Несолидно. Прогулялся — не торопясь, с дорогим заказом под локтем, завёрнутым в холстину. Никто и не скажет, что в душе — любопытство и чуток огорчения. Так что к его явлению в пиршественном зале остальные мастера горна и молота уже собрались. Даже ученики и подмастерья, славные нерасторопностью, были тут все. Ни дать, ни взять — гильдия заседает. Неметона что-то увлечённо вещала. Про… про пережигание угля! Заметила.
— А, присоединяйся… Я думала, тебе неинтересно. Ни меха, ни молот на водяном колесе тебе же не понравились? Ну, я решила остальным рассказать. Вдруг им пригодится. Ну и про пережигание каменного угля в кокс — тоже. Теперь — о главном. Все вы слышали про греческий заказ. Его может и не быть, по крайней мере корабля пока что-то не видно. Но если будет — железа потребуется много, и вашим маленьким печам, которые скорее обедняют руду, чем плавят из неё железо, придётся работать без перерыва несколько месяцев. Но есть и более быстрый путь!
Тут её прервал голос из-за стойки. Дэффид. В каждой руке — по кружке с пенной шапкой.
— Кстати о коксе! Я тут попробовал через него пиво фильтровать. Угощаю смельчаков!
Лорн оказался первым из отважных — и до поры единственным. Подумал: если кокс жарче горит, так может, и пиво чистит лучше древесного угля? Пена над кружкой выглядела обычно. Запах тоже остался каким был. Оставалось — отхлебнуть. Оценивающе пополоскать во рту под нетерпеливыми взглядами. Проглотить.
— Вот так, леди сида, — объявил Лорн, — я беру из твоих штучек только то, что мне годится. Новые меха и уголь — подошли. Речное колесо — нет. Могу объяснить, почему. Я не портач, как эти все. Я не хочу прославиться, как человек, который сделал тысячу паршивых мечей за то время, пока другой создал один, но великолепный. Я не стремлюсь стать самым богатым или влиятельным мастером в городе. Я не хочу делать вещи быстрее или дешевле всех. Мне довольно того, что я самый искусный, а моя работа — лучшая. И именно поэтому на привод мехов мне хватит двух пар лошадей. А вот пиво… Пиво удалось. Уже ради этого стоило возиться с пережиганием угля. И про плавку я послушаю, если не возразишь — вдруг она даст не больше металла, а лучший?
— А это как сказать…
И начался разговор про дело. Лорн в который раз подивился сидовской манере всё рисовать в подобиях. Можно же и словами объяснить… Впрочем, слова требовались всё равно, и немало. Новая печь — длинная, с подкачкой воздуха мехами — понравилась. Идея подогреть воздух уже перед поступлением в печь — тоже. Чем выше температура, тем больше железа выйдет из руды. А руда в Диведе дорожает с каждым годом, и как ни бравируй — а сэкономить на сырье хочется. Уголь — уже раз пережжёный в кокс — закладывается внутрь равномерно, по всей длине — и так же равномерно, по всей длине расставляются тигли с рудой. Вся операция проделывается в холодной печи, без суеты и спешки — что хорошо. Собственно, на этом можно было остановиться, и перейти к вещам практическим — как длинную печь устроить, да каких она выйдет размеров. Но сиду несло дальше.
Зачем-то придумала в тигли с рудой добавить уголь и горьких кругляхов, которые она обозвала «доломитом». В результате должен был получиться некий чугун. Что-то вроде шлака, выбиваемого из крицы, только лучше. Потом следовало прокаливание повторить. Ещё раз. И ещё раз. И, если надо — ещё. Пока не получится сталь. Опять новое слово! Лорн пока молчал. Глупые вопросы нашлось кому задавать. Немайн отвечала.
— В печи будет очень жарко, железо будет плавиться, как медь или свинец, — объясняла она, — и сплавится с углем. С чистым, с коксом.
Огонь очищает. Это Лорн знал и сам.
— Станет хрупким и нековким. Зато очень твёрдым. Это я и называю — чугун. Если из него выбить шлаки, которые скопятся внизу, а крицы заложить в формы, то уже на второй плавке получим что-то вполне приличное — не оружие. Но — толстые противни, пращные пули, оголовья кувалд. С каждой новой плавкой воздух и огонь будут уносить немного угля из чугуна — можно сказать, что он будет выгорать. Рано или поздно мы получим сталь — упругую и твёрдую. В самый раз для оружия. Ну а если ещё продолжить — то вернёмся к обычному железу, мягкому и ковкому. И выйдет его из руды раза в два больше, чем обычно.
