– Поэтому ты и уезжаешь?
– Не совсем так. Кольцо Руин имело для меня только одно значение: раздобыть деньги на «Леди Мак». А так я с самого начала думал о том, чтобы уехать.
– На Транквиллити так плохо?
– Нет. Это своего рода гордость. Я очень хочу видеть «Леди Мак» снова летающей. Она очень пострадала во время последней спасательной операции. Мой отец чудом вернулся живым на Транквиллити. Старушка заслуживает того, чтобы ей дали шанс еще раз увидеть космос. Я никогда не мог заставить себя продать ее. Вот поэтому я и стал мусорщиком, несмотря на риск. Я бы очень хотел, чтобы мой отец был жив и видел мой нынешний успех.
– Спасательная операция? – от любопытства она прикусила нижнюю губу и от этого очаровательного движения она стала еще моложе.
Доминики нигде в поле зрения не было видно. Музыка играла до боли громко, оркестр развивал свой успех у публики. Он явно здорово зацепил Иону своей историей. Они вполне могут сейчас найти спальню и провести пару часов, от души наслаждаясь друг другом. Вечер только начался, вечеринка будет продолжаться еще часов пять-шесть, и он вполне успеет вернуться, чтобы провести ночь с Доминикой.
Господи! Ну и способ для празднования.
– Это долгая история, – сказал он, обводя рукой комнату. – Давай найдем место поспокойнее.
Она с готовностью кивнула.
– Я знаю такое место.
Джошуа и не думал о поездке в транспортной трубе. В загородном домике было вполне достаточно спален, к которым он смог бы подобрать пароль. Но Иона оказалась на удивление непреклонной и продемонстрировала стальную жилку, спрятанную у нее внутри, заявив:
– Моя квартира – самое спокойное место на Транквиллити, там можно говорить все, что угодно, не опасаясь быть подслушанным, – и добавила, дразняще сверкнув глазами: – Или прерванным.
Последнее имело решающее значение.
Они сели в вагон на маленькой подземной станции, которая обслуживала все резиденции на озере. Транспортная труба была таким же механическим изделием, как и лифты в небоскребах, и была смонтирована после того, как Транквиллити достиг своего полного объема. Биотех является очень мощной технологией, но даже она имеет свои пределы в предоставляемых ею удобствах, и внутренний транспорт лежал за пределами генетических возможностей. Трубы образовывали разветвленную сеть внутри цилиндра, предоставляя возможность доступа в любой внутренний район. Вагончики были независимыми и доставляли пассажиров, куда бы они ни захотели. Вся система управлялась личностью обиталища, которая была связана с процессорными блоками на каждой станции. Персонального транспорта на Транквиллити не было, и все, от миллиардеров до самых низкооплачиваемых грузчиков космопорта, пользовались для передвижения транспортной трубой.
Джошуа и Иона сели в ожидавший на станции десятиместный вагончик и заняли места друг против друга. Вагончик сразу же, плавно ускоряясь, тронулся с места, как только получил приказание Ионы. Джошуа предложил ей сделать глоток из свежей бутылки Норфолкских слез, которую он успел прихватить из бара Парриса Васильковского, и начал рассказывать про спасательную миссию, прослеживая при этом глазами очертания ее ног под легкой юбочкой.
Он говорил о том, что на орбите около газового гиганта находился научно-исследовательский звездолет, – у них случилась опасная утечка в системе жизнеобеспечения. Его отец принял двадцать пять сильных членов команды, тем самым поставив на опасную грань возможности собственной системы жизнеобеспечения, а так как некоторые члены научной команды были ранены и им требовалась срочная медицинская помощь, отец принял решение начать прыжок, находясь еще в гравитационном поле газового гиганта, что привело к отказу нескольких энергетических узлов «Леди Макбет», а это в свою очередь заставило работать оставшиеся узлы в режиме перегрузки при следующем прыжке. Звездолет умудрился прыгнуть в систему Транквиллити, находящуюся на расстоянии восьми световых лет, когда у него энергетическая установка работала всего на сорок процентов.
– Ему повезло, что он сумел это сделать, – сказал в заключение Джошуа, – в узлах, конечно, есть встроенные компенсаторы мощности – на случай отказа других узлов, но в данном случае расстояние было слишком большое, и такой прыжок – настоящее испытание судьбы.
– Теперь мне понятно, почему ты так им гордишься.
– Ну, конечно…
Он пожал плечами.
Вагончик замедлил свой сумасшедший бег вдоль обиталища и остановился. Двери открылись. Джошуа не смог узнать станцию. Она была маленькой, ее длина едва ли вмещала длину вагончика, безликий пузырь внутри полипа. Широкие полосы электрофосфоресцентных светильников на потолке давали довольно яркий свет, мембрана полукруглых мышечных дверей виднелась в стене у конца узенькой платформы. Помещение определенно находилось не в небоскребе.
Двери вагончика закрылись, и он бесшумно скользнул в тоннель на своей магнитной подложке. Поток сухого воздуха всколыхнул юбку Ионы, когда вагончик исчез в тоннеле.
Джошуа почувствовал странную прохладу.
– Где мы? – спросил он.
Она широко улыбнулась и ответила:
– Дома.
Скрытые глубины. Прохлада настойчиво продолжала держаться.
Мембранные мускульные двери открылись, как две разъехавшиеся каменные плиты, и Джошуа заглянул внутрь квартиры; неприятный озноб от прохлады был сразу же забыт.
