«Мне кажется, можно было бы еще подождать…»
«Чего?»
Беллингер не ответил. Может, просто пожал плечами.
«Вы слишком строги к себе. Это строгость мастера, я понимаю, но время пришло. Надеюсь, ваш комментарий тоже готов?»
Беллингер игнорировал последний вопрос. Он сам спросил:
«А переезд?»
«Ну, с этим все в порядке, – уверенно заявил мистер Ламби. – Вам понравится выбранное нами местечко. Уютное, тихое. Есть горы и есть озеро. Все, как вам хотелось. – Мистер Ламби вдруг понизил голос: – Кто этот человек?»
Он спрашивал обо мне. Беллингер ответил:
«Мой садовник».
«Это я знаю. Кто его рекомендовал?»
«Доктор Хэссоп».
«Это надежно, – сказал, помолчав, мистер Ламби. – И все же вы нарушили договор. Садовника должен был найти я».
«Теперь, когда я решился, это не имеет значения».
«Да, – согласился литературный агент. – На новом месте вас будут окружать новые люди. Я на них полагаюсь, как на себя».
Они помолчали.
Я хлопотал над плитой, готовя немудреный обед, к которому мы привыкли.
«Ламби, – услышал я голос Беллингера. – Поднимись наверх. Наверное, ты прав, хотя я подождал бы еще. Поднимись наверх и забери рукопись. Комментарий я предоставлю чуть позлее».
Комментарий!
Я не знал, что к роману Беллингера существует еще и комментарий. И в сейфе ничего такого не видел… Этот Ламби заберет рукопись?
Это меня не устраивало. Унеси он рукопись, я не смогу ее переснять… Но мистер Ламби действительно поднимался в кабинет, шифр сейфа, наверное, ему известен…
– Айрон!
Сполоснув руки, я вышел на веранду.
– Айрон, у нас есть лед?
Я кивнул.
– Наколи. Лед нам понадобится.
Но я не успел наколоть льда – наверху, в кабинете, глухо и страшно ухнуло. Взрыв не был громким, но даже меня пробрало по-настоящему. На какое-то время я забыл о том, что я лишь придурковатый, не очень ловкий садовник, и бросился вверх по лестнице.
Через несколько секунд я стоял в кабинете.
Расщепленная дверь валялась на полу, в воздухе плавал сладковатый запах пластиковой взрывчатки, пахло дымом. Везде валялись книги и ворохи бумаг; под окном лежала массивная, сорванная взрывом, дверца сейфа.
Там же, ничком, лежал мистер Ламби. Не человек, кровавое месиво.
Мой прокол. Это был мой прокол, ничей больше.
Взрывчатку в сейф могли заложить только под утро, только в то время, когда я рыскал по саду. Меня провели. Я искал неизвестных где-то вне дома, а они были в самом доме, может, они даже воспользовались распахнутым мною окном. Вошли, вскрыли сейф, забрали рукопись и начинили сейф взрывчаткой.
Порывшись в бумагах, застилавших пол кабинета, я убедился: страниц из знакомой мне рукописи тут не было.
Я перерыл все бумаги, разбросанные по кабинету – к рукописи они не имели отношения. Черновики к «Генералу» (Беллингер, несомненно, преувеличивал, утверждая, что текст был нашептан ему свыше), документы, старые письма. Нашлись клочки сгоревших купюр, но никаких следов толстой папки я не нашел, хотя, например, отыскался «вальтер». К моему удивлению, он нисколько не пострадал. Я машинально сунул пистолет в карман.
Меня провели.
Это не было полным провалом, но меня провели. Пока я прикидывал, означает ли что-нибудь появление человека в белом, пока я изучал Беллингера и его быт, пока я мотался по ночному саду, за мной, похоже, внимательно следили…
Если бы рукопись сгорела, я нашел бы ее клочки, какие-то хлопья пепла. Хлопья, собственно, находились, но принадлежали они не рукописи.
Меня обыграли.
Чисто и тонко.
Смерть мистера Ламби надо будет объяснять – вокруг Беллингера могла возникнуть шумиха.
