- Ваш отец считает, что это уже в прошлом... и, боюсь, в довольно далеком прошлом. Не то чтобы я полностью утратил свое влияние и положение. Мои идеи неплохи, не хуже предложений Сардоса. И советы мои тоже еще чего-то стоят. Однако в последнее время мои советы и советы Сардоса все больше и больше расходятся, и это все больше и больше смущает императора. Он слушает Сардоса, он слушает меня, но, честно говоря, он не прислушивается ни к одному из нас. Император Маллиох сидит на троне и размышляет, кому из его советников можно доверять. Очень скоро он перестанет доверять обоим, и это только пойдет ему на пользу.
Стук в дверь прервал слова Холоакхана, и на пороге комнаты появился слуга с тележкой, заставленной едой. С непроницаемым видом он провез тележку между стопками книг, возвышавшихся на полу, и храбро взглянул на покрытый пятнами старый письменный стол, за которым предстояло обедать принцессе. С нижней полки тележки слуга взял скатерть цвета красного бургундского вина и застелил ею стол. Затем появились фарфор, хрусталь и серебро. Одно за другим на столе возникали аппетитные блюда, над которыми клубился парок. Киринфа вдохнула роскошные ароматы и улыбнулась: вкусная еда была, пожалуй, единственной вещью, способной сегодня улучшить ее настроение. Она с нетерпением ждала, пока слуга разольет вино в три кубка. Наконец он поставил бутылку на стол, поклонился и вышел.
Киринфа потянулась к деревянному блюду, где ждала своего часа жареная с приправами оленина. В этот момент Акмар слегка кашлянул. Кажется, это был первый за весь день звук, который позволил себе молчаливый телохранитель.
Еще в давние времена сложилась традиция, согласно которой телохранители первыми пробовали пищу и вино, предназначенные для стола членов императорской фамилии. Ритуал столь же древний, сколь и бессмысленный. Киринфа не могла припомнить ни одного случая отравления во дворце. Но тем не менее этот обычай доставлял ей удовольствие. В нем было что-то утешительное, что-то напоминающее о детстве, когда вся жизнь казалась безопасной и защищенной. Поэтому Киринфа привычно отдернула руку и с легкой улыбкой подождала, пока Акмар положит себе на тарелку по кусочку от каждого блюда. Даже в такие минуты телохранитель никогда не соглашался сесть. Он поспешно попробовал все яства и закончил свою торопливую трапезу глотком вина. Киринфу всегда веселил героический вид Акмара, сохранявшийся на лице мужественного солдата, даже когда ему приходилось жевать пищу, словно кролику, чтобы не заставлять свою принцессу ждать. Она ощутила внезапный порыв обнять своего сурового защитника и задалась вопросом, смогла бы она своими объятиями вызвать краску на бесстрастном лице Акмара. В таком случае это действительно могло стать редкостным развлечением.
Выяснив, что пища безопасна, Акмар отступил, позволив тем самым Киринфе и волшебнику начать трапезу. Принцесса улыбнулась и потянулась к оленине.
Ее остановил непонятный звук, как будто кто-то подавился и теперь задыхался.
Они с Холоакханом обернулись почти одновременно, и глазам их предстало ужасающее зрелище. Акмар хватался за шею, отчаянно рвал воротник своей плотной черной рубахи, будто пытаясь открыть воздуху дополнительный проход. В считанные секунды его лицо, а затем и руки приобрели фиолетовый оттенок. Ногти почернели.
- Он задыхается! - закричала Киринфа. - Помоги ему!
Холоакхан вскочил с кресла с проворством, удивительным для человека его лет. Он обежал вокруг стола и устремился к задыхающемуся телохранителю, но прежде чем он успел дотронуться до него, Акмар с грохотом рухнул на колени. Его массивное тело билось в конвульсиях, а руки так сильно дрожали, что несчастный не мог дотянуться до своей шеи, как ни старался. Однако воин как-то сумел побороть боль и бросил последний взгляд на Киринфу, в его расширенных голубых глазах застыло невысказанное извинение. А затем несчастный рухнул набок и умер раньше, чем его тело коснулось пола.
Киринфа издала единственный, сдавленный крик. Затем принцесса встала, чувствуя, что ноги плохо держат ее, и сделала нерешительный шаг вперед. Слезы постепенно скапливались в уголках ее глаз и медленно катились по побледневшим щекам. Она ощутила страшную дурноту, словно весь ее мир взорвался изнутри.
