передовых технических решений. Кайлея в ответ только с раздражением посмотрела на отца. Как можно задавать такие несуразные вопросы?
Сейчас Доминик читал подробности того, что услышал сегодня утром, хотя он до сих пор не мог полностью поверить в то, что якобы видел и слышал Лето Атрейдес. Возмущение зарождалось в глубине производственных помещений, в цехах заводов, там, где субоиды начали выражать недовольство своей участью. Положение было беспрецедентным.
Кайлея глубоко вздохнула, стараясь привести в порядок нахлынувшие мысли.
– Если субоиды так недовольны, то почему они не выбрали представителя и не вступили с нами в переговоры, предъявив свои требования?
– Они просто ворчат, дитя мое. Субоиды утверждают, что их заставляют собирать машины, которые являются нарушением запретов, установленных Джихадом Слуг, и они не желают заниматься святотатственным делом.
Сообщение закончилось, экран из амальгамы потемнел и погас. Кайлея уперла руки в бока. Юбки громко зашуршали, когда девушка принялась расхаживать по кабинету.
– Откуда они набрались таких смехотворных идей? Как субоиды вообще смогли осмыслить всю сложность тех операций, которые совершают механически? Их выводили и обучали на иксианских предприятиях. Кто вложил в их головы эти разрушительные идеи?
Доминик покачал сверкающей лысиной. Дочь задала очень хороший вопрос.
– Ты права, субоиды не могли дойти до такого своим умом.
Кайлея продолжала возмущаться:
– Неужели они не понимают, как много мы им даем? Как многим мы их обеспечиваем и как дорого все это стоит? Я просматривала выплаты и премии. Субоиды просто не понимают, насколько хорошо они живут по сравнению с рабочими на других планетах. – Кайлея покачала головой, уголки рта опустились в скорбной гримасе. Она посмотрела на промышленную панораму, расстилавшуюся под ее ногами. – Может быть, их стоит свозить на Арракис или на Гьеди Первую. Тогда они перестанут жаловаться на Икс.
Однако Доминик не желал упускать главную тему разговора.
– Субоиды выведены как раса с пониженным уровнем интеллекта. Они пригодны только для механического выполнения четко поставленной узкой задачи, предусмотрено, что они выполняют работу, не жалуясь на условия. Это часть их ментальности. – Он принялся вместе с дочерью рассматривать рабочих, занятых строительством нового лайнера Гильдии. – Может быть, наши биоконструкторы что-то просмотрели, упустили что-то важное? Имеют ли субоиды свою точку зрения на события? Понимание определения мыслящей машины требует довольно обширных знаний и достаточного уровня интеллекта, но здесь могут быть белые пятна…
Кайлея отрицательно покачала головой и похлопала рукой по кристаллическому блокноту.
– Наши ментаты и советники-юристы очень щепетильны и придирчивы во всем, что касается ограничений Джихада, а методы контроля качества продукции у нас очень эффективны. Мы стоим на твердой почве, и они могут доказать любое наше утверждение.
Доминик задумчиво пожевал нижнюю губу.
– У субоидов не может быть конкретных обвинений в наш адрес, поскольку нет никаких нарушений предписаний Джихада. Во всяком случае, мы никогда намеренно не преступали границ. Никогда.
Кайлея внимательно посмотрела на отца, потом снова перевела взгляд на рабочих внизу.
– Может быть, тебе стоит послать капитана Жаза с командой. Пусть они перероют все камни внизу, просмотрят всю документацию и покажут субоидам всю беспочвенность их жалоб.
Доминик обдумал эту мысль.
– Конечно, я не хочу быть слишком жестким по отношению к рабочим. Я не желаю никаких репрессий и бунтов. С субоидами должны обращаться, как всегда, хорошо.
Он встретил взгляд дочери, это был взгляд взрослого человека.
– Да, – проговорила Кайлея, и в ее голосе прозвучали стальные нотки. – Так они работают намного лучше.
***
Подобно знанию своего бытия, Сиетч представляет собой твердую основу, опираясь на которую ты выходишь в мир и во вселенную.
