Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Хью Эйнсворт, бывший репортер из The Dallas Morning News, «задвинулся на покушении», как говорили его далласские коллеги. Год за годом он вновь и вновь возвращался к истории убийства Кеннеди. К январю 1967 года он уехал из Далласа, устроился собственным корреспондентом в журнал Newsweek в Хьюстоне и готовился выполнять журналистские задания21. Но не успел он обосноваться на новом месте, как зазвонил телефон: срочный вызов из Орлеана. Это был окружной прокурор Джим Гаррисон. Он приглашал Эйнсворта в Новый Орлеан – побеседовать об имеющейся у него новой информации в связи с покушением на Кеннеди.

– Я читаю ваши статьи, и мне кажется, что вы обладаете информацией, которая может мне помочь, – сказал Гаррисон. – Я хочу с вами кое-чем поделиться. Приезжайте ко мне²².

Заинтригованный, Эйнсворт поехал в Новый Орлеан к Гаррисону, и, как он писал, это был «едва ли не самый странный день» в его жизни. Гаррисон, мужчина с громоподобным голосом и ростом за метр девяносто, казался убедительным и мог произвести впечатление здравомыслящего человека, правда, это впечатление быстро развеивалось. Эйнсворт довольно скоро решил, что Гаррисон помешался. Разговор был «безумный; внушал беспокойство тот факт, что официально избранный чиновник высшего звена может верить в такую чушь»[32].

Прошли годы, но Гаррисон так и не смог определиться, кто же именно должен ответить за убийство Кеннеди. Список подозреваемых в разное время включал: гомосексуалистов, садомазохистов, маньяков, наркодилеров, антикастровских и прокастровских кубинских эмигрантов, Министерство обороны, Министерство юстиции, техасских нефтепромышленников, поддерживавших политическую карьеру президента Джонсона, и самого действующего президента. А председателя Верховного суда Уоррена и других членов комиссии по расследованию убийства Гаррисон обвинял в укрывательстве. ЦРУ в ряде версий Гаррисона фигурировало как сообщник. Сообщниками были и «голубые»: он утверждал, что по меньшей мере шесть участников заговора – геи²³. Освальд, по его словам, ««двустволка», не мог удовлетворить свою жену… все это есть в отчете Уоррена». Убийство, заявлял он, совершила «группа партизан-снайперов», состоящая как минимум из семи стрелков, расставленных по всей Дили-Плаза.

В первую встречу Гаррисон предложил познакомить Эйнсворта с главным свидетелем обвинения.

– Вам повезло, вовремя вы приехали, – сказал он. – Мы как раз проверили этого типа, и поверьте, это настоящая бомба²⁴.

Помощник окружного прокурора привез свидетеля в дом Гаррисона – это был «невысокий худенький парень из Хьюстона, пианист, который долго рассказывал, как он узнал, что Руби и Освальд были любовниками». Он вспоминал, как Освальда и человека, который потом убьет его, вышвырнули из какого- то хьюстонского клуба, потому что они «весь вечер друг друга щупали».

Эйнсворт не стал говорить Гаррисону, что он уже видел этого пианиста – в Далласе в первые дни после убийства Кеннеди. «Он появился дня через три после убийства и рассказывал полиции Далласа ту же самую историю». Уже тогда Эйнсворту было понятно, что пианист – из тех алчущих внимания безумцев, которые мечтают сыграть хоть какую-то роль в истории убийства Кеннеди: «Я видел, как он плача вывалился из двери полицейского управления в Далласе».

В числе других свидетелей обвинения Гаррисона был мужчина, облаченный в красную тогу и сандалии и называвший себя Юлием Цезарем, – бывший пациент психбольницы²⁵. Цезарь утверждал, что видел Освальда и Руби в обществе человека, на котором сосредоточилось расследование Гаррисона, – Клея Шоу, который попал в поле зрения окружного прокурора в основном потому, что был гей. Мишенью Гаррисона стал и еще один гей из Луизианы – Дэвид Ферри, бывший пилот компании Eastern Airlines, который мог знать (а мог и не знать) Освальда в 1950-е годы. Преследуемый окружным прокурором, 22 февраля 1967 года Ферри будет найден мертвым в своей новоорлеанской квартире; коронер не смог установить, было ли причиной смерти убийство или самоубийство, хотя Ферри оставил посмертные записки, по которым можно было заключить, что он чувствовал себя таким загнанным и измученным, что хотел покончить с собой²⁶.

