Он держался за кожаную петлю, прикрепленную к потолку кареты, остальные тоже держались за эти петли, даже принц, который пытался разгрызть конфеты, держался за петлю. А так как карета шаталась, подпрыгивала, дергалась, проваливалась в ямы и стукалась о деревья, то люди болтались на этих петлях, как спелые груши. И разговаривать им было нелегко.
– Значит, ты, мой мальчик, пойдешь со мной на обед, – сказала королева. – И когда ты войдешь в зал, то король очень удивится и воскликнет: «А ты как сюда попал, бездельник?!»
– Почему же бездельник, – обиделся принц. – Я мученик, а не бездельник. Ты попробуй полгода в шкуре проходить, не раздеваясь.
– Крокодилы всю жизнь ходят и не жалуются, – заметил министр. – И не перебивай мамочку.
– Ох, доберусь я до тебя, министр, – сказал принц. – Дай мне только власть получить.
– Рафа! – строго сказала мама. – Не смей так говорить с дядей. Он – самый близкий мне человек. Без него ты бы до сих пор в лесу сидел.
– Я тебе, мамаша, самый близкий человек, – буркнул принц. – А с остальными мы еще разберемся.
– Мальчики, девочки! – воскликнула дама Марьяна. – Хватит ссориться. У нас не так много времени. И если мы сегодня не воспользуемся неожиданностью, нас всех уничтожат.
– Вот это правильно, – сказал министр добрых дел. – Сегодня король удивится и испугается, и мы не должны давать ему опомниться. Значит, мы все входим в главную столовую, и ты, принц, заявляешь, что король низложен и власть переходит к тебе. Ты выхватишь нож и зарежешь его. Не струсишь?
– Нет, – ответил принц. – Я за последнее время сильно изменился в худшую сторону. Мне теперь никого не жалко.
– Мой мальчик прошел трудную жизненную школу, – сказала королева и погладила сына по головке, но тут карета подлетела вверх, принц ударился головой о потолок, королева чуть не вылетела в открывшуюся дверцу, и Алиса подумала: вот самый удобный момент, чтобы от них удрать. Она кинулась было следом за королевой, но министр подхватил королеву, а принц – Алису. Да еще так крепко вцепился ей в плечи нестрижеными ногтями и так дернул за волосы, что Алиса не выдержала и вскрикнула.
– То-то, – сказал принц, повернув ее голову и поглядев прямо в глаза. Взор его был яростным, глаза почти белыми, а лицо мучнистого цвета. И Алиса подумала, что он стал не намного лучше, когда превратился снова в человека.
Тут карета выехала на дорогу, и трясти стало поменьше.
Министр добрых дел сказал:
– У нас нет времени на подготовку заговора, поэтому надо решать проблемы немедленно.
– А какие проблемы? – спросила королева.
– Надо решить, как пронести нож.
– Ах да! – сказала королева. – Ведь теперь всех обыскивают. Охран-пашу вернули из ссылки, и он лично проверяет, не принес ли кто-нибудь острого предмета.
– Так уж и всех! – удивился принц.
– Вчера дворцовый парикмахер шел к королю, и охрана нашла у него ножницы.
– И бритву! – добавила дама Марьяна.
– Ему сразу же отрубили голову, – сказала королева. – Не спрашивая и ничего не слушая. Король сидит небритый, ждет парикмахера, а никто не идет. Он шлет гонцов в парикмахерскую: где этот негодяй?! Казнить всех парикмахеров в столице в назидание преступнику. Казнили всех парикмахеров. И тут выясняется, что парикмахер ни при чем! А ведь казненных не вернешь. Вот и ходит наше величество небритое и злое.
– Как же мы тогда к нему подберемся? – спросил принц.
– А может, ты его задушишь, мой мальчик? – спросила мама. – Подойдешь, скажешь: «Вот и я, папочка! Я вернулся!» И только он начнет тебя обнимать, ты его и задушишь.
– Нет, – сказал принц. – Не успею, вырвется он. Помнишь, его в прошлом году втроем душили заговорщики, а он ускользнул! Он же специально шею жиром натирает, чтобы не задушили.
