– Боря, – сказал Алексей Палыч, – кажется, я вел себя совершенно неправильно.
– А как правильно, если тут все неправильно? А что?
– Я пытался доказать правду, а нужно было придумать какую-то ложь, но реальную.
– Вы же думали, что отзовут ее...
– Ну, в милиции я уже этого не думал.
– Я говорил Стасику, что она вроде преступницы, а мы за ней следим.
– Да?! – оживился Алексей Палыч. – Ну и что?
– Ноль, – сказал Борис. – Идиотом обозвал. Она у них в школе училась.
– Но ведь не она, а другая!
– А вы им докажите.
– Да, – согласился Алексей Палыч, – я не вижу никакой возможности объяснить ребятам. С ней, по- моему, разговаривать бесполезно: она на задании.
– А почему вы думаете, что их нужно спасать? Прут как лошади. Они и сами куда-нибудь выйдут.
– Я не то чтобы... – Алексей Палыч пожал плечом. На правом лежал конец шеста. – Просто надеюсь, что при мне она не осмелится... сам не знаю на что. Ведь у нас есть кое-какие заслуги перед ними.
– Плевали они на нас!
– Боря, – сказал Алексей Палыч, – ты не забывай, что нас слышат...
При этом Алексей Палыч забыл, что недавно сам критиковал братьев по разуму.
– Пускай слышат, – отозвался Борис. – Я и сам бы на них плюнул, да не знаю, в какую сторону.
Небеса молчали. Видно, очкарики той планеты были не слишком самолюбивы. Может быть, они сейчас тихо наслаждались, извлекая какую-то свою пользу от земных трудностей, неприятностей и нервотрепки. А может быть, шумно радовались своей удаче, которая складывалась из неудач Алексея Палыча и Бориса; радовались и чокались бокалами со змеиным ядом, придумывая новую экспедицию...
Разговор на ходу несколько утомил Алексея Палыча. Некоторое время он шел молча, пока не восстановилось дыхание. Но мыслям – в основном беспокойным – было тесно в его голове. Они просились на свежий воздух, требовали собеседника.
– Боря, – начал снова Алексей Палыч. – Вот ты говоришь, что ребята в помощи не нуждаются... Пока – да. Но я подумал – что-то много набирается странного. Мы, конечно, кое к чему с тобой привыкли, но все- таки... Почему мы с тобой вернуться не могли? Что это значит?
– Врет.
– Зачем? Почему нужно выдумывать такую невероятную и сложную ложь?
– Откуда я знаю.
– Думай. Ведь только мы с тобой можем что-то понять.
– Почем я знаю, что у нее в голове?
– А я полагаю, что она сказала правду. И все это имеет прямое отношение к нам.
– А верно! – Борис даже приостановился. Шест проехался по плечу Алексея Палыча и вырвал небольшой клин из пиджака. – Остальные пассажиры ей – до лампы.
Алексей Палыч скосил голову набок, оглядел дыру и вздохнул. Мысленно он простился с костюмом еще вчера, но все же надеялся дотянуть до конца похода.
– Затем она сказала, что тебя не будут искать. Как это понять?
– Успокаивает, чтобы ей нервы не трепали.
– То есть – опять лжет?
– Вроде этого.
– А у меня ощущение, что она говорит правду. Хотя я ей и не верю. Я чувствую – что-то происходит... что-то необычное... непонятное нам.
– Вы же сами говорили: другой метод.
– Вот я и боюсь этого метода. Не думаю, чтобы нам хотели причинить вред. Просто могут чего-нибудь не учесть. Да и надоело мне: не агенты же мы с тобой какие-то.
Борис засмеялся.
– Алексей Палыч, они все слышат.
– Пускай слышат. Я бы тоже на них плюнул, если бы не ребята. Ребят мне жалко.
– Это нас надо жалеть. С ними все в порядке.
– Не совсем. Если собрать все вместе, то кое-что уже сейчас мне не нравится. Тебе не кажется странным, что руководитель похода забыл спички? Ведь спички здесь не просто спички – это горячая еда и сухая одежда.
– Так вообще не делают, – сказал Борис. – Спички всегда распределяют – у одного подмокнут, у другого сухие.
– Вот видишь. И репеллент потерялся.
– Кто?
– Виноват, – сказал Алексей Палыч. – Мазь от комаров. Или жидкость. Все это репелленты. От латинского слова "репеллентис" отгоняющий. Я когда-то метеорологию изучал, там много латыни. Ты извини...
– Ничего, я понимаю, – сказал Борис. – Мазь от комаров – кому она нужна? А вот репелленты можно и свистнуть. А Веник нашел. Там, наверное, все пять лежали. Нужно нам было вернуться. Точно, Алексей Палыч, это она.
– Я не уверен, – сказал Алексей Палыч, – но всё вместе... И карты у нее нет, я спрашивал. Ты этих мест не знаешь?
– Откуда? Я еще с ума не сошел – с рюкзаками бегать.
– Ну, они бы тебе сказали, что с ума не сошли схемы паять, как мы с тобой. Каждый по-своему с ума сходит. Важно, чтобы сходили, а не сидели по углам, как тараканы. Впрочем, сейчас и это неважно. Ребят надо выводить из леса. Ты согласен?
– Мне это дело с самого начала не нравится. Но ведь ребятам нравится – бегут как ошалелые. Они бегут, а она молчит... Как будто и ни при чем...
– Ага, ты заметил! На руководителя она непохожа. В чем тут дело: не может, не умеет, не знает, не хочет?
– Дура! – сказал Борис.
– Не считай противника глупей себя.
Эту книжную мудрость Алексей Палыч изрек просто так, чтобы ответить. Если не считать жены, дочери и учеников, в жизни его противников почти не встречалось. Но в кругу семьи побеждать ему не удавалось.
Теперь уже второй день он находился в состоянии конфликта с Космосом. Алексей Палыч возмущался и пытался действовать. Космос молчал и продолжал гнуть свое. Не было ничего реального, осязаемого, во что можно было бы вонзить шпагу. Разве что в Лжедмитриевну. Но она была живая и теплая. Земное воспитание не позволило Алексею Палычу лишить ее жизни.
– Если бы кто-нибудь из них заболел... – сказал Борис. – Или ногу сломал... Должны же они его вынести.
– Куда? – спросил Алексей Палыч.
– Назад! На станцию.
– А это идея! – и оживился Алексей Палыч. – Только зачем из них? Можно из нас. Специально мы, конечно, ломать ничего не будем. Это все-таки больно. Но можно притвориться.
– Кто будет притворяться? – по-деловому спросил Борис.
– Могу я... попробую...
– Не пойдет, – уверенно сказал Борис. – Вы обманывать не умеете.
– Еще как умею, – заявил Алексей Палыч с некоторой даже гордостью, – последнее время только этим и занимаюсь.
– Не умеете. Я бы вас сразу разоблачил. Тут не просто обманывать, а нахально врать надо. Нахальства у вас совсем нет, Алексей Палыч.
– Да есть же, уверяю тебя! Я в детстве даже на скрипке играл.
