поражения он получил пост начальника расчетного отдела. Неожиданно и по всем меркам слишком рано. В пятнадцать лет — почему бы и нет; если в армии служат всего до двадцати пяти, то двадцатилетним кайсё никого не удивишь. Пять лет службы в этом звании — и навсегда вниз, в отставку или на штабную работу. Орбитальные базы быстро и неумолимо превращают здоровых сильных мужчин в стариков с трясущимися руками и длинным перечнем профессиональных заболеваний в медицинской карте.
Армия перемалывает попавших в ее лопасти, отнимает здоровье и силы, заставляет умирать рано и тяжело. Но только армия дает возможность прожить жизнь ярко и интересно, а не копошиться до смерти на нижних уровнях планеты. Только армия позволяет самым удачливым подняться в высшие круги общества и дать потомкам достойное положение.
В звании Бранвена пока что не повысили, но и это было не за горизонтом, а ближе, куда ближе. Требовалось несколько месяцев, чтобы представление прошло по всем инстанциям. Новый командующий, принимая дела, обратил внимание на рапорт нито кайи Белла и оценил его действия как абсолютно верные. Когда на базе выключилось практически все, многие низшие чины получили травмы, в том числе тяжелые. С головы подчиненных Белла не упало ни волоска, они не набили ни одного синяка, действовали безупречно верно. Даже слегка поломанная дверь была починена ими самостоятельно, вечером того же дня.
Обратил внимание командующий и на то, что Бранвен сначала составил программы, которые потребовал от него начальник, а только потом принялся справляться с окружающей обстановкой. Включись энергоснабжение, через пару минут база уже могла бы начать вести огонь. Все алгоритмы были заданы. Не смогла — ну что ж, вольнинцы применили столь загадочное оружие, справиться с воздействием которого не мог никто. Офицерам оставалось только действовать слаженно и спокойно, не допуская паники.
По мнению комиссии, нито кайи Белл справился с этим лучше прочих.
Самого Бранвена это не слишком удивляло. Инструкций на подобный случай у него не было, но при наличии некоторой фантазии догадаться, чего требует обстановка, труда не составляло. Как говорится, не задачка, а развлечение. Нито кайи Белл уже начисто забыл муки выбора и приступ тревоги, посетивший его вместе с вопросом «и что теперь делать?».
Бывшие коллеги и нынешние подчиненные приняли назначение Бранвена без воодушевления. Последний из пришедших на базу расчетчиков вдруг стал начальником отдела — да как же тут не возроптать и не заподозрить какую-то интригу? Нито кайи молча бесился. Вступать в словопрения — нет уж, увольте; доказывать, что ты никого не подсидел и не оклеветал, значит, только укрепить всех в подозрениях. Невидимая черта, отделившая его от вчерашних приятелей и собутыльников, раздражала.
Бранвен никогда не клеветал, не доносил и не интриговал, чтобы получить повышение. Он слишком хорошо помнил назидания отца, которому доводилось испытывать гнев начальства и хозяев, когда кто-то из прочей прислуги семьи Наби подставлял Патрика Белла.
— Никогда, никогда, никогда не смей врать, подтасовывать или наушничать! — говорил отец маленькому сыну. — Если тебя поймают на небрежности, ты будешь молить о прощении и получишь его. Если тебя хоть раз поймают на лжи, то все твои клятвы и уверения станут пустым звуком в ушах хозяев. Солжешь единожды, а верить перестанут на всю жизнь. Один раз оклевещешь врага, а клеймо подлеца пронесешь до смерти…
Все это повторялось для маленького Брана по пять раз в декаду, вбивалось в голову категоричным тоном, не терпящим возражений. Под конец отец всегда приговаривал:
— Ты можешь и солгать, и подставить, даже убить — если уверен, что тебя никогда не разоблачат. Такой уверенностью обладает либо Благой Заступник, но где ты слышал о брехливых Заступниках? — либо дурак. Все тайное всегда становится явным. Это добрые дела тонут, а дерьмо всегда выплывает на поверхность.
Если не принципы семейной чести, то страх перед неудачной попыткой обмана отец в голову Бранвена вбить сумел. И потому вдвойне обидными казались подозрения товарищей. Несправедливая, ничем не заслуженная хула. Откровенничать со старшими по званию нито кайи Белл тоже не позволял себе, но как-то заместитель командующего базой по работе с личным составом вызвал Бранвена и за рюмочкой настоящего коньяка принялся выспрашивать, почему тот хмур, подавлен и слишком часто задерживается после окончания вахты.
