Но вдруг, когда ботинок Джиллии уже шел на сближение со старушечьим боком, жесткая рука сгребла его за воротник, и он узнал, что ощущает цеп, когда им молотят.
Джиллия шмякнулся на землю и попытался откатиться в сторону, чтобы ускользнуть от следующего тумака, но опоздал, и вместо "кувырк" у него вышло "шлеп". По животу заехали дубинкой, и воздух у Джиллии неожиданно весь кончился.
Бедняга, корчась, силился вздохнуть; красные пятна застилали взор. Но сквозь туман он сумел разглядеть стоящую над ним с ухмылкой молодую женщину с крутыми плечами, крепкой шеей и рельефной лепки мускулистыми руками. Откуда-то сбоку раздавалось злорадное квохтанье старой гусыни. В этот момент молодуха перехватила дубинку поудобнее и врезала... Перед тем, как тело ощутило удар, боль пронзила его и наступила тьма, Джиллия услыхал перепуганные вопли своих мальчиков-побегайчиков.
Часом позже бесчувственное тело Джиллии валялось в дальнем лесу, примерно в полусотне километров от избирательного участка. Поблизости вылеживалась вся братва из его команды.
А тем временем трофейные машины уже разъехались по вотчинам Йелада, перекрашенные в его цвета и под его именем. Мастера нечистых дел Рашида работали быстро. И четко.
– Не могу допустить, чтобы хорошую идею выбрасывали на свалку, – говорил Рашид, глядя на Эври.
Пэйви с удовольствием включила в работу свою рать.
Йеладовцы атаковали за час до закрытия участков. Три сотни молодцов налетели на штаб-квартиру Уолша, получив приказ оторвать все головы, разгромить все кабинеты, а также унести все документы, которые сумеют найти.
Малочисленная охрана на улице перед зданием оказала лишь символическое сопротивление, быстро была рассеяна и улетучилась. Костровые занялись разведением огня, куда следовало пошвырять мебель, документы и все остальное, что горит. Налетчики спешно соорудили железный таран и разнесли им двойные двери. Еще мгновение – и "бойцы" Йелада проникли внутрь.
Отряд спешил вверх по лестнице, и Рашид смеялся, смотря на это. Не успела первая волна атакующих докатиться до того места, где он стоял, как был подан сигнал. Из укрытий повыскакивала группа шоковой терапии и устремилась в контратаку. Их было пятьсот, и все такие же, как у Йелада, – крупные, смышленые и любящие делать другим больно.
Рашид поймал своего первого "подопечного" прямо за его дубинку. Раздался сухой хруст – дубинка переломилась в руках повара. Второго он схватил, метнувшись в сторону, за ухо, которое использовал в качестве управляющего рычага для выполнения команды "ложись". Ухо осталось в руке Рашида, а его бывший владелец застрял головой в ступеньках. Рашид швырнул оторванное ухо прямо в лицо остолбеневшего третьего хулигана, только-только успел дать ему ногой в пах и потянулся было к четвертой кандидатуре, как увидел, что силы Йелада захлебнулись в волне контратакующих.
Дело шло хорошо. Ничего на свете Рашид так не любил, как старое доброе голосование ручным способом.
Лейтенант Скиннер появилась на последнем избирательном участке Уолша буквально за несколько минут до закрытия. Несмотря на поздний час, она совсем не спешила.
Ночь во время выборов была одним из любимых времен года Скиннер. Для нее всегда находилась масса приятнейших делишек, а уж "выжимки" кучами валились.
Но сегодня она была полисменом без определенных занятий. Все кончилось, "соус" иссяк. Скиннер чувствовала себя ограбленной и нищей; да и ее капитан хныкал, что ему не лучше. Ну и черт с ним! Она была уверена, что тот жалуется просто из осторожности. Коллеги в отделениях рыдали над своими собственными несчастьями – а они были такими же.
По причине вышесказанного лейтенант патрулировала малой скоростью в совершенно безнадежном расположении духа. То, что она видела, нисколько не улучшало скверное настроение. Мало того, что взяток никто не давал, так еще каждый норовил если не напасть, так плюнуть ей в глаз.
Главной задачей Скиннер было принимать "левых" голосовальщиков Йелада, когда они прибывают на участок. Ей и шестерым вспомогательным существам надлежало быстро опорожнить грузовик с прибывшими, обеспечить незамедлительную и правильную процедуру голосования и снова загрузить машину, чтобы возможно скорее отправить на следующий участок.
Но – почти никто не показывался. Скиннер позвонила узнать, что стряслось. Пронзительный голос на той стороне прокричал, что просто небольшая путаница произошла, задержка в некотором роде. Скиннер сказала: "Ладно" – и повесила трубку.
Истеричность говорившего не добавляла спокойствия. Она позвонила снова и услышала тот же ответ. На третий раз оказалось, что все линии забиты. Скиннер с тоской поняла, что это произошло по всему Дьюсаблу – видимо, все блюстители, как и она, в панике разом поснимали трубки.
Ну и ладно. Она больше не будет высовываться, закончит дежурство, пойдет домой да и нарежется по поводу окончания выборов.
За весь вечер пришло лишь несколько грузовиков. Впрочем, невелика радость – на участках их ждали сюрпризы. Вовсю гуляли проститутки всех полов: они сеяли разврат под такой мощной охраной гангстеров-сутенеров, что Скиннер удавили бы насмерть, реши она вмешаться. Торговцы удовольствиями высоко держали марку; в воздухе прямо-таки разливалось обольщение. Дело было сделано – забыв про Йелада, наемные избиратели встали в очередь голосующих за Уолша. Оплата – несколько приятных минут в темном уголке. И никаких талончиков.
Скиннер ничего не могла поделать. У нее как будто пропали все мускулы. А вскоре она вообще стала чувствовать себя рогатой. Дойдя до последнего участка, она уже не знала, то ли она слишком обмочилась, что выросли рога, то ли наоборот.
Когда она увидала своего миленького парнишку, обслуживающего голосующих, у нее отвалилась челюсть. Ах, ну как она могла пройти мимо? Вся злость улетучилась при виде его курчавых волос и мягких очертаний рта.
Лейтенант Скиннер выудила из кармана карточку избирателя и встала в очередь. Черт с ним! Ее голос пойдет в пользу Уолша.
В Каиренсе, а особенно на Дьюсабле, существовал удивительный закон физики. Он вступал в действие во время каждых выборов. Сразу после закрытия избирательных участков – однако никогда не раньше этого