В номере Newsweek от 15 мая 1967 года за подписью Эйнсворта вышла статья – первое сокрушительное разоблачение не вполне законной тактики окружного прокурора Нового Орлеана. В статье приводились доказательства того, что Гаррисон предлагал свидетелю крупную взятку за лжесвидетельство, которое связало бы Ферри и Шоу. Эта статья под заголовком The JFK Conspiracy («Заговор против Дж. Ф. К.») начиналась так:

«Джим Гаррисон прав: в Новом Орлеане был заговор – но этот заговор создал сам Гаррисон. Это план состряпать фантастическое разрешение загадки смерти Джона Кеннеди и одним залпом выпустить целую серию снарядов. Окружной прокурор и его сотрудники косвенно поучаствовали в шумихе вокруг смерти одного человека, а также унизили, оскорбили и финансово выпотрошили нескольких других».

После публикации статьи разъяренный Гаррисон позвонил Эйнсворту, обвинил журналиста в попытке помешать «поискам истины» и добавил, что если тот осмелится приехать в Новый Орлеан, то рискует попасть под арест. «Надеюсь, у Newsweek хорошие адвокаты, а если вернетесь сюда, вас ждет сюрприз»²⁷.

1 марта 1969 года, через два года после ареста Клея Шоу по обвинению в заговоре против Кеннеди, суду присяжных Нового Орлеана понадобилось меньше часа, чтобы вынести оправдательный приговор²⁸.

Глава 57

июнь 1967 года – 1971 год

В июне 1967 года Уин Скотт отчаянно хотел преуменьшить значение доклада нового информатора о Сильвии Дюран. Уже второй источник выступал с утверждением, что во время своего визита в Мехико Освальд имел с Дюран сексуальную связь.

Почти три года прошло с тех пор, как ЦРУ впервые услышало об этом от «сумасшедшей» Елены Гарро. На сей раз Скотту было труднее оспорить надежность источника, поскольку информация исходила от собственного надежного информатора ЦРУ, обозначаемого в документах кодовым названием LIRING/3 (коды всех информаторов Управления в Мехико начинались с LI)¹. В июне 1967 года LIRING/3 докладывал, что услышал о коротком романе Освальда с Дюран из максимально надежного источника – от самой Дюран[33].

Этот информатор, мексиканский художник, в чей круг общения входили кубинские дипломаты и который в прошлом дружил с Дюран, рассказал своему куратору из ЦРУ, что недавно беседовал с Дюран по телефону и потом ходил к ней в гости. В ходе этих разговоров она рассказала о своем романе с Освальдом в 1963 году, добавив, что призналась в этом мексиканской полиции на жестоких допросах в первые дни после убийства Кеннеди.

В отчете, подготовленном куратором LIRING/3, говорилось следующее:

«Сильвия Дюран сообщила, что познакомилась с Освальдом, когда тот подал документы на визу, и несколько раз с ним встречалась, поскольку он с самого начала ей понравился. Она призналась, что имела с Освальдом сексуальные отношения…Когда пришла новость об убийстве, ее арестовала мексиканская полиция, ее допрашивали и били, пока она не призналась, что у нее был роман с Освальдом. Дюран добавила, что с тех пор прекратила всякие контакты с кубинцами, потому что муж Горацио, потрясенный этим делом, впал в ярость и запретил ей видеться с ними».

Она настаивала, что «даже не догадывалась» о планах Освальда убить Кеннеди.

Этот отчет появился в непростой для ЦРУ момент. Расследование Гаррисона в Новом Орлеане вызвало бурю в средствах массовой информации, а Гаррисон утверждал, что в убийстве Кеннеди замешано ЦРУ. Через день после отчета информатора LIRING/3 Скотт получил от коллеги из Лэнгли письмо, содержащее приказ резидентуре в Мехико помалкивать об убийстве:

«Расследование Гаррисона вызвало лавину эффектных заявлений и обвинений, в том числе в адрес ЦРУ. Хотя “дело” Гаррисона шито белыми нитками и очевидно составлено из бездоказательных слухов, повторяемых очень странными людьми с весьма сомнительной репутацией, наши усилия должны быть направлены на то, чтобы свести на нет эти обвинения и держать ситуацию под контролем. Разумеется,