появится он на куполе! И сразу после этого – первая жертва. И после третьей жертвы еще один знак – будет найдено то, что считалось похищенным.
Ягун повернулся к Тане.
– Теперь ты видишь, что это важно? – спросил он.
Таня Гроттер хмыкнула.
– Да уж теперь вижу! Мне вот что интересно: Сарданапалу Зализина сказала про свой сон? Сдается мне, что нет. Немедленно побежала к Ваньке. Если так, то я готова видеть каждый день двести таких снов. И после каждого кидаться к Валялкину на шею. Ах-ах-ах, Ванечка, у меня опять пророческие видения! Сядь ко мне поближе! Положи мне руку на колено! Пошушукайся со мной, как старая бабка!
– Не веришь – и не верь. А я верю. Ты несправедлива к Лизе и вообще ее не знаешь. И постарайся избавить меня от своих эмоций, – сказал Ванька.
Он повернулся и ушел в ту же сторону, куда незадолго до того ушла Зализина. Таня это машинально отметила. Ягун с некоторой укоризной посмотрел на Таню, но все же за Ванькой не последовал. Ему еще надо было заскочить к домовым, которые обещали выковать ему бубенчики для пылесоса.
– Ванька Валялкин, герой Тибидохса номер один, благородно удалился подставлять плечо Зализиной, которая танк задавит, если перестанет прибедняться! – громко прокомментировала Таня Гроттер.
Она не верила Лизе. Хорошо, допустим, все это правда. Какой-то древний дух хочет воплотиться в этом мире и прорывается в Тибидохс, сокрушая защитный купол. Но с какой радости он сообщает Зализиной свои планы? Он что, у нее шестерит, что ли?
Таня совсем было успокоилась, решив, что все это очередная блажь Зализиной, но тут в ушах у нее прозвучал сладкий, как мед, голос птицы Сирин:
И именно это неизвестный повторил во сне Лизе! Кто же он?
Назавтра с утра первым уроком был драконбол. Это был не тот профессиональный драконбол, которым занималась Таня, а драконбол любительский, для учеников первых-вторых курсов. Старшекурсникам вообще-то полагалось быть на лекции у Поклепа, но тот вместе с Сарданапалом был вызван на Лысую Гору, на двадцать третье экстренное совещание по искоренению бюрократии. Оставшаяся за главную Медузия решительно отправила старшекурсников к Соловью. «Ненавижу, когда кто-то шляется без дела и мешает проводить занятия!» – заявила она.
И вот теперь, несмотря на мороз, Гробыня Склепова, Рита Шито-Крыто, Кузя Тузиков и другие крутились среди новичков с видом профи, давая всевозможные советы. Таня давно заметила, что чем меньше кто-то смыслит в драконболе, тем больше любит делиться своим мастерством. Среди «поучающих» затесался и Гуня Гломов. Он важно надувал щеки и пояснял, как правильно садиться за пылесос и взлетать.
Учитывая, что Гломов был старше Пуппера и выглядел крайне внушительно, малыши смотрели на него, как на очень взрослого дядю. Их уважение ничуть не уменьшилось, даже когда Гломов позорно свалился с пылесоса, перепутав скоростное заклинание с тормозящим.
Какой-то первокурсник с бледными щечками, покрытыми веснушками, чем-то похожий на Шурасика в детстве, робко приблизился к Баб-Ягуну и, потянув его за рукав, шепотом спросил:
– Простите, мы тут с ребятами поспорили, кто это. Преподаватель или не преподаватель? Если преподаватель, почему его на уроках не видно?
– О, он больше, чем преподаватель! Это наша знаменитость! Бакалавр магии вуду Гуннио Гломини! Хотите совет? Подойдите к нему и поинтересуйтесь, сложно ли быть гением. Ему будет приятно. Только обязательно обратитесь к нему «бакалавр Гуннио», – авторитетно пояснил Баб-Ягун.
Бледный мальчик любознательно моргнул и отошел к своим. Первокурсники долго шептались, с восторгом разглядывая настоящего бакалавра магии вуду. После этого длинноносая девочка с белой, похожей на мышиный хвостик косичкой нерешительно подошла к господину Гломини с бумажкой и, попросив у бакалавра Гуннио автограф, задала вопрос о сложности стези гения.
