— О чем это говорит? Ты есть то, что сам о себе думаешь. Вот расскажи, какой ты?
— Ну, человек, мужчина. Рост средний, вес тоже, что ещето?
— Неужели это все?
— Нет, конечно. Еще я ученый, путешественник, отец, врач и так далее.
— Смотри, сколько набралось! А теперь скажика мне, отецврачитакдалее, что надо сделать, чтобы услышать в разговоре другого человека?
— Наверное, самому замолчать, — я призадумался. А действительно, думаем ли мы об этом?
— Еще глубже смотри!
— Остановить диалог внутри себя, понять, что хорошо и что плохо.
— Скажи, то, что здесь есть озеро, — это хорошо или плохо? Или то, что там в расщелине похоронены люди, — это как?
Сначала хотелось сказать: «Озеро — хорошо, мумии — плохо…» — а потом пришло непонятное состояние между этими понятиями. Кто это решает? Каждый для себя выбирает — в зависимости от того, что ему нужно в данный момент. Как говорится, на вкус и цвет… И ответил Наставнику:
— Знаете, не так и не так, а както посередине: кому что надо.
— Значит, сам факт существования, например, озера — стерилен, то есть не несет никакой окраски ни в плохую, ни в хорошую сторону?
— Да. Понятия «хорошо и плохо» — относительны и придуманы человеком.
— Тогда скажи мне, ты хороший человек?
— Смотря чего во мне больше… Ой, опять я постарому говорю, — растерялось мое сознание. — Да кто же это может оценить?
— Да никто не может! И оценивают только в тех случаях, когда чегото от тебя хотят.
— А как избавиться от этого узла в разуме: все сравнивать и оценивать?
— Начни с себя. Вот тебе чаша, — Наставник быстро сделал подобие тазика, сложенного из пяти плоских камней. — Сюда клади свои плохие качества.
Я стал отправлять туда кусочки гранитной крошки в качестве всего, что считал плохим в своем характере. А Учитель уже сложил еще две емкости:
— Теперь здесь размещай хорошие стороны характера. Я стал снова наполнять «тазик», пока не начал путаться. Выходило, что одно и то же свойство являлось и хорошим, и плохим. Ну вот, к примеру, бережливость, уважительное отношение к имуществу, хозяйственность, экономичность, жадность… Все они — различные проявления одного качества, которое иногда воспринимается как скупость, а в другом случае — как бережливость. И так со всеми чертами характера! Обессилев, я плюхнулся на камушки в позе обиженного ребенка.
Наставник не унимался:
— Скорее посмотри в воду!
Я нехотя исполнил просьбу. Из воды на меня смотрела недовольная, заросшая щетиной физиономия незнакомого человека. «Постой, постой», — я прямотаки напрягся, ведь думалось, что внешность у меня другая. Потряся головой, с трудом пришлось признать в этом отражении себя.
— А теперь в эту чашу положи представление о своей внешности.
Я с трудом подошел к каменной емкости и, как будто сняв с себя маску, положил ее на землю. И…
Внезапно я услышал множество голосов: приятных и не очень.
Все они беседовали на понятном мне языке, но отдельные слова различить было трудно. Сначала этот хор несколько оглушил меня, пришлось даже закрыть уши руками. Но это ничего не изменило. Голоса звучали гдето внутри моей головы. Теперь я стал понимать каждое слово, стоило только сосредоточиться на какомто одном из них.
Наставник с улыбкой смотрел на меня. Рот его не шевелился, а голос присутствовал. Ктото спрашивал Али Бабу:
— Он что, уже слышит?
— Помоему, да, вон пытается уши закрывать.
— Это всегда так поначалу. Значит, он стер свою гордыню. Главное теперь, чтобы не потерялась точка отсчета, а то знаешь как бывает?
— Помоему, он выдержит.
Я пытался както снизить уровень шума, хлопал глазами, открывал рот, пытался кричать. Звук голоса был слышен отчетливо. Но только словно издалека.
Наконец Учитель знаком позвал меня к себе. Покачиваясь и совсем очумев от шума внутри, я подошел. Он смотрел на меня ласково, поотечески, а в мозгах прозвучал его голос:
— Всем молчать, он сам будет выбирать, кого слышать! — это был приказ полководца, но губы его даже не пошевелились. А звуки сразу исчезли. Господи, как хорошо в тишине!
— Спасибо! — только и смог проговорить мой язык. Речь звучала нормально.
— С этого момента ты сможешь общаться с кем захочешь, с любым человеком, с животным или даже с камнем. При одном условии: надо войти в то состояние, которое у тебя только что было, то есть остановить бег мыслей, убрать думание о себе и слушать. Тогда начнешь слышать.
Окружающий мир доверился тебе — это сокровенное знание. Можно сказать, тайна. Если человек не подготовлен и получает эти возможности, он обычно сходит с ума. От того, что не может прекратить шум разговоров.
— Представляю себе, очень даже! Я слушал всегото, наверное, минут десять, и то казалось, с ума сойду.
— Две.
— Еще чутьчуть бы — и того…
— Вот видишь, психическая сила не дается всем подряд именно потому, что люди не готовы ее принять. А ведь жизнь была бы совсем другой — такой, какой она процветала в Золотом Веке. Ну ладно, об этом потом поговорим.
— Где же сидит все это представление о самом себе? Все это «хорошо и плохо», которое мешает нам?
— Мешаетто настоящий панцирь из предрассудков, ложных ценностей, правил, неполных знаний. Нужно освободить свое сознание вплоть до самых высоких уровней. И тогда тебе откроется все!
Что посеешь, то потом и «фиг найдешь»
— Пчёёёлы, а у вас еще неправильный мед есть?
Наш разговор с Али Бабой продолжался:
— Центр Всевидения и Всеслышания есть и в Эфирном теле, и в биологическом. Эту чакру называют Аджна, Агни, или «Третий глаз».[23]
В переводе с санскрита означает «Повелевать, или Управлять». Обычно эту чакру изображают с двумя лепестками, которые соответствуют левому и правому полушариям мозга. На самом деле это условное изображение, взятое для упрощения, так как в реальности лепестков 96. Цвет Аджны —