Фрименская мудрость
Пардот Кинес был настолько очарован фрименской культурой, религией и повседневным бытом, что совершенно забыл о спорах о его жизни и смерти, которые бушевали в Сиетче. Наиб Хейнар сказал Пардоту, что тот может разговаривать с людьми, рассказывая им о своих идеях, и Кинес разговаривал, пользуясь любой возможностью.
Весь лунный месяц фримены шепотом обменивались мнениями в маленьких пещерах и подвалах или перекрикивались за столами, сходясь на принятые у старейшин Сиетча встречи. При этом некоторые очень горячо сочувствовали словам странного пришельца.
Хотя судьба его не была до сих пор решена, Кинес и не думал даром терять время. Добровольные проводники водили его по Сиетчу, показывая все, что, по их мнению, могло вызвать у гостя интерес, но планетолог, к удивлению многих, перестал задавать вопросы о женщинах, работавших в мастерских, производящих защитные костюмы, о стариках, пополнявших запасы воды, или о высохших старухах, возившихся у солнечных печей или очищавших от металлической стружки точильные круги.
Такая бурная жизнь за запечатанными входами в пещеры изумляла Кинеса. Одни рабочие мяли остатки пряности, добывая из нее топливо, другие заквашивали волокна меланжи. Ткачи за своими механическими станками использовали собственные волосы, длинный мех крыс-мутантов, клочки пустынного хлопка и даже полоски кожи диких животных для изготовления необыкновенно прочной ткани. Были здесь и школы, в которых юных фрименов учили жизни в пустыне и навыкам смертельных, беспощадных поединков.
Однажды утром Кинес проснулся свежим и полным сил, прекрасно выспавшись на циновке, брошенной прямо на жесткий пол пещеры. Это было неудивительно: за свою жизнь Кинесу не один раз приходилось ночевать на голой земле под открытым небом. Планетолог умел отдыхать практически в любых условиях. На завтрак он ел обезвоженные фрукты и сухие лепешки, которые фрименские женщины готовили в термальных печах. На щеках Кинеса пробилась густая, песочного цвета щетина.
Молодая женщина по имени Фриетх принесла ему поднос с приправленным пряностью кофе, налитым в изукрашенную орнаментом чашу. Сервируя стол, женщина, как обычно, держалась скромно, опустив долу интенсивно окрашенные в синий цвет глаза. Кинес не думал о том внимании, которое оказывает ему эта женщина, до тех пор пока кто-то шепотом не сообщил ему:
– Это незамужняя сестра Стилгара, одного из тех, чью жизнь ты спас в схватке с харконненовскими собаками.
У Фриетх были приятные черты лица и гладкая загорелая кожа. Если бы она высвободила волосы из водяных колец, то ее локоны достали бы до пояса. Манеры ее были исполнены спокойствия, но в глазах таилось знание неведомого для Кинеса, что, впрочем, вообще отличало фрименов. Она бросалась выполнять любое, самое малое желание Кинеса даже тогда, когда он и сам еще не понимал, чего именно он хочет. Ему следовало бы заметить, насколько она красива, но он был слишком сильно поглощен исследованием всего нового, что привлекло его внимание в Сиетче.
Кинес допил бодрящий напиток, на дне остался только волокнистый осадок. Кинес достал свой электронный блокнот, чтобы занести в него свои наблюдения и некоторые посетившие его идеи. В этот момент послышался какой-то шум, и в дверном проеме показалась жилистая фигура Тьюрока.
– Я готов возить тебя туда, куда ты пожелаешь, планетолог, до тех пор, пока ты находишься здесь, в Сиетче Красной Стены.
Кинес согласно кивнул и улыбнулся, невзирая на то, что это предложение прозвучало довольно двусмысленно: он окончательно превращался в пленника. Они не стали ограничивать его любознательность. Просто было ясно, что он никогда не покинет Сиетч живым до тех пор, пока не будет решено окончательно и полностью поверить ему. Если он присоединится к ним и станет членом общины, то от него не может быть никаких тайн, если же будет решено казнить его, то можно ли опасаться
