потом, когда Номи поняла, что натворила, ее душу наполнило раскаяние, и она поклялась никогда в жизни больше не брать в руки световой меч.
Юные джедаи внимали Тионн, затаив дыхание.
— Исполняя последнюю волю покойного супруга, Номи отвезла кристаллы его мастеру-джедаю Тону. У него она и осталась вместе с маменькой дочерью Вимой и приступила к обучению, потому что решила сама стать джедаем. Мудрость Номи росла, она училась владению Силой, но по-прежнему упорно отказывалась касаться светового меча, хотя это было оружие, подобающее рыцарю-джедаю. Однако настал день, когда Номи Санрайдер поняла — одной лишь Силой защитить близких ей не удастся. И тогда, чтобы спасти своего учителя и обезопасить дочь, Номи пришлось взять в руки световой меч и сразиться со злом, ибо она знала, что правда на ее стороне. К тому времени Номи уже была знакома со световым мечом, знала, как с ним обращаться и для чего он нужен. И с того самого дня она самоотверженно сражалась на светлой стороне Силы, вооруженная всей ее мощью. Не по нутру было Номи использовать световой меч, но она твердо знала, что иногда без этого не обойтись. Научившись принимать это, Номи Санрайдер стала великим мастером-джедаем и великим воином.
Тионн умолкла. Джейна перевела дух. Она как будто проснулась, ибо рассказы Тионн всегда повергали ее в транс. Теперь девочка вдруг ощутила, что тот ужас, который терзал ее совсем недавно, куда-то испарился, хотя тело ее прямо-таки ныло от напряжения, будто это она со световым мечом в руке прошла через все поединки, выпавшие на долю легендарной Номи Санрайдер.
Что-то тяжелое и гладкое коснулось ее сжатого кулака. Джейна опустила глаза — это Тионн вкладывала ей в руку световой меч.
— Сегодня можешь его больше не включать, — мягко сказала Тионн. — Мы и так продвинулись достаточно далеко.
10
«Эти доктора вечно лезут не в свое дело», — к такому выводу пришла раздраженная Тенел Ка.
Вот уже пятый придворный врач покровительственным и донельзя монотонным голосом нудно объясняла девушке, что, хотя ее высочество и была совершенно права, отказавшись от грубой дроидной руки, однако ей определенно стоило бы соблаговолить согласиться на биомеханический протез, который ничем, ну совсем ничем, не отличается от настоящей живой руки. Похоже, все эти докторишки вбили себе в голову, будто лучше самой Тенел Ка знают, чего ей хочется и чего нет. Наконец принцесса сдалась: она покорно подняла обрубок руки и позволила доктору делать, что та считает нужным. Придворный врач была очень довольна и согласие Тенел Ка ее вовсе не удивило. В конце концов, подумалось Тенел Ка, это единственное разумное решение.
Врач повелительно кивнула одному из медбратьев — и он тотчас принялся снимать мерку.
Потом настал черед инженера — она приладила к исполосованной шрамами коже Тенел Ка электроды и начала посылать электрические разряды, чтобы, как она сказала, проверить состояние нервов.
В это время медбрат занимался правой рукой Тенел Ка — он поместил ее в контейнер для снятия голографического изображения. И каждый раз, как инженер посылала очередной разряд, медбрат поглаживал Тенел Ка по плечу и уговаривал потерпеть еще немножко. Он с гордостью и во всех подробностях объяснял девушке, что голографический снимок правой руки будет зеркально перевернут и станет основой для модели будущего биосинтетического протеза.
Как дети, которых запустили в кондитерскую лавку, доктора сновали по комнате, командовали, пререкались и суетились. Тенел Ка погрузилась в размышления, и голоса, смешки и шаги слились в однообразный гул.
Отпрыск двух правящих семей, хейпанской и датомирской, Тенел Ка всегда помнила о своем происхождении. А потому жизненное кредо у нее выработалось такое же четкое, как и представления о преемственности, преданности, дружбе и даже о собственных физических возможностях и их пределах.
Один из этих компонентов изменился. Но изменятся ли из-за него и все остальные?
