Эдуард как-то зло улыбнулся.
— Я думаю, что это лучше чем ждать у моря погоды.
— А если она там не появится? — возразил Роэланд.
— А если она там не появится, то на несколько преступников станнит меньше, — сухо произнес Эдуард.
— Ты думаешь, она тебя простить, если ты казнишь их из-за неё?!
— А мне не нужно её прощение! Если её там не будет, то эта уже её проблема.
— Ну разве так можно говорить?! Может, у неё была веская причина так поступить! — Возмутился я. На меня посмотрели две пары злых глаз.
— Знаешь, я слишком много натерпелся от этой девчонки. И уж точно не собираюсь идти у неё на поводу, — проговорил Эдуард. А Повелитель только усмехнулся.
— Ну что ж, господа, я думаю, мы все выясним сегодня вечером, так или иначе, а теперь извините, но у меня дела. — С этими словами правитель удалился.
Мы с Графом остались вдвоем. Он как-то зло ухмылялся своим мыслям. Чую я, что Рейте в любом случае не поздоровится.
И почему эта девчонка вечно влипает, во всякие передряги?!
Рейта.
Было уже около пяти. Мы с Олотом стояли на главной площади и ожидали появления действующих лиц.
Карета с Повелителем и его свитой ещё не подъехала, да и людей капитана не выводили на эшафот.
Сердце у меня билось в бешеном ритме. Я все еще не могла поверить, что Эдуард казнит кого-то лишь бы найти меня. И потом, что я буду делать, когда он появится. Я же все-таки не железная и расплакаться могу.
Не горюй, дорогая, я с тобой!
Да если, что запрыгнем в портал.
Конечно, ты только не волнуйся, все будет хорошо. Ты мне веришь?
Верю! Но…
А без, «но», нельзя. Ты же понимаешь, если не решишь эту проблему, дольше может стать только хуже.
Да куда уж хуже?! — Я горько вздохнула и закусила губу.
Вот именно. Так что не волнуйся, встретишься со своим возлюбленным и всё само устаканится.
Ты это о чем?
А ты думаешь, я не понимаю, почему ты так переживаешь! И ведь сильней всего не оттого, что из-за тебя могут кого-то казнить, а из-за того, как ты посмотришь в глаза того Графа. Разве я неправ?
Я с тобой не собираюсь разговаривать на эту тему!
Ну и пожалуйста. А вот, кстати, карета уже подъезжает.
Я направила свой взор на черную, украшенную золотым рисунком карету. Она подъезжала медленно. Её окружали несколько воинов с арбалетами в руках. Честно говоря, зрелище то еще и чего спрашивается, боится Роэланд. Или это они специально для меня такое представление устроили.
Олот взял меня за руки и потащил в первые ряды. Хорошо хоть на нас никто внимания не обращал. Все ждали зрелищ.
Народ возмущался, но пропускал и уже через пару минут мы стояли в первом ряду. На нас были темные плащи, которые полностью скрывали лица. Да еще Гро замаскировал мою силу, так что теперь меня и не отличишь от обычных жителей Темных земель.
Тем временем, из кареты вышли три личности: две из них Роэланд и Дарил (А он-то как здесь оказался, да и на похоронах я кажется его видела?!) направились прямиком к отведенным им местам на балконе здания напротив эшафота, а третья неумолимо приближалась к месту казни. И вид у Эдуарда был такой зверский, что я невольно сглотнула.
Похоже, мне и правда придется умолять его на коленях оставить мне жизнь!
Я тебе не позволю?! — возмутился Гро.
Я только грустно улыбнулась, продолжая наблюдать за происходящим.
Эдуард, наконец, дошел до эшафота. Взойдя на импровизированную сцену, он подал знак рукой и стражники вывели пленников. Преступники выглядели просто ужасно, все в синяках, с заплывшими лицами и практически без сил. Стражники их чуть ли не тащили на себе. Потом пленников подвели к Эдуарду, и он начал свою речь:
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы привести приговор в исполнение, и казнить этих преступников. — Он говорил резко и властно, а меня, кажется начало колотить. Тем временем мужчина продолжал. — Эти злоумышленники виноваты в ряде преступлений: грабежи, разбой, убийства. — И почему меня это не удивляет. «Не совсем честная жизнь». Ха. — И посему, они приговариваются на смерть через повешение. — Я начала паниковать, если не вмешаюсь, он и правда их казнит. — Но, так как их роль в этом процессе второстепенна, а главный персонаж еще не появился, то я думаю пора начинать. Стража. — Что же мне делать?
— Не надо! — закричала я. Эдуард поймал мою фигуру глазами и направился прямиком к тому месту, где я стояла. И чему-то безмерно ухмыляясь. Мамочки!
Дойдя до меня, он хмыкнул и тут же откинул мой капюшон. Сначала мужчина удивился, потом напрягся, а затем просто взял за руку и куда-то поволок. Я ничего не понимала. Да и думать толком не могла, он шел слишком быстро и буквально через пять минут, мы уже покинули площадь и вошли в какое-то здание неподалеку. Граф всю дорогу молчал, но я чувствовала его злость.
Мы прошли несколько коридоров, а потом вошли в какой-то кабинет, в котором было только два стула и маленькое окошко. (Комната для допросов!) Сердце ёкнуло и исчезло где-то в районе пяток.
Мужчина рывком посадил меня на стул, потом сел на другой и придвинувшись ко мне вплотную спросил:
— Ну что, дорогая, я тебя внимательно слушаю. — Он смотрел на меня, не отрываясь и в глубине его черных глаз, плясали зловещие огоньки. Эдуард взял меня за руки и еще сильней ко мне придвинулся.
Я поймала себя на мысли, что если он еще придвинется, я уж точно не выдержу.
— И что я должна рассказать?
Он улыбнулся уголками губ и промолвил:
— Все! — Как предсказуемо!
— А если я расскажу, тех троих повесят.
— Все зависит, от того, что ты расскажешь, милая.
— Это займет слишком много времени.
— Ничего, нам сейчас некуда торопится.
— А как же толпа?
— А что толпа?
— Они же без дела долго не выдержат.
— Выдержат. Благодаря тебе, казнь перенесли назавтра, так что не волнуйся, у нас много времени.
Опять рассказывать, я чувствую, меня надолго не хватит. Ведь это моя жизнь и каждый норовит о ней всё разузнать.
Ну, в общем, дальше я опять говорила о своей жизни. Правда и в этом случае не все сказала, в принципе, как и Олоту. (Надеюсь, у него и у его людей теперь будет все в порядке! Хотя…) Ну, например, умолчала о маме, да и про брата не сказала (зачем им это знать) и так, по мелочи, в общем.
Он слушал меня внимательно и ни на секунду не отвлекался, в конце я уж начала уставать, все-таки день был тяжелый, да и предыдущие не легче. Так, что последние два-три дня, я сократила до минимума.
— Ну и все, — закончила я.
