скелета.
— Сотни, — откликнулся Талан. — А вот откуда берутся эти ублюдки, мне неизвестно.
Скелеты оттеснили Воронов вплотную к разрыву. Мертвецы не пытались ударить людей, но в этом и не было необходимости. Они просто надвигались на них с трех сторон, а их количество предопределило исход битвы.
— Увидимся в мастерской Септерна, — крикнул Илкар. Ныряя в разрыв вслед за Таланом и Ричмондом, он успел увидеть, как скелеты развернулись и двинулись назад в поселок.
Девочка на глазах превращалась в чудовище. Ее ноги неожиданно поросли коричневым мехом и превратились в когтистые мощные лапы. У нее вырос острый змеевидный хвост. Голубое платье исчезло, и под ним оказалась мощная бычья грудь над гладким, лишенным волос животом. Маленькие ручки налились силой, вздувшись буграми мускулов. Пальчики удлинились, а ноготки превратились в острые как бритва когти.
Но больше всего Хирада поразила голова чудовища. На ней образовалась дыра, и казалось, что лицо девочки стекло внутрь черепа, словно вода. На поверхности задержались только голубые глаза. Потом и они исчезли; на их месте возникли две черные прорези, а дыра превратилась в широкую пасть с огромными клыками, с которых капала слюна. Белокурые волосы никуда не делись, но брови стали гуще, а подбородок вытянулся вперед. Лязгнув челюстями, тварь выпустила тонкий язык, зашипела и метнулась к Хираду.
Варвар инстинктивно вскинул перед собой меч. Чудовище ударило лапой по острой стали и отскочило, заревев от боли. В другой лапе оно по-прежнему крепко сжимало небольшой сундучок.
— Проклятие! — выругался Хирад и сместился в сторону, чтобы защитить Денсера.
— Осторожнее, Хирад.
— Сам знаю!
Чудовище снова рванулось вперед, опустив передние лапы и помахивая хвостом из стороны в сторону. Хирад уклонился и рубанул мечом сверху вниз. Он молил всех богов, чтобы удар достиг цели раньше, чем когти вонзятся в его тело. Лезвие меча сначала наткнулось на дерево, потом вошло в лапу и перерубило ее. Раздался пронзительный вопль, а затем звук, похожий на хлопок кнута. Что-то тяжелое упало на пол, и во все стороны полетели щепки.
Хирад выпрямился. Денсер лежал ничком на пороге дома и не двигался. Чудовище отошло в глубь комнаты, зажимая обрубок левой лапы, из которой хлестала кровь. Отрубленная лапа валялась на полу. Сундучок разбился, и среди его обломков Хирад увидел сложенный в несколько раз коричневый пергамент.
Внезапно чудовище перестало стонать, и Хирад с изумлением увидел, что вместо отрубленной лапы у него выросла новая.
— О боги всемогущие, — пробормотал варвар, глядя в сулящие гибель желтые глаза монстра. Он снял с пояса кинжал, метнул его и сам бросился вслед за ним. Блестящее лезвие со свистом мелькнуло в воздухе, отвлекая внимание твари. Хирад одним прыжком преодолел расстояние в несколько шагов, отделяющее его от создания Септерна, и рубанул мечом, целясь в шею чудовища, но оно успело заметить его движение и увернулось. Кинжал со звоном ударился в стену. Ударом хвоста чудовище сбило Хирада с ног. Он перекатился по полу и привстал на одно колено. Чудовище, слегка пошатываясь, двинулось вперед. Хирад вскочил на ноги и встретился с ним лицом к лицу. Тварь взревела, обдав варвара горячим зловонным дыханием, и Хирад от неожиданности отступил назад — настолько мощным оказался звук, издаваемый таким сравнительно небольшим созданием. Впрочем, самообладание быстро вернулось к Хираду. Он трижды перебросил меч из одной руки в другую, потом обеими руками взялся за рукоять, шагнул вперед и рубанул мечом по дуге слева направо и снизу вверх. Чудовище вскинуло лапы, но слишком промедлило. Хирад закричал, вкладывая в удар все свои силы, и рассек отвратительную морду напополам. Меч вышел из левого глаза чудовища, во все стороны брызнула кровь. Верхняя часть головы твари подпрыгнула и откинулась назад, словно крышка. С оглушительным воем чудовище повалилось на пол.