— На угле не разоримся? — спросил кто-то.
— Угля в округе много, — заметил Лорн, — так что немного уголёк-то подорожает. Зато углекопов да углежогов, чую, станет побольше. Опять же — на кувалды и одной плавки хватит. Нужно попробовать. Каких размеров будет печь?
Услышал. И понял — разориться доведётся на постройке.
Так и сказал.
— Ничего страшного, — утешила Немайн, — Постройка — самое дешёвое из всего. Кирпич тут местный. А стен ставить не будем. Отроем ровик, обложим кирпичом дно и стены — дорого ли? Вот свод придётся строить, это да. И меха большие.
— Свои деньги вложишь? — спросил Лорн, — Мне любопытно, я участвую. Но в одиночку такое не потяну.
А заодно и рискну поменьше.
— Строить печь может только член гильдии, — напомнили ему, — а Немайн…
— А я за городом строить буду, и даже за предместьем, — огорошила сида, — и подмастерьев себе, если нужно, найду. Но хотела бы иметь в доле солидных, уважаемых людей, опытных в кузнечном ремесле. Опять же, если из Африки и не приплывут — тут своя война на носу. Оружие понадобится. И работа найдется как тысяче грубых поделок, так и десятку шедевров…
Лорн вздохнул. Войны не хотелось. Но деваться некуда. От всей Британии остался крайний западный угол. Дивед пока оставался в стороне от саксонских нашествий, но долго это продолжаться не могло. Сколько лет понадобится тем же Хвикке, чтобы опустошить и заменить собой немногие валлийские королевства, ещё существующие к востоку от Диведа? Лет пятьдесят? Неметона пришла вовремя — но войны не хотелось. И пусть он, Лорн ап Данхэм, будет решать судьбу своего народа не с мечом и копьём, а с молотом за наковальней — всё равно участь тех, кто в последний раз попытается скинуть варваров в море достанется ему — и его поколению. И частичное решение, как при Артуре и Кадуаллоне — не изгнать, а на время остановить — на этот раз не спасает. Теперь земель под саксами больше, и лучших. Теперь время служит им.
И вот — началось. Как Неметона околдовала мерсийцев, он не знал. Похоже, ради этого ей и пришлось поколотить Гвина. Бей своих, чтобы чужие боялись — так? Но старый лис Пенда поверил в её силу, и под старость снова ставит на валлийскую квадригу. Это означает, что пойдет не война бриттов против саксов, а бриттов и саксов против других саксов. Самых злых. При должной ловкости — это шанс. И сыграть его нужно так, чтобы внукам не пришлось выбирать между смертью, рабством и изгнанием. Хотя, если больше всех выиграет Пенда — будет выбор между рабством или превращением в саксов…
О делах проговорили до обеда. Для работы день пропал — но Лорн о том не жалел. Зато улучил момент прошептать в длинное ушко:
— А шлем готов.
— Какой шлем?
Удивила. Это как — какой шлем?
— Парадный. Ну, заказывала же через отца… За три золотых! Деньги ещё вперёд передала…
— Не заказывала, — голова повернулась к стойке, за которой Дэффид невозмутимо беседует с очередным правильным человеком с холмов — какой-то клан уже успел прислать лучших людей на Совет Мудрых, который и будет решать вопрос о войне окончательно. Лучших людей — значит, вождя, выборного судью — король рассуживает только межклановые дела, хранителя памяти — филида, хранителя общинных сумм — который очень рад, что смог эти суммы везти по неспокойным дорогам в виде расписок сиды под передаточную запись, легата — так по старой памяти назывался начальник ополчения клана, и колдуна. Или ведьму. С хозяином, похоже, общается казначей. Судя по тому, что достал пачку пергаментных листков, и взамен получил несколько золотых кружочков. Наверняка чуть меньше, чем некогда внёс. Плата за хранение! Честная штука. И почему ещё пару месяцев назад правильным казался рост? Бесовщина какая- то! Тогда, а не сейчас.
— Значит, сам заказал. Взгляни! — и сдёрнул полотно.
сида аж зажмурилась — так ей работа показалась. А может, и солнечный зайчик в глаз попал.
