— Ты устал. Сколько дней ты провел без сна? Алиса даст тебе одно снадобье, чтобы ты успокоился.
Алиса уже извлекала небольшой флакончик из пояса, который охватывал ее талию. Она передала снадобье Юльену и объяснила, как его принимать.
— Утром мы вернемся, — сказал Шадамер, поднимаясь. — Я хотел бы поговорить с этим дворфом и с командиром тоже. Покажешь их мне. Спокойной ночи, Юльен. Отдыхай.
— Попытаюсь, друг мой, — понуро отозвался Юльен. Флакончик он крепко сжимал в кулаке.
— Врикиль! — с укором повторила Алиса, как только они оказались на безопасном расстоянии от дома Юльена. — Так вот зачем ты взял меня с собой!
— А ты считала, что ради твоих рыжих волос? — невинно осведомился Шадамер.
Алиса слабо вздохнула, но он ее вздоха не слышал — мурлыкал себе под нос какую-то веселую песенку. Городские улицы были безлюдны. Темные окна домов прятались за ставнями. Все горожане, как и подобало в такое время, мирно спали в своих постелях. Или не совсем все.
— Ты ведь у нас общепризнанный знаток… Что это было? — вдруг спросил Шадамер, резко остановился и повернул голову.
— Ты о чем? — не поняла Алиса. Она шла по улице, погруженная в свои мысли, и ничего не замечала.
— Кто-то прошел мимо, — сказал Шадамер. — - Он держался в тени, но я заметил, как он промелькнул в лунном свете.
— Врикиль? — спросила Алиса, чуть вздернув уголки губ.
— Нет, — отозвался Шадамер, продолжая глядеть назад. — Дворф. А направлялся он к дому Юльена.
— Который находится в той же стороне, что и городские ворота, — раздраженно фыркнула Алиса. — А также казармы. А также шесть пивных, мимо которых мы прошли по пути сюда. Ты же знаешь, какие дворфы непоседы. Может, он просто вышел прогуляться.
— Верно, — согласился Шадамер, но с места не сдвинулся.
— Можешь таскаться за ним, сколько душе угодно, — приходя в еще большее раздражение, заявила Алиса. — А я устала как собака. И намерена проспать до полудня.
— Он исчез. Я его не вижу. — Шадамер развернулся и зашагал за ней следом. — Наверное, ты права. А теперь расскажи мне все, что тебе известно о врикилях.
— Я ведь отдавала вам свой доклад в письменном виде, господин мой, — съязвила Алиса.
— — Да, но ты же знаешь, я не особенно люблю читать, — со смехом признался Шадамер. — Я просмотрел его. И того, что я прочел, мне хватило, чтобы понять — я не желаю иметь ничего общего с этими демонами — или с теми бабками, которые их выдумали, если уж на то пошло. Расскажи мне еще разок. Самое главное.
Алиса вздохнула — на этот раз громко, чтобы он слышал.
— Так уж и быть. Врикили — порождения Пустоты. Возможно, их история восходит к древним временам. Мы не знаем точно. Известно нам лишь о том, что, когда принц Дагнарус обратился к злу и стал Владыкой Пустоты, он получил весьма могущественный артефакт магии Пустоты, известный как Кинжал Врикиля. Этим кинжалом он убивал живых и возвращал их обратно к жизни, даруя им кошмарное бессмертие. Чтобы поддерживать свое существование, врикиль должен убивать и питаться душами смертных существ. Дагнарус наплодил уйму врикилей, которые повиновались лишь ему одному. Врикили носят магические доспехи, которые дают им силу и отвагу в бою и наделяют беспредельной мощью магии Пустоты.
— Если Владыка Пустоты обладает способностью порождать существ, наделенных такой мощью, удивительно, как это мир до сих пор не кишит врикилями, — заметил Шадамер.
— Да, но есть одна загвоздка, — отозвалась Алиса, не обращая внимания на его легкомысленный тон. — Чтобы какого-нибудь мужчину или женщину можно было обратить во врикиля, они должны дать свое добровольное согласие. Они должны предпочесть смерть жизни. И умирают они, зная, что магия может не подействовать.
— Говоришь, все это произошло двести лет назад, когда жил Дагнарус? И с тех пор не было ни одного сообщения, что кто-нибудь видел врикиля?
