Она происходит только в том случае, если тонущий в момент погружения в воду дышит. Правильно ли я понял вас, Хорас?
— Правильно, — подтвердил Хорас. — Однако…
— Прошу прощения, — перебил его Нельс. — Одну минуту.
Он двинулся в сторону Элинор Доукс, которая сидела за стенотипом. Прошел мимо, кивнул судебному приставу Эду Сомсу, взял со стола с вещественными доказательствами документ и вернулся к свидетелю.
— А теперь посмотрите, Хорас, — обратился к нему Нельс. — Я прошу вас взглянуть на вещественное доказательство, о котором вы уже упоминали, ваш отчет о вскрытии, который, по вашим же словам, точно отражает ваши выводы и заключения. Будьте так любезны, возьмите отчет и прочтите про себя абзац четвертый на странице четыре; мы подождем.
Пока Хорас читал, Нельс вернулся к столу, где сидел подсудимый, и отпил из стакана воду. Его стало беспокоить горло — голос сделался сиплым и гнусавым.
— Прочитал, — сказал наконец Хорас.
— Хорошо, — отозвался Нельс. — Скажите, правильно ли я понял следующее: в абзаце четвертом на странице четвертой отчета вы пишете, что Карл Хайнэ утонул и именно это стало причиной смерти?
— Да, правильно.
— Значит, вы заключаете, что он утонул?
— Да.
— И у вас нет никаких сомнений?
— Конечно, есть. Сомнения всегда есть. Вы не…
— Одну минуту, Хорас, — перебил его Нельс. — Вы хотите сказать, что ваш отчет о вскрытии неточен? Вы это хотите сказать?
— Отчет точен, — возразил Хорас. — Просто я…
— Вы не могли бы прочесть вслух последнее предложение абзаца четвертого на странице четвертой вашего отчета? — попросил Нельс. — Абзаца, который вы только что читали про себя? Будьте любезны, прочтите.
— Хорошо, — ответил Хорас. — Тут говорится… цитирую: «Наличие пены в дыхательных путях и вокруг губ и носа покойного указывает на то, что тонувший, без сомнения, был жив в момент погружения в воду». Конец цитаты.
— …без сомнения, был жив в момент погружения в воду? Так, Хорас?
— Именно.
— Без сомнения, — повторил Нельс и повернулся к присяжным заседателям. — Благодарю вас, Хорас, это было важным уточнением. Однако у меня есть еще вопрос. Относительно одной детали в вашем отчете.
— Да, — ответил Хорас, снимая очки и закусывая дужку. — Да, пожалуйста, спрашивайте.
— В таком случае это страница вторая, — указал Нельс. — Вверху. Второй абзац, кажется.
Он подошел к столу, где сидел обвиняемый, и пролистал свой экземпляр отчета.
— Да, абзац второй, — уточнил он. — Второй, точно. Не прочтете ли для всех? Первой строки будет достаточно.
— Цитирую, — сухо начал Хорас. — «Вторая рваная рана, меньших размеров, тянется от складки между большим и указательным пальцами до внешней стороны запястья и имеет недавнее происхождение».
— Порез, — произнес Нельс. — Так? Карл Хайнэ порезал руку?
— Да.
— Есть какие-нибудь предположения насчет того как?
— Вообще-то нет. Однако можно предположить…
— В этом нет необходимости, — сказал Нельс. — И все же, Хорас, эта рана… В отчете вы указываете, что происхождение ее недавнее. Насколько?
— Я бы сказал, совсем недавнее.
— Совсем… — повторил Нельс. — А именно?
— Совсем недавнее, — повторил Хорас. — Я бы сказал, что он порезал руку в ночь гибели, за час- другой до смерти. Совсем недавно, согласитесь.
— За час-другой? — повторил Нельс. — То есть, возможно, и за два часа?
— Да.
— А за три? Или четыре? Как насчет двадцати четырех часов?
— Нет, только не за двадцать четыре. Рана была свежей. Четыре часа от силы. Но не больше, это точно.
— Хорошо, — сказал Нельс. — Ладно, он порезал руку. Не ранее, чем за четыре часа, прежде чем утонул.
— Так и есть, — подтвердил Хорас.
Нельс снова потянул кожу на подбородке.
— И последнее, Хорас, — сказал он. — Из ваших показаний я недопонял кое-что еще. Рана на голове покойного, о которой вы упомянули…
— Да, — отозвался Хорас. — Да, рана была.
— Не могли бы вы еще раз описать ее?
— Конечно, — ответил Хорас. — Это была рваная рана около двух с половиной дюймов в длину как раз над левым ухом. Кость оказалась проломлена на площади примерно в четыре дюйма. В отверстии раны просматривалась костная ткань. Судя по всему, рана оказалась результатом удара обо что-то узкое и плоское. Пожалуй, это все.
— Удар обо что-то узкое и плоское, — повторил Нельс. — Именно так вы и видели, Хорас? Или же это только догадка?
— Моя работа в том и заключается, чтобы строить догадки, — не сдавался Хорас. — Видите ли, если ночью, во время грабежа сторожа ударят по голове ломом, голова и будет выглядеть так, будто ее проломили ломом. Если ударят молотком с круглым бойком, то на голове останется рана серповидной формы. Рана после удара ломом выглядит как, скажем, прямые следы с V-образными концами. Одно дело удар прикладом оружия и другое дело удар бутылкой. Человек падает с мотоцикла на скорости сорок миль в час и ударяется головой о гравий — остаются характерные следы, которые не похожи ни на что другое. Так
