собрались — разве нет? Да, просто чудесно. Потому что я знаю, что многие из вас приходят сюда снова и снова, и я знаю, что это просто здорово, приходят сюда, чтобы увидеть этот окончательный конец всего сущего, а потом возвращаются в свои времена… создают семьи, борются за улучшение общества, ведут страшные войны за свои убеждения… и это позволяет надеяться на светлое будущее всей жизни во Вселенной. Вот только все мы знаем, — он указал на потолок, — что этого будущего у нее нет…
Артур повернулся к Форду. Ему еще не удалось окончательно свыкнуться с этим местом.
— Слушай, но ведь если Вселенной пришел конец, — сказал он, — то мы исчезнем вместе с ней, разве нет?
Форд уставился на него. В его взгляде булькало три Всегалактических «Мозгобойных», что не придавало ему устойчивости.
— Да нет, — сказал он, — вот слушай, — сказал он, — как только ты входишь в эту забегаловку, ты сразу попадаешь в прочную, защищенную силовым полем, временную петлю. Я думаю.
— А, — сказал Артур. Он снова сконцентрировался на тарелке супа, которую ему удалось выпросить у официанта взамен бифштекса.
— Слушай, — сказал Форд. — Сейчас объясню.
Он схватил со стола салфетку и безуспешно попытался ее свернуть.
— Слушай, — повторил он, — представь себе, что эта салфетка — темпоральная Вселенная, ясно? А эта ложка — рабочая волна хроновода в преобразователе материи, ясно…
Последняя фраза отняла у него немало сил и времени, а Артуру очень не хотелось прерывать его.
— Это моя ложка, — сказал он.
— Ладно, — сказал Форд, — представь, что эта ложка… — он нашел маленькую деревянную ложечку в судке с соусом, — эта ложка… — но схватить ее ему не удалось, — нет, лучше эта вилка…
— Оставь мою вилку в покое! — заорал Зафод.
— Ладно, — сказал Форд. — Ладно, ладно, ладно. Ну почему бы тогда не сказать… почему бы тогда не сказать, что этот бокал — темпоральная Вселенная…
— Который, тот, что ты только что смахнул на пол?
— Я его смахнул?
— Да.
— Ладно, — сказал Форд. — Забудем. Я хочу сказать… я хочу сказать… Слушай, для начала — ты знаешь, как началась Вселенная?
— Наверно, нет, — сказал Артур, который уже пожалел, что завел этот разговор.
— Ладно, — сказал Форд. — Представь. Себе. Вот. Берешь эту ванну. Вот. Большую круглую ванну. А сделана она из черного дерева.
— А где я ее возьму? Черное дерево исчезло вместе с Землей.
— Неважно.
— Это ты всегда говоришь.
— Слушай меня.
— Ладно.
— Берешь эту ванну, понял? Представь себе, что ты берешь эту ванну. И она из черного дерева. И в форме конуса.
— Конуса? — спросил Артур. — Кому нужна ванна в форме…
— Шшшш! — сказал Форд. — В форме конуса. И вот что ты с ней делаешь, понял: ты ее наполняешь чистым белым песком, понял? Или сахарным песком. Чистым белым песком и/или сахаром. Чем угодно. Неважно. Сахар сойдет. А когда ты ее наполнишь, ты выдергиваешь пробку… ты меня слушаешь?
— Слушаю.
— Ты выдергиваешь пробку, и все это высыпается, высыпается такими завихрениями, из дырки.
— Понятно.
— Ничего тебе не понятно. Абсолютно ничего тебе не понятно. Я еще не добрался до хитрого места. Хочешь, расскажу, в чем хитрость?
— Расскажи, в чем хитрость.
— Сейчас я тебе расскажу, в чем хитрость.
Форд подумал немного, пытаясь вспомнить, в чем же была хитрость.
— Хитрость, — сказал он, — вот в чем. Ты снимаешь все это на пленку.
— Хитро, — согласился Артур.
— У тебя есть камера, и ты снимаешь все это на пленку.
— Хитро.
— Это еще не хитрое место. А вот и хитрое место, теперь я вспомнил, в чем же хитрость. Хитрость в том, что ты теперь прокручиваешь пленку… задом наперед!
— Задом наперед?
— Именно. То, что ты прокручиваешь ее задом наперед, это и есть хитрое место. Ну вот, а потом ты просто сидишь и смотришь, как все, что было в этой ванне просто как бы вливается в нее обратно через дырку, и завихряется, и постепенно снова ее заполняет. Понял?
— Так и началась Вселенная? — спросил Артур.
— Нет, — сказал Форд, — но это отличный вид отдыха.
Он потянулся за своим бокалом.
— Где мой бокал? — спросил он.
— На полу.
— А…
Оттолкнув задом стул, чтобы полезть под стол за стаканом, Форд едва не сбил с ног маленького зеленого официанта, который подошел к столу с телефоном в руках.
Форд извинился, и принялся объяснять официанту, что это произошло только потому, что он был неимоверно пьян.
Официант сказал, что все в порядке, и что он прекрасно понимает Форда.
Форд поблагодарил официанта за его снисходительность, попытался потянуть его за чубчик, промахнулся сантиметров на двадцать, и соскользнул под стол.
— Мистер Зафод Библброкс? — осведомился официант.
— Ну да, а что? — Зафод отвел взгляд от третьего бифштекса.
— Вас к телефону.
— Что?
— Вас к телефону, сэр.
— Меня? Здесь? А кто знает, что я здесь?
Одна из его голов бешено озиралась. Другая влюбленно смотрела на бифштекс.
— Прости, я продолжу, ладно? — спросила она, и вгрызлась в мясо.
За ним теперь охотилось столько народу, что он просто сбился со счета. Ему не следовало появляться с таким шумом, подумал он. А почему нет, черт побери, подумал он. Откуда ты узнаешь, что ты весело проводишь время, если тебя никто не видит?
— Может, кто-то сообщил в Галактическую полицию? — сказала Триллиан. — Все видели, как ты вошел.
— Ты хочешь сказать, что они собрались арестовать меня по телефону?
