с Баюном. Интересно, что из нас потом сделают: утюг, ложку или подставку для голографического монитора?
Андрей и Лависса следили, как корабли звездного патруля охватывают их по параллельным курсам и сужают кольцо. Ремонтная база была на подходе, и управляющий ею робот уже вел эту махину им наперерез, одновременно открывая ангарные шлюзы, в которых разместились цилиндры огромных магнитных установок.
– Чего же ты, Шкипер? Будет поздно! – закричал Андрей, бросившись к нему и пытаясь ухватиться за рычаг скорости, чтобы самому включить форсажи и перевести звездолет на световую скорость.
Но робот, огромный, как стальной сейф, оттолкнул мальчика.
– Назад, юнга! Всем пристегнуться и включить затемнение иллюминаторов – мы входим в гиперпространство!
– Ни в коем случае! Тебе жить надоело? – всполошился Баюн, но было уже поздно.
Старый Шкипер положил свою стальную пятипалую ладонь на рычаг скорости и стал медленно сдвигать его к критической отметке.
– Теперь у нас только два выхода: или мы взлетим на воздух, или выйдем в гиперпространство, – пробурчал он.
Глава 4
Встретимся на звездах
«О гиперпространстве известно только то, что о нем ничего не известно», – эту фразу произнес в середине третьего тысячелетия астронавт Петр Лодочников, которому первым удалось выйти из гиперпространства после того, как в нем бесследно исчезло около десятка экспедиционных звездолетов. Та попытка с небольшим одноместным звездолетиком Петра Лодочникова была последней в этой серии опытов, но она неожиданно удалась.
С тех пор о гиперпространстве узнали чуть больше, но в основном оно осталось все таким же таинственным и неизведанным. Оно представлялось многим как лабиринт со множеством запутанных дорожек. От того, под каким углом войдешь в него, и от скорости зависело, в какой точке Вселенной окажется звездолет после выброса из гиперпространства. Если скорость при вхождении окажется слишком низкой или вдруг упадет напряжение в двигателе, то космический корабль навсегда увязнет в гиперпространстве, как в пластилине, и будет вечно скитаться в его лабиринтах.
Увидев, что «Гордость Земли» разгоняется для перехода в гиперпространство, один из корабликов звездного патруля бросился ей наперерез и был буквально раздавлен массивной громадой, а робот-пилот едва успел катапультироваться. Но при столкновении был поврежден и один из рулей грузового звездолета, поэтому корабль, не сумев остановиться, вошел в гиперпространство не под тем углом.
Гиперпространство не имеет четкой локализации, оно есть везде, в любой точке Вселенной. Если тело разгоняется до определенной скорости, превышающей световую, то для постороннего наблюдателя даже на экранах локаторов-замедлителей оно мгновенно исчезает, проваливаясь в некое пятое измерение.
Вот и сейчас на мониторе космопорта точка, обозначавшая преследуемый звездолет, вспыхнула, зеленовато замерцала и исчезла.
– Упустили! Вы все мне за это ответите! – И не в силах сдержать своего гнева, президент ударил кулаком по выносной клавиатуре. Он не знал, что руль «Гордости Земли» пострадал и кораблю приходится теперь туго.
Сквозь затемненные иллюминаторы Старый Шкипер всматривался в спирали гиперпространства и отчаянно пытался выровнять звездолет, но слышал только лязг оторванной рулевой пружины, а рычаг проворачивался вхолостую.
«Авария рулевых тяг», – мерцала надпись на экране навигационного монитора.
Несколько минут спустя, обнаружив, что их затягивает в самую сердцевину гиперпространства и скорость неуклонно падает, Старый Шкипер повернулся к Баюну и еле заметно покачал головой.
– Плохо дело? – негромко спросил робот-нянька, подвигаясь к Шкиперу.
– Хуже не бывает. Похоже, мы застряли. Повреждение руля помешало нам войти в гиперпространство под нужным углом.
– И что теперь, Шкип?
– Сам знаешь. Стоп-машина. Приехали.
В этот момент, словно в подтверждение его слов, «Гордость Земли» дернулась и остановилась. От перегрева вышли из строя оба форсажа и полетела обмотка главного двигателя.
– Мы слишком много ждали от нашей посудины, – пробасил Старый Шкипер. – Никогда не стоит требовать от техники больше, чем она в состоянии дать.
Лависса бросилась к нему и с надеждой вгляделась в его бронзовое лицо.
– И что, ничего нельзя сделать? Мы останемся здесь навсегда?
Робот, грустно лязгнув, отвернулся от нее. Его пневматические руки бессильно повисли. Девочка поняла причину его молчания и тихо-тихо начала всхлипывать.
– Мы по-погибнем…
– Да ладно тебе! Нашла о чем волноваться, – стараясь казаться бодрым, успокаивал он ее. – Мы попадали в положения и похуже. Очистители воздуха работают нормально, так что мы не задохнемся.
– А еда? Мы умрем с голоду…
– У нас полные трюмы рыбы. Несколько десятков тысяч тонн, – вмешался Баюн. – Не слишком разнообразное меню, но все же продержаться на нем можно долго. Во всяком случае, пока не отремонтируем корабль…
Робот-нянька пытался поднять настроение Лависсы, но осознавал всю сложность их положения. Хоть никакая мгновенная опасность им не угрожала, но шансов спастись у них было очень немного. Даже если каким-то чудом при отсутствии запасных деталей им удастся отремонтировать звездолет, то едва ли эта старая посудина сможет разогнаться до скорости, необходимой для выхода из гиперпространства.
Оставалась только небольшая надежда: если неподалеку от них находится еще один звездолет, он сможет оказать им помощь. Поэтому Баюн отправился к лазеропередатчику и, настроив его на самый широкий диапазон, стал передавать сигналы SOS.
Тем временем боевой флагман последней галактической войны готовился к выходу из гиперпространства. Грохотун возился с пультом управления огнем внешних орудий, готовясь сфокусировать его на любой внезапно возникшей перед ними цели. Капитан Крокс завершал на встроенном в его запястье мини-компьютере последние расчеты курса. Попугай, тоже стараясь быть полезным, держал рот на замке и не болтал. Это удавалось несговорчивой птице с трудом, и иногда она, не выдерживая, начинала бубнить что-то себе под нос или демонстративно издавала громкий вздох, который звучал примерно так: «Эхе-хе-ох! Эхо-хох!»
Перелетая по рубке с места на место, попугай внезапно услышал слабое попискивание лазеропередатчика.
– Капитан! Вы слышите? Кажется, кто-то подает сигнал SOS.
– Отстань, – не оборачиваясь проворчал Крокс. – Это просто фоновые шумы.
– Нет, кэп, это сигнал SOS! – настаивала птица. – В гиперпространстве кто-то терпит бедствие, они передают свои координаты.
Попугай щелкнул клювом по клавише, увеличил громкость, и в рубке «Звездного странника» раздался встревоженный голос:
– Грузовой звездолет «Гордость Земли» терпит бедствие. На борту дети, повторяю, на борту дети. Наши координаты…
– Где-то я уже слышал этот голос, – проворчал Грохотун.
– Это Баюн! Старый робот-нянька. Помнишь тех детей, за которыми мы гонялись? – напомнил попугай.
– Да, это они. Интересно, каким космическим ветром их сюда занесло? – Капитан энергично встал с кресла и подошел к передатчику, всматриваясь в локатор. На нем мерцало слабое размытое пятнышко, находившееся чуть в стороне от их основного курса.
