пошли наверх – погулять по острову.
– Почему? – спросил он.
– Потому что отвали! Я с русскими не вожусь! – Она злобно сверкнула по нему глазами и снова опустила глаза. Нахмурилась ещё больше.
Егор держал себя в руках и не обижался:
– Причем тут моя национальность?
– А притом, что все русские – грязные уроды!
– Ничего себе заявочка! – Егор недоуменно вскинул брови.
– Вы все варвары и убийцы!
– Что за глупости? Откуда ты взяла этот бред?
– Вы разделили с Гитлером Польшу и Бессарабию. Вы ввели войска в Чехословакию и Венгрию. Вы вели захватническую войну в Афганистане. Вся ваша история – это история непрерывных войн. Вы захватывали и порабощали другие народы, поэтому теперь у вас самая большая территория. Вы агрессоры. Самая агрессивная нация в мире!
Егор поморщился от такого словесного поноса:
– Слушай, сама ты всё это не могла придумать. Кто вложил в твою голову всю эту ерунду?
– Это не ерунда! Мой дедушка знал, что говорил.
Егор схватился за голову:
– Ах вот оно что! Я так и знал. А твой дедушка – он что, как-то пострадал от русских?
– Да.
– И что они ему сделали?
– Он воевал во Вьетнаме. Попал в плен. Над ним издевались. Его пытали двое русских военных советников. В итоге он остался инвалидом, лишился кисти левой руки.
– А потом?
– Американские коммандос налетели на лагерь вьетконговцев и освободили его. Дедушка долго пробыл в госпитале. Ему сделали протез на руке, и он продолжал служить в штабе. В разведке. Потом, после Вьетнама сделал хорошую карьеру, дослужился до высокой должности в Пентагоне. Он курировал работу NRO.
– Управление военно-космической разведки?
– Да.
Значит, её дедушка – высокий босс из Пентагона. Не исключено, что мистеру Мэйсону пришлось взять Аманду в свой проект «по блату», или, проще говоря, дедушка пропихнул внучку по договоренности в обмен на прикрытие со стороны Пентагона.
Егору очень хотелось провести для Аманды свой собственный экскурс в историю: у Штатов тоже рыльце в пушку и самая большая армия в мире. Военные базы разбросаны по всей планете. Кто кого агрессивней? Но, если Егор начнет заострять ситуацию со своей стороны, то ни к чему хорошему они не придут. А девчонки – они такие импульсивные создания!
Егор продолжал действовать мягко и дипломатично:
– Ты любила дедушку?
– Конечно! Что за вопрос? Я и сейчас его люблю. И он меня очень любил. Мой дедушка – лучший дедушка в мире!
– Я в этом не сомневаюсь.
– Он мне столько всего рассказывал о вашей гнусной натуре. Русские хотят захватить весь мир!
– Послушай, Аманда, я очень хорошо понимаю твоего дедушку, что он пострадал. Но времена «холодной войны» давно прошли. Высокие политики делили мир и народы. И сейчас занимаются тем же. Но мы то с тобой ещё дети. Нам по тринадцать лет. Что нам с тобой делить? Дедушка не рассказывал тебе, что сами русские страдали от своих же правителей очень много? Ты вот сказала, что русские агрессивные. Ну, вот, я русский, сижу перед тобой, нисколько на тебя не обижаюсь и не нападаю. Какой же я агрессивный? Более того, я протягиваю тебе руку дружбы. – Он протянул ей свою ладонь.
Аманда посмотрела на него и на его ладонь, но не пожала, а только ухмыльнулась:
– Ладно, ты редкое исключение из правил. Но все равно ты тупой.
Егору стало смешно:
– Тупой? Это почему же?
– Потому что все русские тупые. И ты вот тоже. Задаешь мне тут дурацкие вопросы. И пристаёшь. Убери руку!
Но Егор совсем не расстроился. Он убрал руку. Хорошо хоть не требует отвалить – уже намечается прогресс в отношениях. Так, ладно, идем дальше.
– Если я тупой, то как же я тогда занял одно из призовых мест на всероссийском юношеском турнире по шахматам?
Аманда впервые взглянула на него с искоркой интереса:
– Значит, ты самый умный из тупых, – хмыкнула она. – Говоришь, в шахматы играешь? А хочешь убедиться, что ты тупой?
– Это каким же образом убедиться? – удивился Егор.
– Я тебя легко обыграю. Не веришь?
Егор секунду подумал:
– Не-а. Не верю. Я у взрослых гроссмейстеров выигрывал. Куда тебе до меня?
– Значит, не веришь. Я же говорила, что ты тупой. Ладно. Тащи шахматы.
– Хорошо. А если я выиграю, ты изменишь своё отношение ко мне?
Аманда хищно улыбнулась:
– Ты не выиграешь, – и по-пиратски подмигнула ему.
Егор несдержанно хохотнул:
– Ладно. Жди здесь.
Он вышел в коридор и обратился к охраннику. Мистер Мэйсон рекомендовал им обращаться к охране, если что-то потребуется.
Через десять минут в оранжерею вошёл сам мистер Мэйсон, ошарашено глядя на Егора и Аманду, которые сидели на диване одни и смотрели друг на друга, как гладиаторы перед поединком:
– Ну у вас и запросы, молодые люди! На этом острове настоящие шахматы есть только у меня.
Егор нетерпеливо обратился к нему с требованием:
– Давайте сюда скорее шахматы, мистер Мэйсон! Тут, можно сказать, решается наша судьба!
– Вот оно как. Ну, держите. – Он протянул Егору свой личный шахматный набор.
Егор с Амандой поднялись с дивана и переместились по оранжерее ближе к декоративному фонтанчику, заняв стоящие возле него два кресла и столик между ними.
– Ты будешь играть черными! – Аманда нагло ткнула в Егора пальцем.
– Почему ты так решила?
– Потому что ты русский. Россия – это зло. А зло имеет определённый, чёрный цвет.
– Гениальный ответ, – усмехнулся Егор. – Ладно. Чёрными так чёрными.
Мистер Мэйсон потрясенно наблюдал, как они вдвоем увлеченно расставляют дорогие фигуры из настоящей слоновой кости на раритетной, единственной в своем роде шахматной доске, сделанной неизвестным мастером в восемнадцатом веке. Он приобрел этот набор на каком-то аукционе за большие деньги.
– Можно я посмотрю, как вы играете? – попросил мистер Мэйсон. – Признаться, сам очень люблю это дело.
Но Егор и Аманда отрицательно завертели головами.
– Извините, мистер Мэйсон, но это очень важная игра для нас. Мы будем очень признательны, если никто не будет мешать, стоя над душой, – сказал Егор.
Мистер Мэйсон поспешил кивнуть:
– О-кей. Я всё понял. Только не подеритесь! – подмигнул он обоим. – А за игрой я все равно посмотрю. Через видеокамеру наблюдения.
– Да ради бога, – улыбнулся Егор, равнодушно махнув рукой.