– Ах да, я совсем забыла, – сказала мама.
– Может, отложим покушение на завтра? – спросила Марьяна.
– Нельзя, – сказала королева. – Сегодня он не ожидает, что Рафа появится во дворце, а завтра уже отправит его в такую ссылку, откуда никогда не вернуться.
– Или с помощью этой проклятой феи Мелузины превратит меня в крысу, – добавил принц. – Ждать нельзя! Промедление смерти подобно!
– Чудесные слова! – откликнулся министр добрых дел. – Разрешите, я их запишу, ваше высочество?
«Ага, – подумала Алиса, – наш министр струсил. Он уже боится, что если принц придет к власти, он и ему голову отпилит. Здесь все так просто».
– Записывай, – сказал принц. – Я еще много мудрых мыслей знаю.
Министр добрых дел вытащил левой рукой записную книжку, правой – карандашик, третьей рукой придерживал книжечку на коленях. Все равно карету так трясло, что ничего из этого не вышло. Может, потому, что третья рука была матерчатой.
Алиса подумала: «Ведь я, наверное, больше никогда этих людей не увижу. И никогда не узнаю, почему у них лишние руки и глаза».
Она решила потихоньку спросить об этом у министра, пока женщины утешали капризного принца.
– Разве непонятно? – удивился министр. – Ведь чем я знатнее, тем лучше. Правда?
– Не знаю, не задумывалась, – призналась Алиса.
– Но ведь крестьянин хуже маркиза? Маркиз хуже герцога, герцог хуже короля. А почему? В других королевствах не смогли ответить на этот вопрос. А у нас смогли. Если ты маркиз, получай третий глаз – вот ты и лучше крестьянина. А если ты министр, то тебе положена третья рука и четыре глаза. Это так просто!
«Конечно, – подумала Алиса, – это так просто. А почему же...»
Она не успела додумать, как услышала, что королева говорит:
– Нет, мне нож нести нельзя. Меня тоже могут обыскать. Ты же знаешь, что астролог меня не выносит, а мой дорогой муж ждет не дождется, когда я откину копыта.
– Простите, что откинете? – спросила благовоспитанная дама Марьяна.
– Копыта мамаша откинет! – воскликнул принц и захохотал. – Копыта у нее козлиные. Откинет до потолка!
– Ах, вы так грубо разговариваете! – пискнула дама Марьяна.
– Значит, нож никому из нас не пронести, – сказала королева.
– Опасно, – сказал министр. – Любого могут обыскать. И тогда нам короля не зарезать.
– Нужен кто-нибудь, кого не заподозрят, – сказала дама Марьяна.
И она взглянула на Алису.
А потом министр взглянул на Алису. И королева взглянула на Алису, а последним принц упер в Алису свои белые глаза и почесал торчащие во все стороны соломенные волосы.
– Вот, – сказала королева. – Вот наша маленькая, добренькая, хорошенькая спасительница. Вот кто возьмет ножичек и отнесет его в королевские покои. Ты сделаешь это для нас, девочка?
– Нет, – сказала Алиса. – Я этого не сделаю.
– Жалко, что я эту гадюку не разорвал раньше! – взвыл принц.
– Погоди, сынок, погоди, – остановила Рафаэля печальная королева. – Мы тут все друзья, и Алисочка – наш дружок. Ты сделаешь, девочка, доброе дело, ты избавишь землю от одного из самых жестоких тиранов, ты сделаешь доброе дело. А мы тебя за это отвезем, куда ты пожелаешь, если хочешь, к мамочке с папочкой.
– Нет, – сказала Алиса.
– Нет так нет, – спокойно сказала королева. – Каждый может отказаться. Кто тебя заставит? Никто, кроме собственной совести. Ты ведь любишь маму и папу?
– Люблю, – ответила Алиса.
– За что же ты их хочешь оставить сиротами? За что же ты хочешь лишить их ребеночка – тебя!
– Я не хочу их лишать, – сказала Алиса.