Акмар, ее тень, Акмар, который ни разу не заговорил, не улыбнулся, не подмигнул или покраснел, Акмар, ее вечный спутник, был мертв. Принцесса упала на колени и обхватила ладонями его странно распухшее лицо. Кожа ее телохранителя была еще теплой, но абсолютно расслабленной. Киринфа никогда не касалась этого лица раньше, и сейчас, содрогнувшись, отдернула руки.
Холоакхан, опустившись на колени с другой стороны, покачал головой, исследуя тело. Затем он осторожно закрыл глаза Акмара и распрямил его пальцы, конвульсивно сжатые в кулаки. Волшебник устало поднялся на ноги и повернулся к Киринфе. В глазах старого мага читалась глубокая печаль.
- Он задохнулся, - тихо сказал волшебник, отводя Киринфу от трупа.
Задохнулся. Невероятно. Ничто из съеденного Акмаром не могло стать причиной того, что он вдруг подавился и задохнулся так быстро, так... необратимо.
- Он подавился костью? - хрипло спросила Киринфа.
- Никакой кости, - ответил Холоакхан. - Яд. - Принцесса покачнулась. Казалось, комната закружилась вокруг нее с тошнотворной скоростью.
- Яд? Ты хочешь сказать, что кто-то хотел убить меня?
- Нет, вовсе нет, - торопливо успокоил ее Холоакхан.
Киринфа, спотыкаясь, отступила назад и упала в кресло. Она с трудом вдыхала ставший каким-то густым воздух и слушала, как сердце гулко бьется у нее в груди.
- Не шути со мной, - слабо попросила она. - Не сейчас, Лоа.
- О, я вовсе не шучу, - тяжело вздохнул старый волшебник. Телохранителей специально обучают распознавать фактически любой яд, известный человеку, и, если это возможно, сопротивляться его воздействию. Если я не ошибаюсь, Акмар - жертва амариллиса. Это один из самых эффективных ядов, к тому же его невозможно обнаружить - он бесцветный, безвкусный и не имеет запаха.
Киринфа содрогнулась при мысли о такой коварной, неожиданной смерти.
- Тогда почему его не обучили сопротивляться и этому яду?
- Очень просто - в этом никогда не возникало необходимости. Амариллис такой сильный яд, что никакому убийце не могла бы прийти в голову подобная глупость - воспользоваться им против членов императорской семьи. Телохранитель умер бы слишком быстро, и истинная жертва покушения мгновенно догадалась бы о том, что еда отравлена. Именно это и произошло сейчас. Даже в смерти, - печально заключил Холоакхан, - Акмар выполнил свои обязанности.
- О чем ты говоришь? - спросила Киринфа в замешательстве. Она поставила локоть на стол, ища опоры, но нечаянно дотронулась до блюда с олениной и отдернула руку.
- Я говорю, - объяснил Холоакхан, окидывая ее сочувственным взором мягких карих глаз, - что это не покушение на твою жизнь. Кто-то таким образом посылает тебе сообщение. И смысл его очевиден: держись подальше от своего брата. Держись подальше от Сардоса.
Глава 18
Как ни странно, из двух специалистов, которых Брент пригласил к Карну, более всего способствовал улучшению состояния калеки именно юрист. В результате всех трудов Парди Карн окончательно уверился в том, что он остался на всю жизнь беспомощным инвалидом. Завершив осмотр, доктор смог лишь дать инструкции слуге по поводу особого массажа ног своего пациента, да посоветовал заказать кресло на колесах - специально по фигуре Карна, сделанное из прочного дуба и обитое подушками в нужных местах. (Несколько дней спустя старый вор впервые сел в мягкое кресло и мрачно подумал: "Они могли и не трудиться, все равно я никогда этого не почувствую".) Массаж тоже никоим образом не способствовал исцелению. Эта процедура лишь помогала избежать атрофии мышц и преследовала исключительно косметические цели. Но Брент опасался иного вида атрофии - той, что лежала за гранью целительных возможностей Парди.
А вот результат посещения Солана оказался совсем иным. Бумаги адвоката, выглядевшие, на первый взгляд, совершенно безобидными, как и все документы такого рода, кардинально повлияли на тех, кто их подписал. С безжалостной компетентностью юрист поспешил сообщить всем промышленным предприятиям и организациям, даже отдаленно связанным с компанией Каррельяна, что все финансовые вопросы теперь решаются господином Карном Элиандо. И не успел Солан выйти за дверь, как начали прибывать служащие с контрактами, которые надо было всесторонне изучить, или с предполагаемыми расценками, которые
