— Подожди… а тетка?
— А ее давно тут нет! Полгода назад уехала в Канаду, вышла там замуж по объявлению. За какого-то фермера. А дом продала «новому русскому». Тот его сломает и построит на этом месте коттедж…
— Ты это еще
— Да… Только без подробностей… А сегодня заглянул в Косой переулок, на полчасика. Смотрю, дом заперт, окна заколочены. Ну, я расспросил старую соседку, она почти слепая, меня не узнала… А узнала бы, дак не поверила… Я сказал, что ищу знакомого мальчика, с которым был два года назад в летнем лагере, и назвал свое имя. Она разохалась, запричитала, ну и выложила мне все. И про меня, и про тетку… А я обошел дом со всех сторон, будто поздоровался… и опять попрощался…
Вовка рассказывал это, повернувшись лицом к стене. Положил под щеку с синяком ладонь. Сейчас мне показалось, что в горле его заскреблись слезинки. Я виновато молчал. Вовка тоже молчал. Потом я услышал, что он дышит ровно и спокойно. Присмотрелся. Вовка спал. Я тихонько вышел из комнаты.
Утром Лидия торжественно вручила Вовке новую зубную щетку. Затем обследовала его синяк на щеке. Синяк был теперь бледным и не очень заметным. Однако Лидия все же припудрила его.
— Чтобы ты не выглядел драчуном и хулиганом… Вовка и не выглядел. Вполне нормальный мальчишка.
Особенно когда Лидия своим гребнем расчесала его соломенные вихры. Он даже пальцы не вытирал о штаны, когда завтракали творогом и яичницей.
Лидия сказала, что придет на обед и чтобы мы в это время были дома. Вовка отозвался уклончиво:
— Это как получится. Дела ведь…
— Какие сегодня дела? Это лишь несчастные вроде меня работают по субботам, а нормальные люди отдыхают.
— А мы не нормальные, — суховато сказал Вовка (или он имел в виду «ненормальные»?).
Делами мы занялись, как только Лидия отправилась в свой салон. Вовка сел к столу с компьютером и сказал слегка насупленно:
— Иван, иди сюда.
Я подошел. Вовка слегка поднял над столом прямую ладошку. Между ней и лакированным деревом возникла пачка прямоугольных бумажек. Вовка убрал руку, я замигал.
— Вов… откуда это? Он хмыкнул:
— «Оттуда»… Командировочный резерв. Пришлось потратить еще одну защиту.
— Здесь же обалдеть сколько баксов…
— Не бойся, настоящие. А без них сегодня не обойтись. Ты сейчас позвони адвокату Семейкину, пообещай ему сколько запросит… Конечно, в конторе Махневского уже пошла кой-какая раскрутка, но, если Семейкин со своей стороны подтолкнет, будет еще лучше…
— Вов, а какая раскрутка? Он весело крутнулся на стуле.
— А я и сам не знаю! Знаю только, что
Почему-то я вдруг сразу успокоился, поверил Вовке.
— Слушай, а что это за защиты у тебя? Ты уже не раз их вспоминал.
Он ответили дурашливо, и серьезно:
— Вот такие «защиты». Вроде как патроны в твоем нагане. Только там в патронах сжатый воздух, а в защитах сжатая энергия. Для всяких полезных дел.
— И много их у тебя… этих патронов? Вовка посопел слегка озабоченно.
— Не очень. Мне дали с собой двенадцать, сказали, что хватит.
Я вдруг спохватился:
— Вовка, а когда ты все это успел? Собраться, защиты получить и… даже инструктаж какой-то? Я ведь только подумал… про ангела-хранителя… и ты — сразу…
— Я же говорил: там время не такое…
— А… сколько защит осталось-то? — не сдержал я беспокойства.
Он виновато почесал припудренный синяк.
— Вот смотри… Две я сразу потратил на компьютеры: чтобы сперва влезть в твой, а через него — в сеть Махневского. Одну — когда из осколков бокалы склеивал, чтобы доказать тете Лидии. Ты же сам просил… После этого еще две — сперва когда внешнюю охрану у офиса «Дешевых рынков» обходил, потом внутреннюю.
— И еще небось когда вы с Егором сцепились.
— Не-е! Мы без этого, по-честному. Да и нельзя, потратили бы оба все, что есть… Видишь, уже пять. А шестая — вот… — Он кивнул на доллары.
«Значит, осталось еще полдюжины? Хватит ли на все дела?» — опасливо мелькнуло у меня. Но сказал я другое, от души:
— Спасибо тебе, Вовка.
Он заулыбался и ответил тоном пройдохи-сантехника:
— «Спасибо» — это чересчур, а вот…
— Чего? — с готовностью вскинулся я.
— Можно я возьму из холодильника помидор? Самый большой? Я их страсть как люблю…
— Ну что ты спрашиваешь! Ешь хоть все!
— Нет, я один. Он во какой!.. Хорошо, что футболка красная, не страшно закапать. — Вовка ускакал на кухню.
— Вымыть не забудь! — крикнул я вслед.
— Ты совсем как тетя Лидия! — радостно отозвался он. — Звони давай Семейкину, не тяни!
— А ты откуда знаешь про Семейкина?
— Здрасте! Я здесь зачем, по-твоему?
Я услышал, как он хлопнул дверцей и зачавкал (конечно, не помыл помидор).
Семейкин был знаменитый адвокат. О нем упоминал другой юрист, не такой известный и дорогой — тот, к которому мы кинулись, когда началось разорение журнала. Он честно сказал: «Дело кислое, ребята, я ничего не обещаю. Вам бы связаться с Ильей Рудольфовичем, он бы, возможно, справился…» Но Илья Рудольфович Семейкин брал такие гонорары, что всей нашей оставшейся казны не хватило бы на первый взнос.
Я оглянулся на Вовку, который с помидором в зубах возник в комнате.
— Слушай, а может, я привлеку к делам Костю Травкина? Он у нас как бы менеджер, продюсер, генеральный директор, завхоз и прочая, прочая. Больше меня в курсе всех дел…
Вовка взял помидор в измазанные соком пальцы.
— Не надо, Иван. Я ведь
«Тоже мне, провидец! — внутренне ощетинился я. — Опять, что ли, влез в мои мысли?» Но злиться не имело смысла, Вовка был прав. Если говорить честно, ведь еще до всех бед, после второго номера, я чувствовал: выходит не то, что хотели. Развлекать читателей получалось, да, а вот пошевелить их души, постараться, чтобы задумались всерьез о добре и зле в нашей жизни… Конечно, мы надеялись на будущее, но сейчас я чуял: не вышло бы. Ни у меня, ни у всех остальных. Ребята хорошие, да опыт не тот… И кроме того, ну да, хорошие, пока только вместе были, пока увлекались общим делом. А как поняли, что «кранты», сделались сами по себе, лишь бы выплыть. Нет, не ссорились, не подставляли друг друга, но скисли и глядели мимо друг дружки…
Я ничего не ответил, стал набирать на телефоне справочное, чтобы узнать номер Семейкина.
Вовка сказал мне в спину:
— Ноль-ноль четыре, сорок семь, семьдесят семь… Илья Рудольфович откликнулся тут же. Суть вопроса уяснил сразу.
— Да, я слышал о вашей проблеме. Должен сказать, что она непростая, вы затянули дело. Но я попробую… Надеюсь, вы сможете перечислить мне сегодня через «Экстра-юнион»… — И назвал сумму, от
