Дмитрий Емец
Гладиатор забытых созвездий
Глава 1
Звездолет-охотник
Среди множества человеческих судеб нет и двух похожих. У каждого свой путь в жизни: кто-то робким чиновником всю жизнь просидит за бумагами; иные будут мечтать лишь о том, чтобы посадить на даче картошку; третьи предпочтут дисциплину и армейскую муштру, а есть неутомимые бродяги, стремящиеся познать тайны гиперпространства и межзвездных перелетов.
Сколько человек ни старается изменить свою судьбу и заняться тем, для чего не предназначен, – все напрасно, и рано или поздно жизнь берет свое, возвращая дачников на грядки, а храбрецов забрасывая в неизведанные глубины Вселенной.
Прошло не так много времени, как капитан Крокс прилетел на планету копачей, но ему стало скучно. Однообразная спокойная жизнь оказалась не для него. Каждое утро капитан выглядывал в окно своего сборного двухэтажного дома и видел у озера на фоне оранжевых камней спрутовидный силуэт «Звездного странника».
Огромный боевой звездолет времен последней галактической войны, покрытый шрамами, с оплавленными и залатанными бортами, с орудийными башнями и наглухо задраенным центральным шлюзовым люком, выглядел недовольным и угрюмым. Он словно говорил Кроксу: «Я был создан для войн и скитаний, а не для того, чтобы ржаветь на тихой планете у озера, на котором никогда не бывает бурь».
Сознавая свою вину перед звездолетом, капитан избегал приближаться к кораблю. Он дал себе клятву, что никогда больше не ступит на борт и не прикоснется к такому знакомому пульту навигатора в рубке. «С прошлым покончено раз и навсегда, я хочу дожить свой век в покое», – говорил иногда Крокс, в глубине души сомневаясь, этого ли он хочет. По ночам ему снились борта звездолета и алмазная россыпь созвездий Млечного Пути. То, к чему так привыкаешь, нелегко забыть.
– Капитан, неужели вам не надоело? Живем тихо, безопасно, скучно, как в болоте, – спросил как-то робот-попугай.
Носатая птица сидела на кольце в клетке и, следуя заложенной в нее программе, брезгливо чистила клювом искусственные перья.
Капитан Крокс, человек-киборг, с тускло поблескивающим стальным корпусом, одна половина лица которого была механической, с красным мерцающим зрительным датчиком, а другая половина – человеческой, с грустным усталым глазом, повернулся к птице.
– С каких пор ты стал таким воинственным, попугай? – удивился он. – Ты же всегда был сторонником мирной жизни!
– Мало ли что я говор-рил, – проворчал тот. – В глубине души я всегда был пир-ратом, как и вы, кэп!
Из соседней комнаты послышался низкий вибрирующий гул, и попугай испуганно взлетел. Оттуда, шагая так, что сотрясался пол, показался боевой робот Грохотун. Огромный, со вздувающимися сочленениями пневматических мышц, закованный в черную лазероотражающую броню, с головой в форме рогатого рыцарского шлема, он держал в ручищах вакуумный пылесос и водил им по сторонам как дулом пулемета.
Взгляд робота остановился на попугае, и его зрительные датчики ярко и угрожающе зажглись, как в былые времена, когда Грохотун замечал на радаре приближающуюся вражескую эскадру.
– Летающая пыль! Сейчас я ее впылесосю! – нарушая законы русской грамматики, завопил он и неожиданно, ловко бросившись вперед, затянул попугая в трубу пылесоса, а потом поймал отлетевшие перышки.
– Объект уничтожен! – доложил Грохотун. – Тьфу! Опять привычка! Пыль убрана, капитан!
– Перестань, идиот! Оставь птицу! – приказал Крокс.
Киборг вырвал у робота пылесос, открыл его и выпустил из внутреннего мешка раздраженного, но целого и невредимого попугая.