Хирад шагнул вперед, посмотрел вниз и, содрогаясь от отвращения, вонзил меч в сердце твари. Вой стал еще громче, чудовище дернулось в предсмертной агонии и замерло.
— Сожги эту тварь.
Хирад обернулся и увидел, что Денсер сидит, опершись спиной на дверной проем, и массирует руками бок. Кот терся носом о лицо хозяина.
— Сжечь?
— И побыстрее, иначе она опять оживет. Хирад повернулся назад к чудовищу и заметил, что оно уже снова дышит.
— Просто не верю своим глазам! — воскликнул варвар. Он бросил меч в ножны, открыл сумочку на поясе и достал оттуда небольшой пузырек керосина, кремень и кресало.
— Вот, возьми, — крикнул Денсер, и большая фляжка упала на пол к ногам Хирада.
— Это же керосин для фонарей, он плохо горит, — сказал варвар, подняв ее.
— Не сомневайся, он будет хорошо гореть.
Пожав плечами, Хирад облил чудовище керосином и бросил на грудь ему щепотку трута. Потом варвар чиркнул кресалом по кремню, и пламя мгновенно охватило тушу чудовища. Хирад отпрыгнул назад, заслоняя лицо рукой от нестерпимого жара.
Внезапно глаза твари мигнули и открылись, лапы зашевелились.
Хирад покачал головой:
— Слишком поздно. — Он вытащил меч и еще раз вонзил его в сердце чудовища. Не отрывая глаз от горящей туши, варвар стал отступать к порогу, и неожиданно у него под ногой что-то хрустнуло. Хирад вспомнил о сундучке и огляделся. Найдя среди обломков пергамент, он поднял его.
— Он не пострадал? — спросил Денсер из-за спины Хирада.
— Похоже, нет. А ты?
— Все в порядке, только немного ударился. — Маг потер бок. — Нам повезло, что в сундучке был пергамент, а не хрусталь или какая-нибудь другая хрупкая вещь. Иначе бы твой удар тут же поставил бы крест на всей нашей работе, не так ли?
Хирад подошел к Денсеру, отдал ему пергамент и помог подняться. Маг оглянулся по сторонам, потом посмотрел на варвара и кивнул в знак благодарности.
— Что это было? — спросил Хирад.
— Чувствующее заклинание, — ответил Денсер. — На его создание уходит уйма времени. У меня, например, никогда не хватало терпения довести дело до конца. Очевидно, у Септерна хватило. — Он развернул пергамент.
— А почему сначала у этой твари был облик девочки? Денсер оторвался от чтения.
— Чувствующее заклинание всегда создается с определенной целью. В этом случае оно был создано для того, чтобы защищать пергамент. Хотя такие создания и нельзя назвать живыми, тем не менее в определенной степени они способны мыслить. Это позволяет им оценивать ситуацию и реагировать адекватно. Я полагаю, что образ девочки, которую мы видели, был позаимствован Септерном из своей собственной жизни. Все дело в том, что если маг отчетливо помнит какой-то образ, то для сотворения и поддержки в активном состоянии такого существа требуется значительно меньше маны.
— А почему?..
— Подожди, я догадываюсь, о чем ты хочешь спросить. Образ девочки был выбран магом для состояния покоя, а чудовище, очевидно, взято из ночных кошмаров Септерна, и в этом облике оно действует, понимаешь?
— Более или менее, но все-таки прошло триста лет…
— Не переживай. Мне самому не трудно поверить, что даже Септерн, могущественный маг, сумел создать заклинание, способное просуществовать более сорока лет в полной изоляции. Впрочем, разрывы в измерениях, вероятно, обеспечивали его достаточным количеством маны. — Денсер снова углубился в изучение пергамента, а Хирад вышел наружу и осмотрелся. С противоположного края плато не доносилось ни звука. Варвар нахмурился и пошел в направлении того разрыва, через который они попали сюда.
— Илкар? — позвал он. — Илкар!
Тишина. Даже скелетов не было видно. Добежав до края поселка, Хирад обнаружил причину этого: все мертвецы валялись на земле толстым ковром костей. По спине варвара пробежал холодок. Если
