Стэн почувствовал, что манаби еще приблизился. Чувствительные усики пощекотали его плечи, когда сэр Эку почти уселся на него, чтобы лучше видеть происходящее.
Услышав первые звуки, подростки перестали безобразничать и помчались к заборчику, окружавшему поле.
Еще одно "Трах-тах-тах", и все стало понятнее. Старинный летательный аппарат готовился подняться в воздух. Спаренные крылья были соединены стойками, короткими и толстыми. Прочный маленький пропеллер спереди. Крошечный пилот сидел в открытой кабине. Такой же маленький механик в комбинезоне крутанул руками пропеллер. Когда раздался очередной грохочущий звук, механик отскочил в сторону. Пропеллер продолжал вращаться, а двигатель вначале чихал и распространял запах касторового масла. Затем звук мотора стал ровнее, механик выдернул из-под колес "башмаки", и самолетик двинулся по полю.
Внезапно раздался рев, и аппарат рванулся вперед. Взлетной полосы машине, чтобы покинуть стадион, явно не хватало. Стэн почувствовал напряжение крылатого существа за его спиной. Пилот дернул штурвал на себя, и самолет резко взмыл. Толпа облегченно вздохнула.
Стэну показалось, что нечто похожее он услышал и за своей спиной.
"Давай-давай, сэр Эку! – подумал Стэн. – Ты же еще ничего не видел. Самое интересное впереди".
Пилот биплана начал свое бесстрашное действо с серии виражей, петель и бочек.
– Это же невозможно на такой машине! – услышал Стэн шепот сэра Эку. Он ничего не сказал в ответ.
Затем самолет вошел в длинное пике – прямо к самой земле. Толпа зевак пронзительно завизжала от ужаса. Сэр Эку, которому о гравитации было известно буквально все, помочь ничем не мог, но затрепетал крылышками. Он подал свое тело еще на несколько сантиметров вперед. А биплан все падал и падал. В последний момент, когда сэр Эку уже просто не мог безучастно наблюдать, пилот вышел из пике, почти чиркнув крыльями аппарата по земле.
Толпа облегченно загудела, затем гул перешел в бурную овацию.
– Замечательно! – выдохнул манаби.
Пилот приветствовал своих поклонников очередной продолжительной серией переворотов, петель и виражей. Затем полет стабилизировался, и звук мотора изменился. Самолет прочертил по небу грациозную дугу. За ним струился белый дым. Постепенно хвост дыма превратился в четкую картину. Надпись на небе!
– Что он говорит? – Сэр Эку уже был эмоциональным пленником Стэна – по крайней мере, в конце представления. Стэн опять промолчал.
В конце концов пилот сделал свое дело. Дымовые буквы висели над полем, подобно высоко летящему стягу. И вот что было на нем начертано:
Стэн быстро шагнул вперед и сдавил бока дисплея; он снова стал черным кубиком.
– Ну, что скажете?
– Они действительно это делали? – спросил сэр Эку. Ответа он не ждал. – Вы знаете, я никогда раньше не задумывался – какой трагизм из-за ошибки генов быть прикованным к земле!.. Боже, как отчаянно они хотели летать!
– Существа всегда готовы идти на большой риск, – сказал Стэн, – ради глотка свободы.
Манаби долго молчал. Взмах крыльев, и сэр Эку отправился в долгое, медленное скольжение над водой. Стэн знал, что он всматривается в имена на блестящем дне озера, имена навечно приземленных бхорами. Еще один взмах, и дипломат пустился в обратный путь.
– Где вы это взяли? – спросил Манаби.
– Сделал, – ответил Стэн. – Это всего лишь кино. Но забавное.
– Когда?
– Прошлой ночью.
– То есть вы действительно сделали это для меня... – Это был не вопрос, а констатация факта.
– Да.
Манаби помолчал.
– Ах... – проговорил он наконец. – Что ж, приступим. Отличное начало, адмирал.
– Спасибо. И вы правы, приступим. Но прежде позвольте сделать маленькую преамбулу. Честно говоря, я приготовил целую речь – в духе лучших дипломатических традиций. А потом решил: к черту! Я должен говорить только то, что думаю.
– Продолжайте.
– Между нами существует некая двусмысленность. Вот уже неделю я пытаюсь сообразить, как бы иносказательно донести до вас свой план. А вы пытаетесь сообразить, как найти наилучший способ отказать мне. Другими словами, мы оба прикованы к земле и ни один не делает ни малейшего движения вперед, не говоря уже о том, чтобы взлететь над стадионом.
– Совершенно точно.
– Но дело в том, – медленно произнес Стэн, – что вы более приземлены, чем я.
Манаби сделал удивленный жест.
– Видите ли, с моей точки зрения, вам не дает покоя наша предыдущая акция. Вы не можете избавиться от мысли о ней. Что если мы собираемся вас шантажировать? Занесем, так сказать, дубинку, чтобы добиться вашего согласия?
