каждого нормального человека. Только ты еще ребенок и сам себя обманываешь.
За слово «ребенок» Пашка готов был растерзать Ричарда, но он понимал, что тот его дразнит. И решил не поддаваться.
– Значит, ты не боишься темноты? – спросил Ричард.
– Не боюсь.
– Это хорошо – в пещере нет света.
– Как так нет света? А костер?
– Вряд ли он заменит тебе свет, к которому ты привык. Так что никакого чтения перед сном!
– Я понимаю, ты шутишь! – воскликнул Пашка. – Они еще не умели читать.
– А ты и рад разучиться!
– Не исключено, – сказал Пашка. – Если я буду вести жизнь, полную приключений, на что мне чтение? Разве мне компьютера не хватит?
Ричард улыбнулся и продолжал:
– И не боишься холода?
– Можешь отправить меня на Северный полюс и там проверить.
– Отлично! Ты хорошо плаваешь?
– Как рыба.
– Другого ответа от нашего героя я и не ждал.
«Издевайся, издевайся, – повторял про себя Пашка. – Мы еще посмотрим, кто из нас прав. Когда я вернусь и покажу тебе фильм, ты на пол грохнешься от зависти. И не исключено, что мне предложат бросить школу и поступить в Институт времени старшим научным сотрудником. Я возглавлю первобытный отдел, а ты, голубчик Ричард, будешь мне подчиняться».
– С твоим доктором я разговаривал, – сказал Ричард. – Он подтвердил, что ты совершенно здоров.
– Тоже мне неожиданность! – усмехнулся Пашка.
– С родителями твоими я поговорил. Они не возражают.
Пашка насупился. Уж очень они здесь с ним возятся – как будто он в самом деле ребенок.
– Если бы ты знал, в каких я уже побывал переделках, – сказал Пашка, – то не стал бы проверять, ем я манную кашку или не ем.
– Я знаю все о твоих переделках. И надо сказать, что не всегда ты вел себя как разумный человек. Но надеюсь, ты подрос и поумнел. А теперь давай потратим с тобой еще несколько минут и познакомимся с твоей будущей семьей. С теми троглодитами, которые живут в этой пещере.
Против этого Пашка не возражал. Ему тоже было любопытно, кого он завтра увидит.
Камера глядела на лесистый склон, в котором темнел вход в пещеру. Был вечер. Теплый летний вечер.
Из пещеры тянулась струйка голубого дыма.
– У них там печка? – спросил Пашка.
– Костер.
– Я же говорил, что читать можно.
Немолодая женщина с жестким, грубым лицом вышла из пещеры. Она куталась в тигриную шкуру, которая свисала до колен.
Женщина Пашке так не понравилась, что ему даже расхотелось отправляться в прошлое.
– Мы еще не знаем, как их зовут. Мы боимся их спугнуть и снимаем издали. Но известно, что это вождь племени, ее все уважают и слушаются.
Женщина кого-то звала – до Пашки доносились неразборчивые звуки.
– Такая как найдет меня в лесу, сразу прикончит, – сказал Пашка. – Конечно, я ее не боюсь, я никого не боюсь, но все же жалко, если я погибну совсем молодым.
Снизу по склону поднялись двое мальчишек. Они тащили вдвоем длинный сук, почти бревно. Женщина показала, куда положить бревно, и обернулась к пещере. Оттуда показался мужчина с обезображенным лицом – скорее всего, догадался Пашка, он встретился на охоте с каким-нибудь чудовищем. К тому же мужчина прихрамывал. Он нес в руке овальный, заостренный с одной стороны булыжник. Подойдя к бревну, мужчина стал его изучать, ходить вокруг, примериваться. Пашке даже стало смешно.
Потом мужчина присел на корточки перед бревном и приготовился по нему ударить. Тут появились еще двое.
Первым шел здоровенный костлявый человек, который нес на спине небольшую антилопу или козу, – у нее были длинные, загнутые назад рога. Следом за ним шла молодая женщина, не с таким грубым, как у вождихи, лицом, а даже приятным, веселым.
Охотник привлек к себе всеобщее внимание. Из пещеры появились и другие члены семьи. Конечно же Пашка их не разглядел и не запомнил, но успел заметить, что детей было довольно много, вели они себя смело, сразу бросились помогать охотнику снять с плеч добычу, но вождиха, судя по всему, приказала нести антилопу в пещеру, и вскоре все скрылись там. Стало тихо, слышно было только, как поют птицы.
– Ну, не раздумал? – спросил Ричард. – Шумная семейка и довольно бесцеремонная. Еще не поздно отказаться, и мы тебя направим на практику в цивилизованные времена. Например, к Колумбу.
– При чем тут Колумб?! – рассердился Пашка. – И что ты меня все время подзуживаешь, дразнишь и даже издеваешься? И не веришь ни одному моему слову! Я сказал, что хочу снимать фильм об охотниках на мамонтов, и я это сделаю!
– Вот, наконец-то я вижу не мальчика, но мужа, – сказал Ричард. – Кто так сказал?
– Наверное, какой-нибудь рыцарь.
– Не рыцарь, а Пушкин. В драме «Борис Годунов». Пора бы тебе ее прочесть.
– Сейчас не до драм, – отрезал Пашка. – Ты забыл, что я готовлюсь к важному заданию?
– Если готовишься, – сказал Ричард, – то я умолкаю. Давай с тобой осваивать камеру, которой ты будешь пользоваться.
В тот день они с Ричардом изучали кинокамеру, которую кудесникам из института удалось очень остроумно замаскировать под небольшую кость. Эта «кость» вместо пуговицы скрепляла на плече у Пашки одежду – что-то вроде куртки без рукавов, которая доставала почти до колен. Чтобы камера заработала, достаточно было провести над ней пальцем – камера угадывала Пашку по отпечатку указательного пальца. Камера была цифровой, она передавала зашифрованное изображение в электронную память, умещавшуюся в стальной горошинке.
Во всем остальном Пашка был первобытным мальчишкой, правда, повыше своих будущих братьев, хотя, возможно, не сильнее. Ему можно было дать на год-два больше, чем сверстникам-троглодитам.
Главное отличие не в этом!
Первобытные люди жили недолго, и не только из-за того, что на них охотились хищники, что на каждом шагу их подстерегала опасность. Внутри их скрывались многочисленные враги – болезни, с которыми никто не мог бороться. Если ты выздоравливал, значит, тебе повезло. А умер – не повезло. Первобытные люди не знали колдунов и шаманов. Они только-только выбрались из животного состояния, но еще не стали настоящими людьми.
В Институте времени от Пашки многого ждали. Ведь умный ребенок увидит то, что взрослому не удастся заметить.
Самого Пашку проверили и перепроверили на компьютере, отыскивая болезни, а когда не нашли, то ввели ему столько противоядий и защитных вакцин, что у него даже голова закружилась. Пришлось сесть и минут двадцать приходить в себя.
Но Ричард был доволен:
– По крайней мере, ты можешь пить сырую воду, есть немытые фрукты, глотать сырых лягушек и горстями кидать в рот муравьев, не говоря уж о дождевых червяках...
– Ричард! – воскликнул Пашка. – Я их терпеть не могу!
– А придется. Ведь твое племя ест то, что удается отыскать или убить. Сегодня убили антилопу – несколько дней все сыты. А что, если антилопа не встретится? Придется переходить на корешки, муравьев и гусениц.
– Лучше уж поголодаю, – сказал Пашка.
– Но помни: ты как разведчик в стане врага. Никто не должен тебя заподозрить. Ты найденыш, но все
