включал и выключал через неравные промежутки времени, пытаясь обмануть собственный мозг. Свет, попадая на чувствительную оболочку глазного яблока, на его «фотографическую пластину», образует зеркальное отображение увиденного, но мозг истолковывает все верно. Если позволить изображению на долю секунды отобразиться на сетчатке глаза, а потом резко выключить свет, мозгу приходится иметь дело лишь с тем, что успела запомнить его непосредственная, как называется это в современной медицине, память.
Если изображение хорошо знакомо мозгу, например стул, незначительные детали, которые мозг не смог запомнить из-за краткосрочной вспышки света, это автоматически компенсируется долговременной памятью. Мозг решает, что увиденное похоже на стул, и извлекает из банка памяти этот образ. В случае же, если образ вообще ни на что не похож, мозгу не на что опереться. Он компенсирует это, усиленно работая над отождествлением деталей первоначального изображения. Этим Хантер сейчас и занимался: заставлял свой мозг увидеть то, чего не замечал прежде.
Пока что это не срабатывало.
— Ты пытаешься воспроизвести светомузыку на дискотеке?
Хантер повернулся на голос и включил фонарь. В дверном проеме кабинета с дипломатом в руке стояла Алиса.
— А я и не знал, что ты до сих пор здесь, — сказал детектив.
— Ты считал себя единственным трудоголиком на все управление? — улыбнувшись, пошутила Алиса. — Можно включить свет?
— Да, конечно.
Он выключил фонарик.
Женщина включила свет, а затем мотнула головой, указывая на доску с фотографиями.
— Выяснил что-нибудь новое?
Она поняла, чем Хантер был занят.
Детектив отрицательно покачал головой и помассировал глаза большим и указательным пальцами.
— Ничего.
Алиса поставила дипломат на пол и прислонилась плечом к дверному косяку.
— Проголодался?
Хантер не вспоминал о еде целый день и только сейчас заметил, как урчит в его пустом животе.
— Умираю от голода.
— Любишь итальянскую кухню?
Глава 73
«Кампанила» на авеню Сауз-Ла-Брэа была превосходным итальянским рестораном, выдержанным в определенном стиле. Своеобразная импровизация на тему небольшой средиземноморской деревушки с колокольней, огороженным внутренним двориком, фонтаном в центре и маленькой пекарней.
— Я и не знал, что ты любишь такие места, — сказал Хантер, когда они уселись за стоящим на внутреннем дворе столиком.
— Ты обо мне еще многого не знаешь.
По губам женщины скользнула легкая улыбка, но Алисе не хотелось, чтобы ее спутник задумался над значением произнесенных ею слов, поэтому она добавила:
— Когда-то я часто сюда приходила. Я люблю итальянскую кухню, а шеф-повар здесь — выше всяких похвал, возможно, лучший в этой части города.
Хантер не собирался спорить.
— А сейчас ты сюда редко приходишь?
— Не так часто, как раньше. Итальянскую кухню я люблю, как и прежде, но моложе я не становлюсь, поэтому приходится следить за тем, что ешь. Сбросить лишний вес уже не так просто, как раньше.
Роберт развернул салфетку и положил ее на колени.
— Не думаю, что тебе надо худеть.
Алиса замерла и хитро на него посмотрела.
— Это был комплимент?
— Да. И в то же время чистая правда.
Алиса заправила спадающие на лицо пряди за уши, а затем тряхнула головой, и волосы, взметнувшись, рассыпались по левому плечу: застенчивый и в то же время кокетливый жест. Впрочем, он остался незамеченным.
— Будем заказывать? — спросил Хантер.
— Да.
Произнесено это было, впрочем, без особого энтузиазма.
Они заказали спагетти: Роберт с овощным соусом примавера, а Алиса — с «особыми» пикантными фрикадельками от шеф-повара и сушеными томатами. На двоих они взяли бутылку красного вина и во время ужина старались не говорить о расследовании.
— Почему ты так и не женился, Роберт?
Вопрос был задан в конце ужина, когда официант разлил остатки вина по бокалам.
— Как я уже говорила, большинство девочек в школе были в тебя влюблены. Я уверена, что у тебя было немало возможностей найти себе жену.
Отхлебнув вина, Хантер пристально посмотрел на Алису. В ее глазах горел неподдельный интерес репортерши, которая раскручивает новую историю.
— Моя работа и семейная жизнь плохо сочетаются между собой.
Алиса сжала губы и поморщилась.
— Это самая жалкая отговорка из всех, которые я когда-либо слышала. Я встречала женатых копов.
— Согласен. Но многие в конце концов разводятся, не выдержав давления, которое оказывает работа.
— Но они, по крайней мере, пытаются что-то сделать, а не прячутся за отговорками. Как говорится в старой поговорке: «Лучше любить и потерять свою любовь, чем вообще никогда не любить».
Хантер пожал плечами.
— Я не знаю такой поговорки.
— Чушь.
Улыбка его выдала.
— А как же Карлос? — спросила Алиса. — Он женат. Ты считаешь, что жена со временем уйдет от него, устав от его работы?
— Некоторым людям всегда везет. По крайней мере, им посчастливилось встретить человека, с которым они смогут прожить душа в душу всю жизнь. Карлос и Анна — живой тому пример. Не думаю, что можно найти более подходящую супружескую пару, сколько ни ищи.
— И тебе не удалось встретить свою половинку, ту, с кем бы тебе хотелось провести остаток дней?
В памяти Хантера промелькнуло одно лицо, прозвучало одно имя… В груди потеплело, но как только воспоминания о случившемся всплыли на поверхность, его сковал ледяной холод.
— Нет.
Хантер не отвел глаз, но был уверен, что взгляд его выдал.
Алиса заметила… сначала нечто нежное, потом — жесткое, леденящее, преисполненное боли. Несмотря на любопытство, она поняла, что не имеет права продолжать задавать вопросы.
— Извини.
Отвернувшись, Алиса сменила тему разговора, прежде чем пауза стала неловкой.
— Значит, ничего нового о втором теневом изображении ты не узнал?
— Нет, не узнал.
— Послушай… Думаешь, мы правильно поняли значение первой «скульптуры»? Угадали, что убийца
