– Я говорил, что позвоню сразу по возвращению, – сказал Перуджи.

– Откуда ты звонишь? – спросил Шеф.

– Из мотеля, а что?

– Ты уверен, что телефон не прослушивается?

– Да, я проверял.

– В любом случае поставь шифровальное устройство.

Перуджи вздохнул и стал его устанавливать. Чуть погодя он услышал голос Шефа, измененный шифровальным устройством.

– А теперь давай выкладывай, что тебе удалось выяснить, – приказал Шеф.

Они совершенно не прореагировали на мои намеки о металлургии и новых изобретениях.

– Ты ясно выразил свое предложение?

– Я сказал, что знаю кое-кого, кто готов заплатить миллион за обещающее новое изобретение в этой области.

– Они не купились на это?

– Нет.

– Совет начинает давить на меня, – произнес Шеф. – Так или иначе, скоро нам придется действовать.

– У Хелльстрома должна быть цена! – сказал Перуджи.

– Ты считаешь, что если поднять ставку, он купится?

– Не уверен наверняка. Но мне бы хотелось послать Джанверта и, может быть, Майерли в южную часть долины Хелльстрома, чтобы они поискали там следы Карлоса и Тимьены. У меня предчувствие, что они могли заходить с юга. Там много деревьев, а вы знаете, каким осторожным был Карлос.

– Ты никого туда не будешь посылать.

– Шеф, если мы…

– Нет.

– Но если мы окажем подобного рода давление на Хелльстрома, это намного облегчило бы нашу задачу. Мы можем проделать все это быстро и быть готовы к действиям до того, как соберется правление… вы же знаете, какими они бывают, когда что-либо кажется им подозрительным.

– Яйца курицу не учат. Я же сказал: нет!

Перуджи понял, что в конец запутался.

– Тогда что же вы хотите от меня?

– Расскажи мне, что ты видел на ферме Хелльстрома.

– Почти столько же, сколько и вчера.

– А если точнее.

– В некотором смысле все обычно… даже слишком обычно. Ни смеха, ни улыбок, ни передышек; все очень серьезные и, как бы сказать, преданные. Да, это слово более всего подходит – преданные. А это уже необычно. И напомнило мне сельскохозяйственных работников коммуны в Чикоме, терпеливо ожидающих получения своей части урожая.

– Не думаю, что мы обнаружим коммунистов на этой поленнице дров, – заметил Шеф. – Но об этом не следует забывать, если вдруг потребуется покрыть себя славой. И все же это дело куда более серьезно, чем ты можешь себе представить.

– Да? – Перуджи вдруг ощутил неясную тревогу и сосредоточился на голосе, доносящемся из трубки телефона.

– Мне сегодня звонили из самых верхов, – начал Шеф. – Специальный помощник Самого. Им хотелось узнать, не мы ли это суем свой нос в дела Хелльстрома.

– О-о-о! – Перуджи кивнул. Это объясняло, почему Хелльстром чувствовал себя хозяином ситуации. Каким образом этот доктор по жучкам взобрался так высоко?

– Что вы ответили? – поинтересовался Перуджи.

– Я солгал, – ответил Шеф спокойным голосом. – Я сказал, что это, наверное, кто-то другой, поскольку мне об этом ничего не известно. Однако пообещал проверить, ибо бывает, что мои люди проявляют чрезмерное усердие.

Перуджи несколько секунд молчал, уставившись взглядом в стену. «Кто за всем этим стоит?» Этот вопрос мучил его. Вслух же произнес:

– Мы можем пожертвовать Мерривейлом, если потребуется.

– Это один из вопросов, над которыми я раздумываю.

«Один из вопросов!» – мысленно повторил Перуджи.

Шеф не дал углубиться этому его беспокойству, спросив:

– Теперь расскажи, чем они занимаются на своей ферме?

– Снимают фильмы о насекомых.

– Ты уже говорил мне это вчера. И это все?

– Я не уверен, что они еще чем-то там занимаются, но у меня есть некоторые соображения насчет того, где они могут этим заниматься. В этом сарае-студии есть подвал: гардероб и прочая ерунда, все вполне достоверное на первый взгляд. Но между студией и домом проложен туннель. Меня провели по нему, и мы вместе пообедали. Обслуживали нас, скажу прямо, довольно странные женщины. Красивые куколки, все четыре, но они ни разу и рта не раскрыли, когда я обращался к ним.

– Что?

– Они не говорят. Просто накрыли на стол и ушли. Хелльстром сказал, что они совершенствуют свое произношение и их учитель приказал им ничего не говорить в его отсутствие, когда он не может их слышать и корректировать произношение.

– Достаточно разумное объяснение.

– Вы думаете? А мне оно показалось натянутым.

– Ты держал связь с Джанвертом и остальными?

– Нет. И все по той же причине, что и вчера. Они были довольно настойчивы в этом вопросе и та-а-ак убедительны. Радио, мол, создает помехи их записывающей аппаратуре и все такое.

– И все-таки мне не нравится, что ты суешься туда без радио. Если случится что-нибудь… может, лучше сделать Майерли или ДТ твоим помощником вместо Джанверта?

– Не беспокойтесь. Они просто дали понять, что со мной ничего не случится, если я буду придерживаться их правил.

– И как они сделали это?

– Хелльстром детально объяснил, что его просто выводит из себя, когда кто-нибудь мешает съемкам. Я должен был следовать за своим проводником и не отклоняться в сторону.

– Кто был твоим проводником?

– Один невысокий парнишка по имени Салдо, ростом не выше Коротышки Джанверта. Рот от держал все время на замке. Женщина, которую они насылали на меня накануне, вообще не появлялась.

– Дзула, ты уверен, что не вообразил себе…

– Да, уверен. Шеф, нас загнали в угол. Мне нужна помощь. Мне нужен дорожный патруль, ФБР и вообще любой, кто может спрятаться в холмах вокруг фермы Хелльстрома.

– Дзула! Ты уже позабыл о моих словах насчет предупреждающего звонка сверху.

У Перуджи застрял комок в горле. Шеф умел становиться решительным и беспрекословным, и тогда голос его становился спокойным. Значит, было еще что-то, помимо этого звонка. Против них выступили могущественные силы.

Вы читаете Улей Хеллстрома
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату