Я прополз уже метра два, как вдруг на меня посыпались комья земли, и в то же время из-за поворота норы показался клуб светящейся паутины. Теперь его испещряли радужные пятнышки. Вглядевшись в их копошение, я вдруг увидел веселую гурьбу детей и взрослых, скачущих вокруг зажженной елки.
Эта ель, высокая, стройная, широковетвистая, блистала посреди старомодно меблированной комнаты тысячью огней на восковых разноцветных свечах и была вся усеяна украшениями и подарками. И дети и взрослые любовались волшебно освещенным деревом и радовались его зеленой красоте. А из законопаченного ватой окна, в стеклах которого отражалось пламя камина, было видно, как бушует на улице вьюга и вихрями мчатся по ветру хлопья снега.
Через минуту картина эта рассеялась, сменившись другой, тусклого серого тона.
Все поле новой картины застилалось туманом, пронизаным дождем. Сквозь туман проглядывали очертания сводчатого моста. На нем маячила фигура человека. Вдруг человек этот подбежал к перилам, перевалился через них, полетел вниз и поглотился туманом.
А потом паутина пять раз вспыхнула, сжалась в комок и догасла. Мне почудилось, что при этом слабо дрогнула земля.
Стало темно. Я оглянулся, но не увидел света. Повернувсь на четвереньках, я пополз к выходу и уткнулся в рыхлую землю. Вход в нору был завален.
Я принялся разгребать землю, но от этого она обрушиваась на меня со сводов норы, и я остановился, боясь быть засыпанным. Отползши в глубь норы, я закричал, зовя на помощь, и кричал долго, пока совершенно не охрип. Однако никто не услышал моих криков.
Более получаса я, крича и плача, тщетно ждал помощи. Наконец вопреки опасности я все же осмелился разгрести землю, благополучно выбрался наружу.
Дом Валентина Марсовича был заперт. Ни его самого, ни Киры Евдокимовны нигде не было видно. Поискав их, я отправился восвояси, но сначала зашел в гости к своему однокласснику Петьке Кнырю. Целый час, захлебываясь от ликования, я рассказывал ему про свои видения. Но Петька мне явно не верил. Я обиделся, обозвал Петьку дураком и пошел домой.
Отец встретил меня упреками. Он сказал, что у нас был Валентин Марсович и жаловался на меня. Из слов отца я узнал, что Валентин Марсович считает, будто вместо того, чтобы унести кота на свалку, я взял да и бросил его посреди Коридора.
Из-за этого у Валентина Марсовича и Киры Евдокимовны вышла ссора. (Она происходила в то время, когда я сидел в норе.) Обстоятельства этой ссоры, как их рассказал отцу Валентин Марсович, были таковы. Вернувшись с мешками из саДа и увидев останки "бутылки Клейна", Валентин Марсович так расстроился, что даже не заметил валявшегося в коридоре Кота. Он стоял над исковерканной "бутылкой Клейна" и сокрушался, когда пришла задержавшаяся для чего-то в саду Кира Евдокимовна. При виде бездыханного кота она почувствовала себя плохо. Пришлось лечить ее валерьянкой и нашатырным спиртом. Когда же силы к ней возвратились, Кира Евдокимовна обрушила на Валентина Марсовича всю силу своего неистового отчаяния, обвиняя его в убийстве кота. По ее убеждению, Валентин Марсович зарезал кота тем самым окровавленным ноЖом, которым он перед тем чистил рыбу. Валентин Марсович поклялся в своей невиновности, но Кира Евдокимовна заявщ что чудес не бывает.
В ответ Валентин Марсович с жаром стал уверять Евдокимовну, что чудеса бывают. Доказательством этому, частности, может служить таинственная пропажа его шляпь На это Кира Евдокимовна возразила, что она спрятала шляпу потому, что ходить в такой шляпе стыдно. Теперь ей безразлично, в чем будет ходить Валентин Марсович, так чтo он может получить назад свою шляпу.. И Кира Евдокимовнa пошла за шляпой. Но через минуту она предстала перед Валентином Марсовичем бледная как смерть и сказала, что мехи е аккордеона в трех местах продырявлены. Валентин Марсович не поверил этому и попросил показать ему аккордеон, но Кирa Евдокимовна не стала больше разговаривать. Она собрала скарб и навсегда ушла из его дома.
...Рассказав мне обо всем этом, отец стал укорять меня за возмутительное невнимание к просьбе Валентина Марсовича.
