– Где гарантии, что всё это не будет подтасовано и переврано? – перебил Григорий.
– Для этого и служит Устав, – ответил за Владимира Костя, – Никто не отменяет само наличие начальства, как таковое. Оперативное управление как было, так и будет у начальников, руководителей, министров. Только отчет они станут держать не только и не столько перед своим начальством, сколько перед гражданским обществом. Ведь снять руководителей любого ранга теперь можно просто по рейтингу. Народ же всё видит. Не нравишься ты, не угодил чем то – слетишь немедленно.
– Это полный хаос получится, – Гриша покрутил головой, – раньше начальство одну задницу лизало, а ныне придётся ко всем приспосабливаться. Кто же тогда работать будет? Кто меньше всего делает, тот и хорош для подчинённых.
– А причём тут подчиненные? – вступил в разговор Петя, – подчинённые только выбрать, выдвинуть от своего коллектива могут, а снять его – все, кто потребляет его продукцию. Не важно, что это – организация производства ботинок, порядок в области или политический курс страны. Всё это продукт, вырабатываемый руководителем. Плохие ботинки выпускает твой комбинат – отдохни от руководства, раз не можешь наладить производство.
– А гарантии?
– Гарантии и обсуждаются, – снова заговорил Владимир, – все возможные гарантии в Уставе. Полная открытость, запрет на секретность и конфиденциальность. Любая общественно значимая информация – в открытом доступе. Любые общественно значимые шаги и решения – обсуждаемы и решение принимается всеми заинтересованными гражданами. Руководство, начальство решение граждан только исполняет.
– Ха, ха. Ха.
– Чтобы не было – ха, ха, ха, служат многочисленные органы контроля и информации. Народный контроль, журналисты, службы безопасности, контрольно ревизионная служба и служба государственной безопасности. Все службы государства имеют возможность перекрёстного контроля других служб, все имеют возможность прямого обращения к гражданам. Более того прямую обязанность непрерывного контакта с населением. Сейчас все государственные органы власти и новые хозяйственные ведут непрерывную внутреннюю видеосъёмку всего значимого. Мне говорили, технари не успевают к Сети новые суперы подключать. Сеть уже сейчас трещит. Это кстати проблема. Информации столько, что в ней легко утонуть. Уже сейчас приходится, как то её отбирать. Есть интересные идеи. А то разные конторы понавесили у себя камер, чуть ли не каждый квадратный метр и гонят в Сеть пустые картинки. Думают, чем больше закачают, тем лучше. Есть идея выработать общий для всех коэффициент эффективности. Если ниже базового порога – контору расформировывать к чёртовой матери, а необходимые функции перераспределять по другим. Ну и конечно, мнения населения. Если какая то контора, организация, производство или структура населению не нужна – к черту её. Правда бывает, что нужна государству в целом. Тогда государство их и содержать обязано.
– Это всё сложности переходного периода, – перебил Костя. – Дальше всё само собой притрётся. Тут главное задать определённые граничные условия, а дальше пойдёт саморазвитие. Как механизм. Сделал, отладил, а потом только смотри – поддерживай в рабочем состоянии. Но Григорий по большому счёту прав в одном: обсуждение Устава, в общем то профанация.
???
– Я считаю, что в форме обсуждения, народу предложили просто ознакомится с Основным законом. Может, что либо подправить по мелочам, скорректировать редакцию. Идею, смысл и принципы изменять нельзя. У нас остался очень маленький коридор для действий. Все другие пути ведут к деградации. Если мы начнём обсуждать принципы, дело неизбежно заболтаем.
– Мы тут сами заболтались. – Владимир оторвался от подоконника, направился к двери, – пошли к столу. Дамы там уже нас ждать перестали.
В комнате, как то сам по себе, негромко бубнил телевизор, дамы обсуждали приключения отца Тани на Украине.
– В общем, только чудом жив остался, – Татьяна промокнула глаза салфеткой, – да и мать могла погибнуть. Что же на нас несчастья всё валятся!
– А что опять случилось? – Володя встрял в разговор.
– Я тебе говорила, – Галя погладила Таню по голове, – с родителями Тани на Украине что приключилось!
– Что-то вашей семье «везет» последнее время, как утопленникам. – Владимир повернулся к Грише, – то с сестрой и её семейством проблемы, то ты вляпываешься. Теперь тесть с тёщей… .
– Я, так дважды! А с Никитой вообще ничего не понятно. То ли жив, то ли нет. Да теперь Федор с Елизаветой еле со своего села выбрались. Называется, хотели в тихом месте пересидеть. Ничего себе тихое местечко! Как ещё в живых остались! Действительно впору поверить, что за что-то на нас боженька взъелся.
– А что там произошло? – Костя заинтересованно перегнулся через стол.
– Если кратко – разборки между бандеровцами и, как они говорили, предателями Украины – соглашателями с москалями.
– И чего?
– Они, то есть тесть с тёщей, хотели уже домой, в Москву возвращаться. Устроили отходной вечер. А тут националисты. Причем, насколько я понял, один – знакомый Фёдора, чуть ли не одноклассник. Но видать, не слишком хороший знакомый. В общем взяли они Фёдора с собой, вроде как заложником. Я вообще то не очень понял, зачем он им нужен был. Зачем они его по лесам таскали. Но жив он остался чудом – только это и понял.
– Да, весело! – Владимир поднял рюмку, – что ж, чтобы долго им жилось!
Закусили.
– О Никите ничего?
Григорий и Таня почти синхронно повертели головами.
Постепенно общий разговор вновь разбился на островки.
– Может быть я не кстати, но нам надо ещё много пить, – Петя поднял рюмку, – у нас поводов ещё много. Первое – присутствующий здесь Костя Вяземский скоро покидает нас, и видимо, уже если не окончательно, то надолго.
– Да, я назначен руководителем Сибирского отделения. Якушев поспособствовал. На неделе отбываю в Омск.
– В сам город?
-Да нет, недалеко от него, говорят очень красивые места. Милости просим в гости.
– Ты сам сначала обустройся, – Галина передала нарезку дальше по столу, – да семьёй обзаведись.
Утром на работе у многих, вчерашних собутыльников, мягко говоря, сохло во рту.
Нагрянул Якушев. Начальство просто так не приезжает. Чаще всего с разносом.
– Владимир, в чём дело? – Сергей Васильевич нервно ходил перед окном, стараясь не смотреть на стоящего перед ним Дугова. – Все у тебя в порядке было, а тут стоило отлучиться – такой облом. Тесты на пьянку не идут вообще. В чём дело?
– Сергей Васильевич, – Владимир присел на стул, – похоже тесты тут не годятся, или мы не так их составляем, уже кажется всё перепробовали. Вы же знаете, тесты для алкоголиков не нужны, там и так всё понятно. Нужно научиться тестировать склонность. А как это выявить? У нормальных людей, по тестам, склонность к пьянке даже больше, нежели у сильно пьющих. Пьющие, зачастую искренне не хотят пить. Особенно после запоя. А как срок приходит – срываются. Как этот момент отловить, какие критерии? Это скорее прерогатива медицины, с их приборами, генетическими тестами. Мы, пожалуй, тут бессильны.
– Медицина над этим работает, – Якушев присел напротив Владимира, – твоя задача работать со своей стороны. Сейчас по нашим тестам проводятся тестирования почти во всех отраслях, готовится общая Присяга Гражданина. А какой может быть гражданин, если он потенциальный алкш. Фуу. От тебя хоть прикуривай. Где-ж ты так?
– Вчера у меня собирались.
