привезти меня в Тир.
Насколько он мог слышать, все эльфы приглушенно засмеялись и Галар объяснил. - Вы, жители городов, всегда ведете слишком размеренную и упорядоченную жизнь и наперед знаете, что с вами случится. Мы, кочевники пустыни, знаем, что жизнь тяжела и непредсказуема. Мы научились жить с этим, и каждый день для нас как первый день жизни. У нас есть поговорка: Надейся на лучшее, но ожидай худшего; тогда ты будешь удивляться только приятным неожиданностям.
Эльфийка, одетая в блестящий голубой плащ, добавила, - Мы также говорим: Живи сегодняшним днем - и встречай проблемы по мере их приближения.
- Мудрый совет, - ответил Джедра. - Я постараюсь помнить его во время путешествия по пустыне.
- О, это ерунда. На самом деле я могу научить тебя всему, что угодно, - сказала она, призывно хлопая ресницами и выгибая свой гибкий стан. - Я очень люблю молодых и наивных.
Джедра смешался, пока эльфы хохотали во всю глотку, а женщина добавила, - Давай, сладкий, ты и твоя подруга должны поесть как следует, пока вы не грохнулись в обморок прямо перед нами. А потом у нас будет целая ночь... для образования.
Держу пари, так оно и есть, саркастически послала ему мысль Кайана. Если ты только дотронешься до нее, я-
Не беспокойся, ответил Джедра. Она просто играет со мной. Я всегда успею сбежать, прежде чем произойдет что-либо в этом духе.
Тебе лучше не забывать об этом, пригрозила ему Кайана.
Джедра ощутил в себе странное чувство - сместь тревоги и облегчения - при виде этой очевидной ревности Кайаны. Они знали друг друга всего неделю, и хотя стали близкими друзьями, пока были прикованы рядом в загоне для рабов, но даже их ментальное единство не гарантировало что она не бросит его теперь, когда они стали свободными.
Изобразив на лице благодарность, Джедра дал эльфийке отрезать для него кусок жареного мяса. В это мясо будут вгрызаться много крепких зубов, надо поторопиться. И эта женщина безусловно права, большая часть ночи еще впереди. Все что угодно может отвлечь ее от него.
Он внимательно смотрел, как она готовит для для него еду. Она положила отрезанный кусок мяса на пресный хлеб, который обсыпала кусочами какого-то пряного растения, потом свернула и протянула ему, с обеих концом полив получившийся бутерброд острым соусом. Джедра с сомнением поглядел на результат, но когда он откусил кусок, тот буквально растаял у него во рту.
Вау, псионочески передал он Кайане, потом, прожевав и проглотив кусок, добавил вслух. - Это просто великолепно!
- Так и должно быть, - кивнула эльфийка. - Это все предназначалось для стола Калака, ну мы немного и пошарили в фургоне.
Джедра взрогнул при мысли, что он грабит могущественного короля-волшебника, уплетая его обед, но потом его эльфийская половина вспомнила совет, который ему дали, он плюнул на все и стал наслаждаться моментом. Да, он будет наслаждаться обедом из кладовой короля. И прекрасной женщиной, бывшим темпларом. Ничего не может быть лучше.
Он ошибался. Верный своему слову Джедра затесался в ряды эльфов, избавив себя и Кайану от настойчивого внимания женщины, предлагавшей себя, и вдруг они услышали громкий смех и веселые вопли среди палаток, которые эльфы разбили в сотне шагов от горящего каравана. Когда они подошли поближе, то обнаружили совершенно невероятное зрелище: эльфов, которые резвились в воде. Караван вышел от Урика только день назад, его запасы воды были почти не использованы, и так как эльфы не могли унести с собой всю его воду, они использовали пару бочонков для еще большего удовольствия.
Эта группа эльфов была немного более скромной, чем воины. Они поставили бочонки внутри двух палаток, отдельно для мужчин и отдельно для женщин. Джедра и Кайана положились на доброе расположение к ним эльфов и присоединились к очереди, а когда настал их черед вскарабкались каждый на свою бочку и целую минуту смывали с себя грязь и пот плена.
Как-то раз продавец воды разрешил Джедре достать со дна бочки упавшую керамическую монету; до настоящего времени это был его единственный опыт полного погружения в воду. Когда он снял свою набедренную повязку и нырнул в бочку, ощущение холодной жидкости, текущей по его ногам и груди, стало наиболее волнующим и чувственным ощущением, которое он когда-либо испытывал в жизни. Несколько мгновений он наслаждался этим невероятным счастьем, а потом быстро стал скрести себя одной из тряпок, висевшей на краю бочки, нырнул с головой под воду, вымыл волосы и выбрался наружу, уступив место следующему.
Пока эльф мылся, он стоял, чувствуя, как с него капает вода, и думал о том, какой странной и прекрасной стала его жизнь.
***
От Кайаны пахло ароматом цветов. Женщины добавили в воду своей бочки немного духов, и теперь каждый раз, когда Джедра оказывался близко от нее, он чувствовал это. Он почувствовал себя храбрее, взял ее за руку и они стали вместе исследовать лагерь эльфов.
За палатками они обнаружили огороженный веревками загон для канков, в котором находилось от пятнадцати до двадцати этих похожих на жуков созданий, которые эльфы использовали для перевозки грузов. Канки также давали мед, который созревал внутри больших выступов на их животах. Когда один из них потерся боком о край загона, Джедра протянул руку и схватил небольшой мешочек с нектаром.
- А ну, давай попробуем, - сказал он, выдавливая немного тягучего зеленого меда на ладонь Кайаны. Она посмотрела на него с сомнением, но когда Джедра стал слизывать сладкую жидкость с собственных пальцев, бормоча что-то нечленораздельное и пребывая, очевидно, в экстазе, она осторожно лизнула сама.
- О, - удивленно воскликнула она. - Это хорошо и вкусно.
- Конечно, - ответил Джедра. - Я никогда не дал бы тебе что-нибудь плохое.
- Конечно нет. - Она улыбнулась, снова взяла его за руку и они медленно пошли обратно в лагерь, быстро прикончив остаток меда как расшалившиеся дети.
