— Мальчик и женщина! Наш мир расстаётся с вами, но трудно сказать — навсегда ли. Наши миры часто проникают друг в друга. Я уже объяснял это мальчику, он не всё понял, но поймёт, когда наступит час. Вы проснётесь уже на Земле. Это разумнее всего. Твои воспоминания, женщина, изгладятся из памяти в ту минуту, когда ты уснёшь. С тобой, Толя, произойдёт иначе. Твои заслуги столь велики, что мы пошли на риск… Не хотите ли что-нибудь и вы сказать на прощание?
— Если понадобимся, — по-деловому ответил Толя, — я или кто из наших ребят — обращайтесь без стеснения. Чего там! Глена и присылайте.
Добродушная усмешка старца и плавно поплывшие на них его худые белые руки было последнее, что они увидели…
…Толя открыл глаза. В комнате горел ночник. В кресле дремала мама. Под глазами чёрные тени. «Почему она тут сидит? — подумал Толя. — Разве я заболел?» И сейчас же точно молния сверкнула перед ним. Он вспомил всё. Душа его замерла, и он слабо вскрикнул. Мама мгновенно, не открывая глаз, потянулась к нему. Но вот она очнулась, и вот он уже утонул в родных объятиях.
— Милый! Толюшечка! Да как же это, сынок! Ты проснулся! Как долго ты спал! Что у тебя болит? Что с тобой? Говори! — И она тискала его, и целовала, и рта не давала открыть. А потом позвала: — Отец! Отец!
И примчался взъерошенный папа, замер на пороге, держась за сердце, и сказал:
— Ах, боже ты мой!
— Что с вами? — Толя изобразил удивление.
Торопясь, поминутно прикасаясь к нему, точно боясь, что он улетит, родители поведали, как вернулись на дачу и обнаружили его на диване в нижней комнате и не смогли разбудить. Перепугались насмерть, вызывали врачей, одного за другим, но те тоже не смогли его разбудить и ничего не объясняли. Ему делали уколы и кормили через трубочку. Он проспал мёртвым сном три дня. Завтра его должны были увезти в Москву, в спецбольницу.
Они никак не могли поверить, что Толя совсем здоров.
— Ты, Анатолий, больше нас с матерью так не пугай, — попросил отец.
— Не буду, — улыбнулся Толя.
Утром приехала «скорая помощь». Но увозить его не пришлось. Врач подробно его расспросил, как он провёл день накануне таинственного усыпления: что ел, что пил, с кем общался; измерил ему давление, послушал сердце, лёгкие и с удивлением сообщил родителям, что мальчик в норме. Правда, он всё же хотел забрать Толю с собой, чтобы произвести более тщательные лабораторные обследования, но родители воспротивились. Толя и сам никуда не собирался ехать.
— Обследуйте кроликов, — посоветовал он растерявшемуся врачу.
— Но это же для пользы науки!
— Я сам к вам приеду, — пообещал Толя. — Отдохну немного и приеду. Недельки через две.
Как только Толя остался один, он достал из кармана диск. Он знал, что диск в куртке, хотя с момента пробуждения к ней не притрагивался: куртка висела в шкафу. Толя согревал диск в ладонях и дышал на него. Металлическая пластинка потускнела и выглядела мёртвой.
А внизу родители беседовали с врачом.
— Вы видели его глаза, доктор, вы видели?! — волновалась мама. — Бедный мальчик! С ним что-то не в порядке. Его глаза полны тоски. Как ему помочь, доктор?
Доктор профессионально потирал руки:
— Непосредственной угрозы здоровью мальчика я не вижу. Вероятно, имеют место незначительные психические мутации… Что посоветовать? Разумеется, сбалансированное питание, прогулки на свежем воздухе, ну и прочее в таком духе… Да вы же культурные люди, сами всё знаете. Журнал «Здоровье» выписываете? Там всё сказано.
— Что с ним, доктор? Чем он болен? — задал папа прямой вопрос.
Доктор покраснел:
— В сущности, он не болен вообще. Он здоров.
— Но как же тогда?
— А вот так же! — Доктор пожал плечами. — Не всё, к сожалению, подвластно человеческому уму. Но… понаблюдаем. Главное — питание. А мы, медики, не боги.
С тем и отбыл. После обеда Толя решил прогуляться по деревне. Мама засобиралась вместе с ним, но он холодно её остановил:
— Не надо, мама! Я пойду один.
И она послушалась.
Толя бродил взад-вперёд мимо дачи, где жила Варвара Петровна. Наконец она вышла на крыльцо с помойным ведром.
— Здравствуйте, Варвара Петровна! — окликнул её Толя самым непринуждённым тоном.
— Ах, это ты, Горюхин!.. — Варвара Петровна подошла к калитке и опустила ведро на землю. — Ну, как отдыхается? Занимаешься хоть понемножку?
Он встретился с ней взглядом и тут же отвернулся.
— Занимаюсь, Варвара Петровна. По мере возможности.
— Ты занимайся, Горюхин. Читай побольше. Увидишь, как это пригодится в учёбе.
Толя неловко поклонился и побрёл прочь.
— Куда же ты, Горюхин! — крикнула вдогонку Варвара Петровна. — Ты зачем приходил-то?
— Я не приходил, — отозвался Толя. — Я мимо шёл.
Потянулись летние дни. Толя первое время сторонился прежних деревенских друзей. Целыми днями пропадал в лесу, собирал грибы, ягоды. По субботам с отцом ездили на рыбалку.
Правда, иногда на Толю нисходила странная задумчивость. Он уединялся в своей комнате, доставал диск и подолгу разглядывал безмолвную поверхность. Сердце его сжималось от тоски. Но это случалось с ним всё реже и реже…
За лето Толя вытянулся, окреп, загорел, и характер его стал мягче, ровнее. Родители нарадоваться на него не могли, шептали друг другу с понимающими улыбками: «Наш-то взрослеет, совсем взрослый!»
В конце августа они вернулись в Москву, и первого сентября Толя пошёл в школу. Он рад был увидеть своих испытанных старых друзей, с удовольствием пожимал протянутые руки, смеялся, но на вопросы отвечал рассеянно и со скукой слушал восторженные рассказы о каникулах.
Прозвенел звонок, и все побежали в класс. Толя брёл последним, уворачиваясь от резвящихся одноклассников. В классе он огляделся — где есть свободное место? — и за одной из парт увидел Софу. У него перехватило дыхание. Да, это была она, никаких сомнений. Немного бледная, но ещё более прекрасная, она озабоченно раскладывала перед собой учебники и тетради. Толя приблизился к ней.
— Софа, это ты?! Здравствуй, Софа. Девочка подняла голову.
— Ты ко мне обращаешься, мальчик? Но меня зовут Катя. Ты чего испугался? Что с тобой?
Толя проглотил комок в горле.
— Катя? Ты — Катя? Допустим. Но откуда ты взялась?
Девочка зябко повела плечами.
— Как откуда? Меня перевели из другой школы.
— Из какой?
— Из пятьсот сорок третьей.
— А есть такая школа?
Девочка отвела волосы со лба Софиным движением.
— Могу тебя туда сводить, недоверчивый мальчик!
Толя мгновение помешкал и сел рядом на свободное место. В класс вошёл учитель математики…
