В ее голосе послышалось волнение.
Выдержав паузу для пущего эффекта, механик кивнул.
— Да. В последней лодке в самом конце причала.
Девушка привстала на носках, стараясь разглядеть злополучное судно, но ничего не увидела, кроме затылков стоящих перед ней зевак.
— А тело оттуда уже вынесли? — спросила она, вертясь на месте в тщетных попытках что-нибудь разглядеть.
— Вряд ли.
— А вы давно здесь стоите?
Механик снова кивнул:
— Давненько.
— Интересно, что же все-таки случилось?
Механик помнил, что где-то читал: большинство людей смерть завораживает. Чем больше жестокости и крови, тем любопытнее они становятся и тем настойчивее пытаются взглянуть на смерть хотя бы одним глазком. Ученые считают, что всему виной примитивная тяга к насилию, которая живет в человеке на уровне инстинктов. В одних она спит, а у других то и дело вырывается наружу. Некоторые психологи утверждают, что причина тому — в желании человека понять, что такое на самом деле смерть и что его ожидает после нее.
— Я слышал, что ему отрубили голову, — сказал механик, проверяя, насколько развито у девушки нездоровое любопытство.
— Ух ты! — еще больше возбудилась та.
Девушка снова приподнялась на цыпочках и вытянула шею, как суриката[14], стараясь заглянуть поверх голов зевак.
— Насколько мне известно, — продолжал тем временем механик, — повсюду на лодке — кровь. Ужас какой!
— Матерь Божья, — прижав ладонь ко рту, произнесла девушка.
— Добро пожаловать в Лос-Анджелес.
Несколько секунд на ее лице сохранялось отвращение, но затем девушка увидела полицейского, стоящего невдалеке от нее. Она запрыгала на месте, словно маленькая девочка, которой сказали, что скоро ее впервые в жизни повезут в «Диснейленд».
— Тут коп. Давайте спросим у него.
— Нет. Моя работа уже окончена. Теперь мне пора уезжать.
— Поверить не могу, что вы совсем лишены любопытства.
— Не думаю, что коп знает что-нибудь такое, чего не знаю я.
Девушка нахмурилась странным словам, но, кажется, не придала им особого значения.
— Ну, тогда я сама у него спрошу. Мне интересно.
Механик в последний раз кивнул и смешался с толпой.
Девушка протолкалась к полицейскому.
Ни она, ни кто-нибудь другой не заметили крошечных пятнышек крови внизу на брюках механика.
Глава 30
Домой Хантер вернулся в первом часу ночи. Ему ужасно хотелось принять душ. В каюте парусной лодки было столько крови, что детектив, несмотря на защитную одежду, чувствовал себя так, словно у него была испачкана не только кожа, но и душа.
Роберт зажмурился, прижавшись затылком к белому кафелю. Бьющие с сильным напором струи горячей воды приятно массировали ему мышцы шеи и плеч. Он медленно провел рукой по волосам. Кончики ногтей оставили глубокие царапины у него на затылке. Хантер замер, чувствуя под подушечками пальцев грубую, бугорчатую кожу — напоминание о том, каким непоколебимым и смертельно опасным может быть зло. Впрочем, никаких напоминаний ему не требовалось. С момента столкновения с чудовищем, которого средства массовой информации окрестили Распинателем, прошло несколько лет, но воспоминания об этом были настолько свежи, словно это случилось всего несколько минут назад. Шрам на затылке, который то и дело побаливал, навсегда засвидетельствовал то, как близко они с Гарсией были от смерти.
Проблема в том, что, несмотря на все старания стражей порядка, несмотря на быстроту реагирования, полиции не удавалось очистить улицы города от зла. Как только они ловили и сажали одного маньяка или серийного убийцу, его место сразу же занимали два… три… четыре других. Равновесие было утрачено, и чаша весов склонялась явно не в ту сторону, в какую следовало бы. Как это ни парадоксально, но Город Ангелов привлекал куда больше зла, чем любой другой крупный город Соединенных Штатов.
Хантер понятия не имел о том, как долго стоит под душем, но, когда он справился с нахлынувшими на него воспоминаниями и выключил воду, его загорелая кожа стала темно-розовой, а кончики пальцев напоминали чернослив.
Он вытерся и, обмотав вокруг тела чистое белое полотенце, вернулся в гостиную.
Его бар никак нельзя было назвать большим, но в нем сберегался богатый выбор односолодового шотландского виски, достойного гурмана. Надо выпить что-нибудь крепкое, но в то же время мягкое и успокаивающее. Долго Роберт не раздумывал, как только его взгляд остановился на бутылке «Балвени» пятнадцатилетней выдержки.
Мужчина налил себе изрядную дозу, добавив в стакан немножко воды, а затем уселся на диван, обтянутый черным кожзаменителем. Хантер изо всех сил старался не думать о деле, но образы увиденных им за последние дни ужасов преследовали его. Они с Гарсией лишь сегодня поняли, что же представляет собой первая «скульптура», но прежде чем детективы успели «переварить» это, убийца преподнес им очередную жертву, очередную «скульптуру», которая на первый взгляд была еще более бессмысленной, чем предыдущая. Детектив понятия не имел, с чего начинать.
Хантер медленно смаковал виски, сосредоточив все свои ощущения на его несравненном запахе. Несмотря на высокое содержание алкоголя, в напитке чувствовалось фруктовое богатство вкуса.
Прошло еще несколько минут. Роберт во второй раз наполнил свой стакан. Он уже начал расслабляться, когда зазвонил его мобильный телефон.
Хантер непроизвольно посмотрел на часы.
— Шуточки, значит, шутим.
Откинув крышку мобильного телефона, он поднес его к уху.
— Детектив Хантер!
— Роберт, это Алиса.
Детектив нахмурился.
— Алиса?! Что стряслось?
— Ну… Я тут подумала, что, возможно, вы не против пропустить по маленькой…
— По маленькой? В два часа ночи?
— Ну… да…
— А мне казалось, что вы в курсе: в два часа ночи большинство баров Лос-Анджелеса закрыты.
— Ну… да… конечно…
— И это не останавливает вас от намерения поехать куда-нибудь и напиться?
Молчание.
— Может, вы пригласите меня к себе и мы выпьем у вас в квартире?
Хантер нахмурился.
— Хотите приехать ко мне и напиться?
— Ну… я сейчас недалеко от вас… за углом… Я поднимусь к вам через две минуты… даже раньше…
Взгляд детектива непроизвольно метнулся к окну гостиной. Времени проверить свою догадку у него не было, но он почти не сомневался: Алиса Бомонт живет не в этой части города. На расстоянии двух минут ходьбы от его дома вообще не было никакого жилья.
Мужчина не знал, что и думать.