— Да, но зато за эти двести лет было немало сообщений о загадочных смертях, — сказала Алиса. — О целых семьях, обнаруженных мертвыми с лицами, на которых застыло выражение ужаса, как будто то, что они видели перед смертью, было чудовищно. И все эти случаи объединяло одно — небольшая рана от удара в сердце. След похищающего души кинжала. Значит, все эти врикили остались в живых и ждут — как полагают некоторые — возвращения их повелителя.
— Которое, если верить тому, что рассказывают дункарганцы, уже произошло. Ну-ну, все это очень интересно. — Он широко зевнул. — Бедный брат Юльен. Он всегда был немного не в себе. Должно быть, на этот раз его стукнуло особенно крепко.
В гостинице было темно. Хозяин уже лег спать, но оставил им свечу, чтобы они могли добраться до своих не особенно чистых комнат.
— Доброй ночи, Алиса, — сказал Шадамер, отдавая ей свечу. — Моя комната рядом с твоей. Условный знак знаешь. Постучи три раза, если я тебе понадоблюсь.
Он вошел в свою комнату и закрыл за собой дверь.
Алиса расстелила себе постель прямо на полу, не доверяя кровати, где уже привольно расположился по меньшей мере один таракан, выползший на свет.
Она прикоснулась к стене — искушение трижды постучать по ней было почти невыносимым. Но через миг убрала руку. Она закрыла глаза и попыталась решительно отогнать воспоминание о прикосновении его чувственных губ, искрящихся весельем голубых глазах и дурацких усах.
Оглушительный грохот в дверь выдрал ее из глубокого сна. Она услышала хруст разлетающейся мебели и крики, которые доносились из соседней комнаты. Сон мгновенно слетел с нее, и она вскочила на ноги и начала произносить заклинание, когда двери ее комнаты с треском распахнулись и ворвались трое стражников. Они были готовы к встрече с земным магом: один из них без промедления выбил необходимый элемент заклятия — горсть земли — у нее из ладони, а другой рукой зажал ей рот.
Как только ее скрутили, стражники сорвали с нее пояс, в котором хранились ее снадобья и пузырьки со святой землей. У них даже хватило наглости обшарить ее с ног до головы в поисках чего-нибудь припрятанного — задача, которой, судя по их плотоядным ухмылкам, они от души наслаждались. Покончив с обыском, они поволокли ее в коридор.
У Шадамера, связанного по рукам и ногам, из рассеченной брови сочилась кровь. Двое стражников крепко держали его. Один из них потирал распухшую челюсть, другой то и дело ощупывал разбитую губу. У него за спиной, в комнате, Алиса увидела еще одного стражника, без сознания лежащего на полу.
— Доброе утро, милая, — сказал Шадамер. — Прости за раннее пробуждение. Я говорил этим кривоногим олухам, что ты хотела поспать подольше, но они меня не послушали.
— Мне все равно снился плохой сон, — ответила Алиса. — Что происходит?
Шадамер пожал плечами и покачал головой. Времени на разговоры им не дали. Двое стражников потащили их вниз по лестнице, мимо полуодетого хозяина, который отчаянно пытался доказать какому-то мужчине в военной форме, что в первый раз их видит. Небо за окнами только начинало наливаться розоватым золотом зари.
Мужчина в униформе был высокий и крепкий, с черными вьющимися волосами и смуглой кожей уроженца Карну. Его мундир выдавал в нем начальника карнуанского гарнизона, а на боку у него висел совершенно поразительный меч.
Алиса впилась глазами в оружие. Рукоять и ножны были инкрустированы рубинами и гагатами, образовывавшими замысловатый узор. Поскольку прикоснуться к нему рукой она не могла, то потянулась к нему иными чувствами, пытаясь уловить магию. Влияние Пустоты было очевидным. Ее чуть не вывернуло от запаха тления. Она перевела взгляд с меча на его владельца.
Темные глаза были тусклыми и холодными, маленькими и неприятными. У него были тонкие губы человека, который очень редко улыбается — да и то лишь тогда, когда кому-то плохо. Но врикиль он или нет? Как определить по виду? Судя по тем крохам, которые она читала, никак. Только если на нем будут
