критические слова.
– Мы искали их. И ничего.
– Это кажется странным – то, что у них нет такого оборудования.
– Это дело они не посчитали очень уж серьезным, – заметил Хелльстром. – Вот их и послали, чтобы узнать, не убьют ли и их.
– А-а-а-х! – Лицо Салдо выражало как понимание, так и шок от этих слов.
– Нам следует лучше узнать Чужаков, – сказал Хелльстром. – В них нет доброты, в этих человеческих существах, в этих дикарях. Обычно они так и расходуют своих работников. Те, кто проникал сюда к нам, не представляли особой ценности. Теперь я понимаю, что нам было бы лучше запутать их и отослать прочь с правдоподобной историей.
– Было ошибкой убивать их?
– Ошибка была, что мы довели дело до необходимости в их убийстве.
Салдо кивнул, отлично понимая разницу.
– Мы совершили ошибку, – произнес он.
– Это я сделал ее, – поправил его Хелльстром. – Слишком продолжительный успех сделал меня беспечным. Мы никогда не должны были забывать о подобной возможности – любой из нас может ошибаться.
29
Из слов праматери Тровы Хелльстром:
«Позвольте мне сказать несколько слов о качестве, которое мы называем „осторожность“. Там, где по нашему мнению, мы есть, и там, куда устремлен Улей – куда-то в таинственное будущее – существует нечто, неизбежно отдаленное от того, что мы считаем фактами. Тому виной наше собственная интерпретация. То, что по нашему мнению, мы делаем, неизбежно модифицируется нашим Пониманием и его границами. Во-первых, мы фанатики. Мы видим все в свете выживания Улья. Во-вторых, Вселенная имеет стремление представляться не тем, чем она на самом деле является. В свете вышесказанного осторожность – опора на нашу коллективную энергию. Мы должны верить, что сам Улей обладает мудростью и проявляет эту мудрость через нас, свои клетки».
Когда они достигли точки на нижней дороге, откуда Перуджи впервые мог увидеть ферму Хелльстрома, он попросил Крафта остановиться. Шериф остановил свой зелено-белый пикап, подняв за собой столб пыли, и вопросительно посмотрел на пассажира.
– Что-нибудь не так, мистер Перуджи?
Тот только сжал губы. Крафт интересовал его. Шериф был похож на актера, которого назначили играть эту роль. Как будто кто-то увидел его и решил: «А теперь из этого мы сделаем шерифа». Крафт был загорелым, с толстым носом и нависающими бровями, бледно-желтыми волосами, скрывающимися под ковбойской широкополой шляпой. Тупорылая внешность и грубо сколоченное тело, перемещавшееся дерганой лошадиной походкой. Перуджи видел нескольких людей на главной улице Фостервилля, чем-то напоминавших Линкольна Крафта.
Крафт воспринял молчаливую оценку Перуджи спокойно, зная, что он, хотя и является гибридом, выведенном в Улье, внешний вид его вряд ли может вызывать подозрения у Чужаков. Отцом Крафта был местный хозяин ранчо, соблазненный женщиной Улья в генном рейде. Многие жители городка отмечали его сходство с отцом.
Крафт прочистил горло:
– Мистер Перуджи, я говорил…
– Я помню ваши слова.
Перуджи посмотрел на наручные часы: без четверти три. Каждый предлог был использован, чтобы задержать его отъезд: телефонные звонки, внимательное изучение отчета о пропавших людях, долгое рассматривание фотографии, вопрос за вопросом и тщательный перенос ответов на бумагу, – и все это делалось медленно и педантично. Но вот наконец они добрались сюда и могут обозревать ферму Хелльстрома. Перуджи почувствовал, как ускоряется его пульс. Воздух был сух и наполнен какой-то умиротворенной тишиной. Даже насекомых не было слышно. И в этой тишине Перуджи ощутил что-то необычное. Постепенно до его сознания дошло, что все дело в отсутствии насекомых, и он поинтересовался насчет этого у Крафта.
Тот сдвинул шляпу на затылок и вытер рукавом лоб:
– Думаю, здесь распыли какую-то дрянь.
– Неужели? Разве Хелльстром пользуется такими вещами? Я полагал, что все защитники окружающей среды выступают против распыления.
– Откуда вы взяли, что дока занимают экологические проблемы?
«Внимательнее! Внимательнее!» – напомнил себе Перуджи. Вслух же сказал:
– Я не знал этого. Просто предположил, что все энтомологи должны интересоваться этим.
– Да? Ну, может, это не вина дока. Его ранчо и пастбище дальше.
– Кто-то другой мог это сделать?
– Может быть. Или док еще как-то постарался. Вы остановились просто для того, чтобы прислушаться?
– Нет. Я хочу выйти и побродить здесь, вдруг удастся найти следы машины Карлоса.
– Не вижу в этом смысла, – быстро проговорил Крафт, в голосе его ощущалась резкость.
– Да? Почему же?
– Если мы поймем, что он и в самом деле был тут, то прочешем весь район.
– Мне казалось, я говорил вам об этом, – заметил Перуджи. – Я уверен, что они были здесь. Мне бы хотелось выйти и немного осмотреть окрестности.
– Док не любит, когда по его владениям разгуливают посторонние.
– Но вы же сказали сами, что это не его земля. Он что, контролирует и ее?
– Не совсем чтобы так…
– Тогда давайте выйдем. – Перуджи взялся за ручку двери.
– Одну минуту, – приказал Крафт.
Перуджи молча кивнул. Он выяснил то, что хотел: Крафту дали задание не помогать, а чинить всяческие препятствия расследованию.
– Ну ладно, – сказал Перуджи. – Хелльстром знает о нашем приезде?
Крафт включил зажигание, собираясь продолжить путь к ферме, но сейчас почему-то медлил. Требование Перуджи смутило его. Сперва он даже подумал, что Чужак увидел что-то подозрительное, что пропустила команда прочесывания Улья. Попытки Перуджи выйти осмотреть этот район не сняли появившееся у него беспокойство. И теперь Крафту в голову пришло, не могут ли люди Перуджи прослушивать телефонную линию, идущую к ферме. Хотя работники Службы Безопасности Улья всегда начеку, и, конечно, заметили бы подобное вмешательство.
– Если это имеет значение, то он действительно знает, – ответил Крафт.
– Я позвонил и попросил его никуда не отлучаться. Иногда он отправляется бродить по довольно странным местам. И я хотел, чтобы он знал о нашем приезде. Сами знаете, каковы эти ученые.
– Нет. Ну и какие же они?