Родители с самого детства учили Тенел Ка принимать решения, основанные на здравом смысле, фактах и личном чутье. А потому она ни разу в жизни не сидела, сложа руки, пока кто-то посторонний решал за нее, как быть дальше. А что теперь? Да после травмы она только и делает, что сидит, сложа руки. То есть руку. Второй больше нет.
Тенел Ка даже не успела прийти к этому неутешительному заключению, как на Явин-4 в глухой ночи примчалась посланница Ифра и увезла Тенел Ка домой. За те несколько дней, которые девушка провела на Хейпсе, полностью вверилась в руки бабушки — Та'а Чьюм контролировала каждую минуту жизни Тенел Ка, то, с кем она говорит и что делает, отдавала распоряжения, когда принцессе кушать и когда ложиться спать, — да что там, бабушка даже подобающие наряды для принцессы выбирала лично. И вот теперь Тенел Ка, которая, всю свою сознательную жизнь была сама себе хозяйкой, полагалась на свой разум и тело, дошла до того, что согласилась на биомеханический протез.
Неужели она так изменилась?
Да, но ведь Сила составляет неотъемлемую ее часть, она течет сквозь Тенел Ка точно так же, как королевская кровь течет в ее жилах. А вот искусственная рука — это что-то чужеродное и частью ее никогда не станет, поняла девушка. Если она примет этот протез, то в ней из-за утраченной руки произойдут глубокие перемены — не только внешние. Тенел Ка ничего не имела против перемен — но ведь эта перемена явно не к лучшему. Если уж позволять себе меняться, так только ради того, чтобы стать сильнее и мудрее.
Тенел Ка вывел из раздумий шум сервомоторов. Придворный врач и инженер показывали ей гротескную металлическую руку. Дроидную руку. Это зрелище напомнило Тенел Ка о руке, которую, как она слышала, носил пилот СИД-истребителя Кворл с тех пор, как вернулся на службу Империи. Тенел Ка яростно замотала головой — нет, нет, нет.
— Но ведь это только на время, что вы! — все тем же успокаивающим тоном проговорила врач. Тенел Ка от ее интонации затрясло, а та продолжала: — Вам нужно потихонечку привыкать к протезу, пока мы синтезируем биомеханическую руку.
Именно в этот миг Тенел Ка приняла решение. Нет, она не так уж изменилась. И если отныне Сила потребуется ей для того, чтобы справляться с простейшими повседневными делами — да будет так. Но она, Тенел Ка, ни за что и никогда не позволит себе зависеть от машины, прикидывающейся частью ее самой.
— Н-нет, — хрипло выдавила девушка, когда врач попыталась было пристегнуть ей протез.
Услышав этот голос, инженер на всякий случай попятилась, а вот врач продолжала делать свое дело так, будто ничего и не слышала.
— Это лишь часть процесса по восстановлению вашей телесной целостности, — отвратительно- мягким голосом проворковала она. — Вы хотите именно этого, я вас уверяю.
— Ничего подобного. — Тенел Ка упрямо выпятила челюсть. Внутри у нее клокотала ярость. Можно подумать, эти придворные врачи знают, как для нее будет лучше.
Врач наклонилась вперед и продолжала, будто уговаривая упрямого ребенка:
— Итак, вы согласились попробовать примерить эту руку и…
— Я передумала, — отрубила Тенел Ка, с трудом сдерживая гнев.
Губы врача были все еще растянуты в улыбку, но в глазах загорелся мрачный огонек, яснее всяких слов свидетельствовавший, что слово «нет» она за ответ считать не намерена и вообще такого слова в словаре ее пациентов быть не должно. И не может. Врач слегка отодвинулась и сделала инженеру знак помочь пристегнуть Механическую руку к обрубку руки Тенел Ка, решив, видимо, что ей легко удастся переубедить принцессу.
— Нет ничего постыдного в том, чтобы носить биомеханическую руку, — убеждала она. — Даже ваш великий мастер-джедай Скайуокер не стесняется ходить с биопротезом.
Тенел Ка подумала, что выбор мастера Скайуокера уж точно не был проявлением слабости. Люк не