– Этот кретин уже в третий раз так делает! Может, он и стал уборщиком, но сохранил все инстинкты убийцы! – возмутился попугай. – Посмотрите, кэп, он держит пылесос, будто это бластер! Тупица, отстань от меня! Эй, с кем я разговариваю?
Грохотун снова направил на него трубу пылесоса.
– Летающий мусорник! Впылесосю! – опять прогудел робот.
– Вечно он повторяется! По-моему, если я чем-то и мусорю, то только словами, а это не считается, – обиделся попугай.
На этот раз он оказался проворнее – взлетел под самый потолок и уселся на молекулярном светильнике, откуда Грохотун не мог его достать.
Убедившись, что птица находится вне досягаемости, Грохотун сконцентрировал свое внимание на капитане. Робот выхватил из висевшей у него на боку пустой бластерной кобуры маленькую щеточку и попытался надраить до блеска металлический корпус киборга, бормоча: «А вот сейчас мы нашего капитана начистим! Покроем его антикоррозийкой, будет блестеть как новенький».
Человеческая половина лица пирата побагровела от гнева. Казалось, еще немного – и из механического уха у него пойдет пар.
– Пшел вон, болван! – зарычал он. – Если ты сейчас же не уберешься, я швырну тебя под пресс!
Грохотун пожал плечами, сунул щеточку в кобуру и засеменил в соседнюю комнату, бубня себе под нос: «Я не мыл полы уже двадцать минут. Представляю, как они запачкались!»
Капитан Крокс вышел на веранду и тяжело опустился в кресло, скрипнувшее под весом его массивного киборгизированного корпуса. Отсюда видны были Оранжевые горы планеты копачей и два ее ярких светила, примерно равных по массе, вокруг которых планета вращалась по сложной орбите.
В который раз за последние дни пират задумался об однообразии и никчемности жизни, которую он ведет. Слушает бредни попугая и терпит выходки глупого робота, и так проходит месяц за месяцем! Когда- то Крокс надеялся обрести на этой далекой планете, находящейся в стороне от основных космических трасс, столь необходимый его душе мир, но, хотя все вокруг, казалось, располагало к этому, капитан ни на минуту не чувствовал себя счастливым и умиротворенным. Что-то грызло его, а что именно, он и сам не знал. Именно об этом размышлял сейчас пират, глядя на оранжевые склоны дальних гор, фиолетовые тучи и словно очерченный черной акварелью силуэт «Странника» у озера.
Попугай, некоторое время наблюдавший за Грохотуном, заскучал и, хлопая пестрыми крыльями, слетел на плечо к Кроксу.
– Знаете, что делает этот идиот, кэп? – со смешком спросил он. – В десятый раз сегодня моет пол и все время бормочет: «В прошлый раз я протер покрытие до дыр, а микробы все равно остались». Не стоило вам превращать боевого робота в уборщика.
– Грохотун излишне усерден. Он ничего не умеет делать наполовину.
Попугай посмотрел на встроенный в него таймер и встрепенулся:
– Сейчас как раз время галактических новостей. Их транслируют по всем каналам лазеросвязи. Хотите послушать, кэп?
– Нет, отстань, – качнул головой Крокс.
– Тогда я сам. – Птица влетела в комнату, уселась на монитор резервного галактического видеопередатчика, который они перенесли со «Звездного странника», и щелкнула клювом по клавише включения.
Почти сразу на экране возникла заставка в виде двух перекрещивающихся спиралей, каждая из которых состояла из многих сотен точек, символизирующих Млечный Путь. Потом появилось полное, круглое, как шар, лицо диктора. Все во Вселенной знали, что это не живой человек, а диктор-голограмма, все черты лица которого и тембр голоса были тщательно подобраны и сведены воедино ведущими специалистами- психологами, чтобы никого не раздражать и создавать ощущение доверительного общения со зрителем. Особое внимание уделили улыбке – она была ослепительной и щедрой, некоторые даже говорили, что программисты ошиблись и сделали диктору тридцать четыре зуба. Некоторым это нравилось, а другим
