– Что? – воскликнул Джап. – Ясное дело, хотим! Ради чего, по-твоему, мы прошли сквозь всю эту грязь и дерьмо?
– Страйк знает, о чем я.
– В самом деле знаю? Кеппатон кивнул:
– Думаю, да. Это может оказаться чашей с ядом. Она может принести больше зла, чем добра. Такой уж репутацией пользуются эти предметы.
– Это мы уже поняли, – с легким сарказмом сказала Коилла.
– Мы выбрали свой путь, – вставил Элфрей, – и не станем останавливаться.
Хаскер, как ни странно, не проронил ни слова. Страйк подумал, что понимает, почему. Он взял звезду:
– Как уже сказали мои офицеры, мы не для того зашли так далеко, чтобы останавливаться на полдороги. Кроме того, у нас нет выбора, никаких других планов мы не строим.
Но тут высказался Хаскер:
– Отчего же?… Можно выбросить эти штуковины. Избавились бы от беды.
– Куда нам ехать, где нас не ждет беда? – спросила Коилла. – Если не говорить о снах, конечно.
Страйк напрягся, но потом решил, что она, наверное, не вкладывает в свои слова никакого особого смысла.
– Коилла права, – сказал он, обращаясь к Хаскеру. – Нам некуда идти, пока Марас-Дантия пребывает в своем сегодняшнем состоянии. Дженнеста и все остальные так и будут за нами охотиться. Звезды же дают нам надежду.
– Надеемся, что дают, – пробормотал Джап.
– Дружина решила, – подчеркнуто продолжал Страйк, – все мы решили, что надо добыть звезды.
– Мне эта идея никогда не нравилась, – буркнул Хаскер.
– У тебя была масса возможностей отправиться своей дорогой.
– Я не про отряд. Я про эти трахнутые штуковины. С ними что-то не так.
– Это с тобой что-то не так, – произнес Джап себе под нос.
Но Хаскер услышал.
– Что ты сказал?
– Ты только ноешь вечно, и больше ничего, – подлил масла в огонь Джап.
– Это неправда! – вспылил Хаскер.
– Что неправда?… А потом еще строил из себя чокнутого, нес бред про то, что звезды тебе пели…
– Какой такой бред?
Это уже был прежний Хаскер, готовый задушить за одно слово. Нельзя сказать, чтобы это вызвало недовольство Страйка, однако стало ясно, что ругань сейчас пойдет по нарастающей. А он предпочитал избегать осложнений.
– Хватит! – оборвал он спорщиков. – Мы здесь в гостях. – Он повернулся к Кеппатону, Гелораку и Хеджестусу, которые наблюдали сцену со слегка растерянным видом. – Мы все немного напряжены, – объяснил он.
– Понимаю, – сказал Кеппатон.
Расстегнув поясной мешок, Страйк присоединил звезду к остальным. Все это время он чувствовал на себе взгляды Росомах, и особенно Хаскера, с лица которого не сходило выражение отвращения.
Когда мешок опять был завязан, Кеппатон вздохнул:
– Наконец-то избавились!
Джап удивленно поднял бровь, а орки переглянулись, но никто ничего не сказал.
– Здесь, – главный кентавр протянул фиал Хеджестусу, – слеза, пролитая Адпар.
Старый провидец принял фиал осторожно.
– Признаюсь, я считал, что это невозможно. То есть, что Адпар не способна на столь человеческое проявление чувств, как слезы.
– Всего лишь от жалости к себе, – поджала губы Коилла.
– А-а-а…
– Но что я должен с этим сделать! – спросил Кеппатон.
– В древних легендах описываются похожие случаи, – сказал Хеджестус, – так что ими мы и будем руководствоваться. Как и с кровью вервольфа или костями колдуньи, нужно исходить из того, что вещество обладает большим могуществом. И его надо использовать разведенным в десяти тысячах частей чистой воды.
– Которую я выпью?
– Нет, если тебе дорога твоя жизнь.
– Или твой мочевой пузырь, – не удержался Джап.
Страйк пригвоздил его к месту суровым взглядом, но Кеппатон отнесся к шутке добродушно и улыбнулся.
Хеджестус прокашлялся.
– Состав надо приложить к пораженной конечности, – продолжал он. – И не сразу весь, а по частям, на протяжении трех дней, и для самого лучшего эффекта – в ночные часы.
– И это все? – не поверил Кеппатон.
– Естественно, надо еще соблюсти определенные правила и произнести заклинания, которые…
– От которых никакого толку, одни вопли, как во время кошачьего концерта.
– Они служат важной цели, – с негодованием возразил Хеджестус, – и к тому же…
Улыбнувшись, Кеппатон успокаивающе помахал рукой:
– Спокойно, дружище. Ты же знаешь, мне нравится иной раз прищемить тебе хвост. Если есть хоть какой-то шанс, что от твоих заклинаний будет польза, можешь завывать хоть месяц напролет, я возражать не стану.
– Спасибо, – с сомнением в голосе отвечал прорицатель.
– Так когда начнем?
– На приготовление раствора уйдет часов… часов пять. Первый раз состав можно будет приложить уже сегодня вечером.
– Отлично! – Кеппатон смачно хлопнул прорицателя по плечу.
Хеджестус слегка покачнулся, и Гелорак опять подставил ему руку.
– А теперь будем веселиться! – продолжал хромоногий кентавр. – Есть, пить, рассказывать друг другу сказки! – Он обвел взглядом лица Росомах и осекся. – Судя по выражению твоего лица, Страйк, ты не в настроении. Я знаю, вы потеряли солдата, но этот праздник не будет выражением неуважения. Просто у нас так принято.
– Нет, дело не в этом.
– Что случилось, Страйк? – удивленно спросила Коилла.
– Мы принесли не только слезу. Хаскер разинул рот:
– Чего?
Кеппатон выглядел озадаченным:
– Что ты имеешь в виду?
– Мне следовало сказать вам раньше, – признался Страйк. – Дженнеста со своей армией движется сюда.
– Черт! – сплюнул Джап.
– Откуда тебе это известно? – спросил Элфрей.
– Мне рассказала Глозеллан. У нее нет причин лгать.
– И когда Дженнеста сюда явится? – спросил Кеппатон.
– Дня через два, через три. Мне очень жаль, Кеппатон. Она гонится за нами, – он похлопал по поясному мешку, – и за ними.
– У нее нет причин драться с нами, да и у нас с нею тоже.
– Это ее не остановит.
– Если дойдет до драки, мы сумеем за себя постоять. Но если она охотится за вами, то зачем швыряться жизнями собственных последователей? Зачем ей отвлекаться на кентавров?