Я оправдывался, но, видя, что отец мне не верит, заплакал и пошел к Валентину Марсовичу объясняться.
Валентин Марсович выслушал меня участливо и с большим вниманием, однако, когда я окончил рассказ, он покачал головой и сказал, что готов мне поверить, но... И он показал рукой на стену. Там было написано: "Истина это не то, что истина, а то, что похоже на истину".
С тех пор прошло много лет. Наша семья давно покинула О-в и переселилась в город Ю-вск. Валентин Марсович еще до войны продал свой дом и переехал жить в какое-то село под О-вом к своей племяннице Клавдии Николаевне Рыжковой. Кажется, она и по сей день работает там сельским врачом. Я слышал, что Валентин Марсович преподавал математику в тамошней школе, что там он скончался и похоронен.
Теперь, когда, как я думаю, мне отчасти разъяснилась тайна светящейся паутины, следовало бы кое- что выяснить у Клавдии Николаевны, но я не знаю, к сожалению, ее адреса.
Я уже писал престарелой Кире Евдокимовне Дроздовой, прося сообщить мне адрес Клавдии Николаевны, но не получил ответа. Впрочем, через полгода у меня отпуск. Тогда я непременно поеду в О-в, узнаю адрес Клавдии Николаевны и повидаюсь с ней.
Я помню ее по ее наездам в О-в, и мне приятно будет ее увидеть снова. Но у меня есть еще одно основание желать с ней встретиться. Хотя надежд на это мало, но не исключено, что у нее сохранились кое-какие записи Валентина Марсовича, из которых можно было бы выяснить, как шли провода по его "бутылке Клейна". По мнению одного моего приятеля, расположив должным образом провода на модели "бутылки Клейна" и замкнув их на корпус модели, можно вызвать появление светящейся паутины.
Этого приятеля моего зовут Мишен Климовым. Он преподает физику в Ю-вском университете. Мы познакомились с ним на свадьбе внучки тети Сони. Мы оба остались ночевать тогда в ее квартире, а на следующий день вместе поехали на электричке. Дорогой между нами завязался разговор, начатый Мишей.
- У меня голова, - сказал он, - как четырехмерный пивной котел.
- У меня тоже, - отозвался я, - и мысли скачут. Между прочим, мне недавно говорили, что хорошо сплетенный туесок, намокая, не пропускал воду.
- Да, в нем было относительно сухо. А любопытно, как бы протекали сражения на односторонней поверхности.
- Как у Пушкина: "Ждут бывало с юга, глядь, ан с востока лезет рать".
- Интересно, как односторонние поверхности электризуются, - промолвил Миша задумчиво и стал чертить в записной книжке схему распределения зарядов на "бутылке Клейна".
Его слова и рисунок напомнили мне о светящейся паутине.
Я попросил Мишу отвлечься на минуту от своих мыслей и рассказал ему про мое давнее приключение. Свой рассказ я заключил предположением, что и паутина, просачивающаяся сквозь стены и видения, - все это было игрой моей детской фантазии.
Слушая меня, Миша, по-видимому, пришел в восторг. Его блестящие, черные, полные экспрессии глаза засияли. Когда я кончил говорить, он воскликнул:
- Николай, это не плод фантазии! Это все так и было!
И он мне рассказал про свою гипотезу о нейтронных молекуГлах.
Насколько я понял, эта гипотеза весьма далека от логической законченности. Она еще настолько "сырая", что едва ли уместно уже теперь оглашать ее посредством научных публикаций. Я, однако, отношусь к ней с доверием.
По этой гипотезе, земной шар пронизывается насквозь многоветвистыми нитями, состоящими из сцепленных друг с другом нейтронов. Их совокупность Миша назвал "нейтронным деревом". Нити эти так тонки, что беспреткновенно рассекают Любые предметы, проходя между их атомами. "Нейтронное дерево" не проваливается сквозь землю только потому, что его центр тяжести совпадает с центром тяжести Земли. В обычных условиях оно невидимо и неощутимо, но если заставить его нити вибрировать, то они засияют и станут взаимодействовать с окружающими предметами.
Вдохновенно ораторствуя, Миша Климов высказал догадку, что наэлектризованная модель "бутылки Клейна", обтекаемая электротоками потребной конфигурации, испускает особые лучи, которые поглощаются определенными участками "нейтронного Дерева" и вызывают их дрожание. По