Меж двух зол — непочтительным молчанием и жалобой старшему, — Белл выбрал меньшее и коротко описал сложившуюся ситуацию. Когда нито кайи дошел до «и особо обидно потому, что я ведь ничего не делал! Впору хоть начинай им пакостить…», — собеседник коротко посмеялся, потом оборвал смешок и в упор взглянул на Бранвена.
— Что ж, по-твоему, клевета хуже справедливых обвинений? Так ты чист перед собой и людьми. Начнешь подличать — значит, тебя подмяли под себя, да и уже не клевещут, а говорят чистую правду. Ты этого хочешь?
— Нет, конечно…
— Тогда смирись и неси незаслуженные обвинения, как награду. Ты знаешь правду, я знаю правду. А завистники пусть охрипнут…
С того разговора Бранвен обзавелся кошмарной, по мнению сослуживцев, привычкой радостно улыбаться, когда ему в лицо намекали на то, что должность он получил не честной службой, а интригами против других офицеров. Теперь он водил дружбу с другими начальниками отделов, а те в своем отношении к нито кайи Беллу равнялись на заместителя командующего базой. После череды мелких пакостей, за которые начальник карал жестоко и быстро, в отделе воцарился идеальный порядок.
Бывшие приятели оказались глупыми завистниками, шелухой, которую нужно было смахнуть с рук и идти дальше, вверх по служебной лестнице. Заместитель командующего объяснил все это вполне недвусмысленно. Нито кайи Белл казался ему слегка туповатым, а потому он говорил открытым текстом и особо важные места повторял по три раза.
— Ты скоро выйдешь в старшие офицеры. Твои нынешние недоброжелатели — мелкий щебень, который так всегда и останется мелким щебнем. Сейчас они стремятся сбить тебя, удержать на своем уровне. Скоро они поймут, что у тебя совсем другая дорога, и смирятся. Заводи друзей среди старших, скоро они станут тебе ровней.
Бранвен пытался проанализировать причины такой благосклонности и не мог их понять. Мало ли на базе нито кайи, недавно закончивших Академию? Плюнь не глядя в младшего офицера, в такого же и попадешь. Да, нито кайи Белл обладает рядом достоинств. Не пьет, не нарушает дисциплину, вежлив со старшими, усердно занимается с рядовыми. Знает наизусть все инструкции и удивительно быстро соображает, когда их применять. Разве этого достаточно? Хотелось надеяться, что пока — достаточно. Пока что нужно дослужиться до санто кайса, а там разберемся в новых правилах…
Дважды в год офицеры получали длительные отпуска. Декада в профилактории, две декады — где угодно. Проезд по планете и офицерские гостиницы оплачивались, жалованья тоже выплачивали немало. От родителей Бранвен отделался щедрыми подарками и коротким визитом. Декаду провел на лыжном курорте, куда его затащил новый приятель, промерз на всю оставшуюся жизнь и поклялся, что больше ногой не ступит на поверхность планеты. В третью декаду он получил совершенно неожиданное и крайне лестное приглашение: благоволивший ему заместитель командующего предложил погостить у него.
Причина такой благосклонности была вполне очевидна. У нито кайса Мерфи подросли две дочери, которых пора было выдавать замуж. Разумеется, из всех кандидатов он предпочитал мальчишку из «гэлов», пусть и самого низкого происхождения. Бранвен здорово смутился. В женитьбе он ничего дурного не видел, все равно жены офицеров космофлота живут на планете и не слишком путаются под ногами, зато женатые офицеры получают право на ежедекадную увольнительную вниз, «для воссоединения с семьей». Однако ж, он мечтал о невесте из семьи положением повыше. Куда более выгодной кандидатурой была приемная дочь Елены Наби — все-таки семья «тысячников».
Оскорблять благодетеля отказом Бранвен не смел, как выкрутиться из неприятной ситуации — не представлял. Но все разрешилось само собой. Рыжебровые девицы совершенно неожиданно приглянулись куда более выгодному жениху. Младшему брату самого Синрин Кайдзё Дзиэтай, пусть и третьему из младших братьев, перспективный, но бедный Белл и в подметки не годился. Тем более, что тот хотел взять в жены именно обеих сестер, и нито кайса Мерфи решал сразу две проблемы.