Две минуты Гуня врубался, что такое «стезя», еще минуту в его мозг по крупицам просачивалось подозрение, что над ним подшутили. И, наконец, следующие пять минут Баб-Ягун удирал от маститого бакалавра по сугробам, боевыми искрами отстреливаясь от ледяных глыб и кирпичей, которые швыряла в него тибидохская «знаменитость».
Соловей О. Разбойник держался в стороне. Он не читал нотаций и не запрещал Гуне, Кузе Тузикову и другим «профи» давать новичкам бредовые советы. Но Таня заметила, что Соловей О. Разбойник внимательно наблюдал за младшекурсниками: как они подходят к дракону, как взлетают, как ловят мячи. Она понимала, что тренер приглядывается к ним, прикидывая, нельзя ли взять кого-то в команду, и невольно испытывала ревность.
Спохватившись, что она до сих пор не передала Соловью слова Пуппера о сборной вечности, Таня подошла к тренеру.
– Сколько раз предупреждать: ненавижу, когда ко мне подходят со стороны слепого глаза… Кто еще там? – проскрипел тренер, не оборачиваясь.
– Извините, – сказала Таня.
– А, это ты, Гроттер! – голос Соловья потеплел. – Ну, как тебе новобранцы? Сборной позарез нужно вливание свежей крови. В следующем году вы закончите школу и придется набирать новую команду, да только никого особенно яркого я не вижу. Можешь мне поверить: я копчу небо так давно, что надоел уже сам себе… Люди с каждым годом мельчают и морально, и духовно, мелеют отвагой, а одной акселерацией дела не поправишь… Ты что-то хотела?
– Э-э… Я тут кое-что узнала… В общем, матч с невидимками хотят отменить. У них есть план. Магщество подстроит матч со сборной вечности. Они думают, что мы не забьем ни одного мяча и тогда они… – выпалила Таня.
– КАК? ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?
Лицо Соловья О. Разбойника неузнаваемо исказилось. Он, подволакивая ногу, шагнул к Тане и даже чуть приподнялся на носки, так что их лица почти соприкоснулись. Таня же впервые поняла, что она выше тренера.
– ПОВТОРИ! – грозно повысил голос Соловей.
– Подстроят матч со сборной вечности. Если счет будет нулевой, матч с невидимками отменят, – повторила Таня.
Она, конечно, не ожидала, что Соловей сильно обрадуется, но то, как он отнесся к этому известию, ее испугало. Она на секунду увидела Соловья таким, каким он был когда-то до встречи с Ильей Муромцем. Бедные путники! Какой ужас они испытывали в последние минуты своей жизни!
– Откуда ты это знаешь? Кто тебе сказал? – прорычал Соловей.
– Я не могу назвать его имени. Не спрашивайте! Но это правда, я не вру, – смутилась Таня.
Соловей уже взял себя в руки. Он проницательно посмотрел на нее и усмехнулся.
– Разумеется, я не догадываюсь, какая птичка принесла эту весточку на своих крылышках!.. Я прямо в замешательстве! Когда наш дорогусик в следующий раз прилетит, чтобы нас облагодетельствовать, передай ему, что старый дурак не догадался, кто он! Не так ли? – хмыкнул он.
Таня смутилась. Она не могла сказать ни «да», ни «нет», чтобы не выдать Гурия. Она совсем не ожидала, что Соловей так отреагирует. С другой стороны, она прекрасно понимала, что для старого разбойника в жизни ничего нет важнее драконбола. Победа над невидимками была для него важнее уцелевшего глаза.
Тренер задумчиво взглянул на небо.
– Последний раз сборная вечности собиралась, дай Древнир памяти, тринадцать лет назад… Тогда она разгромила бабаев с нулевым счетом и сорвала их матч с гандхарвами… Я никогда не забуду этого дня! Сам матч длился не больше часа. Бабаев – а тогда эта команда была лучшей – смели с поля, как кучу мусора. Но больше всего меня поразило, что на поле тогда вышел… – не договорив, Соловей быстро взглянул на Таню. – Мы были ошеломлены, кое-кто даже суеверно напуган. Воображаю, что будет, если и в этот раз заклинание вызовет его к жизни.
– Кого вызовет к жизни? – спросила Таня.