– Джек, – сказал я негромко (каждое мое слово фиксировалось потайными постами), – мне нужна помощь. Ламби убит, сейф взорван, рукопись исчезла. Не стоит вовлекать в это дело полицию.
Я знал, минут через десять появятся люди Берримена, он на то и профессионал, и, еще раз пройдясь по кабинету, медленно, стараясь прихрамывать и волочить левую ногу, спустился вниз, на веранду.
Невероятно, но старик даже не встал с кресла. Казалось, взрыв не имеет к нему никакого отношения. Но взглянул он на меня с любопытством:
– Ну? Что это было?
– Взрыв.
– Взрыв… – повторил он с таким видом, будто ожидал чего-то подобного. – А Ламби?
– Боюсь, мистер Ламби мертв.
– Вот как? – Он действительно смотрел на меня с любопытством. – Мертв?
– Мертвее не бывают, – заверил я. – Вы подниметесь в кабинет?
– Зачем?
– Ну, – пожал я плечами. – Может, пропало что-нибудь… Сейф ведь не был пуст… А полицию я уже вызвал…
– Полицию? Какого черта! – взорвался было старик, но я негромко напомнил:
– А мистер Ламби?
– Ах, Ламби… – Он сгорбился за столом, но я мог поклясться, что он не так уж расстроен.
16
Игру с «полицией» затягивать никто не хотел.
Труп мистера Ламби унесли в одну из машин. Люди Берримена, переодетые в форму, обшарили весь кабинет, прошлись по саду. «Рукописи в сейфе не было, – шепнул мне Джек, когда мы спускались по лестнице. – Я имею в виду, перед взрывом. Правда, неясно, кого хотели убить. Это мог быть ты, мог оказаться старик. Скорее всего, старик. Зачем
– Мистер Беллингер, – сказал он, когда мы, наконец, оказались на веранде. – Я задам вам несколько вопросов. Вы можете отвечать?
– Почему нет? – Тон старика не выглядел дружелюбным. – Но я бы не хотел, чтобы вы тут задерживались.
– Что вы хранили в сейфе? Беллингер выпятил сухие губы:
– Ничего особенного. Кое-какие бумаги, наличность. Все то, что не бросишь просто на столе.
– А взрывчатку?
– Я похож на сумасшедшего?
– Это не ответ.
– Нет, не хранил. Взрывчатку я не хранил, – Беллингер облизал сухие губы. – Но в сейфе лежал пистолет. Старый «вальтер». Могу показать разрешение…
Он усмехнулся:
– Если разрешение уцелело.
– Ничего. Мы проверим. – Джек держался отменно вежливо. – Это все? Ничего больше вы в сейфе не держали?
– А что там можно еще держать?
– Это не ответ.
– Нет, ничего больше в сейфе я не держал.
Мы с Джеком незаметно переглянулись.
А рукопись?
Почему Беллингер не вспомнил о рукописи? Почему смерть мистера Ламби так мало его тронула? Он был готов к чему-то такому?
– Но сейф взорвался, мистер Беллингер.
– Я это слышал.
– Вы утверждаете, что гостей у вас не бывает. Как же вы объясните взрыв?
– Разве объяснять должен я?
– У вас есть враги? Я имею в виду серьезных врагов, не выдуманных, то есть таких, что способны на крайности.
– У кого их нет?
Вопрос прозвучал философски. Нам с Джеком он не понравился.
– Большинство людей, мистер Беллингер, все-таки умудряются прожить жизнь без того, чтобы у них взлетали сейфы на воздух.
– Ну, я всегда относился к меньшинству, – ухмыльнулся старик. – Я одинок и провожу дни в уединении. Я здесь укрылся для того, чтобы уберечься от газетчиков, сыщиков, нищих, хамов, а может и от того, что сегодня случилось. Не знаю, какой вариант кажется вам более реальным, выбирайте любой. Но должен заявить: я не люблю гостей. За последние десять лет вы первые, кто ступает на мою землю.
– А мистер Ламби?
