- У этого очкастого Илюшки, который сегодня к нам переехал, дедушка в затоне работает, - сказал Кирилка. - Он всему затону известный, знатный токарь...
- Ты все знаешь!
- Так у меня же там мать. Она говорила.
- А за колодец им достанется от управдома. Сломали, а не наладили. Их и оштрафовать могут.
- А Ильин плотника позовет, тот и отремонтирует, - убежденно сказал Кирилка. - Пойдем на реку!
- Нет, поздно. Дома ругаться будут.
...В этот вечер в семье новых жильцов Ильиных было множество хлопот. Расставляли мебель, развешивали шторы, картины, фотографии. Даже маленькие Андрейка и Маринка не оставались без дела. Вначале они разместили в своем уголке игрушки и книжки, а потом ходили около дедушки и матери, подавая им то молоток, то клещи, то отвертки и гвозди.
- Нужно поскорее все сделать, - озабоченно говорил Андрейка. - Скоро папа приедет. Приедет и прямо на новую квартиру. Ведь он скоро приедет, мама, скоро?
- Скоро-скоро, - радостно отвечала Валентина Андреевна. - Навигация открылась, и его пароход скоро придет сюда.
КАПИТАН БЕЗЫМЯННЫЙ
И жил на свете еще один человек.
Жил он на необитаемом острове. Жилищем ему служил старый корабль "Одинокий", в давние времена заброшенный двенадцатибалльным штормом на скалистые берега острова Нового.
Называл себя этот человек капитаном Безымянным. Были у него, конечно, настоящие имя и фамилия, но с некоторых пор он решил их забыть.
Гордый, бесстрашный и нелюдимый, капитан Безымянный вел одинокую и суровую жизнь, полную тревог, приключений и борьбы со стихией. На мачте его неподвижного корабля развевался флаг: на желтом полотнище - черный квадрат. Капитан сам придумал такое сочетание цветов, и оно должно было означать: Независимость и Уединение.
Когда мимо острова Нового проходили другие корабли, капитан Безымянный не только не приветствовал их по морским международным правилам, он даже опускал флаг. Он не любил, если другие корабли приближались к острову, и боялся, чтобы островом не завладели чужие люди.
Но маленький и совсем пустынный остров Новый никого не привлекал и не интересовал. Лишь кроткие в тихую погоду волны облизывали его берега да зоркие чайки неторопливо кружились над "Одиноким". Зато в шторм, обозлясь, волны вдруг начинали беспощадно таранить остров. Тысячи брызг сыпались на палубу, по которой расхаживал капитан Безымянный. Он любил штормовую погоду и в такие часы был счастлив. Иногда капитан садился в ветхую судовую шлюпку и отправлялся на охоту или на рыбалку.
Возвратившись, он закрывался в своей каюте и доставал из шкафика судовой журнал. Хотя "Одинокий" давно не покидал берегов, капитан регулярно и тщательно вел журнал.
На первой странице без обозначения числа, месяца и года было записано:
"Новый - такое название я решил дать острову, на который вчера двенадцатибалльным штормом при потере управления был выброшен наш корабль. Старый судовой журнал я уничтожил. Начинается новая жизнь - на острове Новом.
Когда руль перестал слушаться, появилась течь и гибель судна была неминуемой, я приказал спустить шлюпки. Команда упрашивала меня сойти в шлюпку, но я отказался покинуть мостик.
Спасся ли кто-нибудь из команды - не известно. Я спасся чудом.
Я мог бы вернуться на материк, в родной порт, но сознание позора (гибель команды и корабля) не позволяет мне этого сделать.
Итак - на всю жизнь на острове Новом.
На корабле большой запас провизии, кроме того, здесь можно хорошо охотиться и ловить рыбу.
Я не знаю, имел ли этот островок раньше какое-нибудь название. Для меня он - Новый. Старое название корабля я всюду сбил, закрасил и вычеркнул. Теперь он называется "Одинокий". Имя и фамилия капитана тоже забыты. Отныне я
Капитан Безымянный".
Дальше в журнале шли записи о наблюдении за погодой, описания охоты, рыбной ловли, исследований соседних островов.
Капитан Безымянный обжился на острове Новом и вдали от людей чувствовал себя превосходно.
Но вот однажды через открытый иллюминатор он увидел быстро несущийся по волнам неизвестный красавец-корабль. И капитану вдруг впервые за всю жизнь на острове взгрустнулось. Ему стало обидно, что "Одинокий" вот уже много времени не видит свободных вод, а мертвецом покоится на берегу. Капитану неожиданно и нестерпимо захотелось быть среди людей, среди команды, управлять плывущим кораблем.
Одиночество сразу стало ему в тягость. Он вышел на палубу, спустился по трапу на землю, обошел вокруг своего корабля и с горечью произнес:
- Нет, одному ничего не сделать. Не отремонтировать поврежденное судно, и на воду его не спустить. Плохи твои дела, капитан Безымянный!
Потом он вернулся в свою каюту и долго в мрачном раздумье сидел за столом. Одинокая жизнь теперь казалась ему бессмысленной и ненужной. И себя он чувствовал беспомощным. Надо было что-то придумывать. Надо было жизнь обновлять.
Капитан вдруг как будто что-то вспомнил, резким движением достал из шкафика бутылку и остатки рома из нее вылил в стакан.
Но стакан так и остался на столе нетронутым, а бутылка спустя час была выброшена за борт в холодные, темные волны.
ТАИНСТВЕННАЯ НАХОДКА
В тот вечер, когда Ильины устраивались в новой квартире, а ребята, не закончив игру, разошлись по домам, Кирилка побрел на берег реки.
На берегу у воды горел костер. Около перевернутой вверх днищем лодки склонился человек. Заядлый рыболов и охотник, затонский кузнец Дубов - Кирилка сразу узнал его - ремонтировал свою посудину, готовясь к рыбалке.
- Здравствуйте, - почтительно сказал Кирилка.
- Привет, - коротко ответил Дубов, чуть приподняв голову. Чтобы завести разговор, Кирилка прикинулся наивным.
- А это очень трудно - ремонтировать лодки? - спросил он.
- Не учась и лапти не сплетешь...
Кирилка постоял еще немного, с удовольствием вдыхая запах разогретой смолы и наблюдая, как от бортов лодки вьется тонкий сизый дымок. Вздохнул и пошел на причал, у которого стоял буксирный пароход "Прилив". В открытое окно рубки смотрел капитан. Он скучающе оглядывал берег, видимо, кого-то поджидая.
- В рейс собираетесь? - деловито спросил Кирилка.
- Да, в дальнее плавание... на тот берег...
Кирилка почувствовал, что капитан посмеивается над ним. И все же так просто, без всякой надежды он спросил:
- Возьмите меня с собой!
- У нас судно не пассажирское. Посторонним не положено.
"Не положено". Кирилка обиделся. И все-то им, ребятам, не полагается. А если полагается? Если бы ему разрешили, то он через неделю, пожалуй, не хуже этого капитана стал бы крутить штурвал и управлять пароходом. И тут Кирилка дал волю своему воображению.
Когда буксир отошел от причала, Кирилка, успокаивая себя, махнул на него рукой: "На такой скорлупке и плавать-то тошно".
Неожиданно его внимание привлек какой-то странный предмет, прижатый течением к причалу и раскачиваемый набегающими волнами. Похоже, что это была бутылка. Но почему ее не захлестнуло волной и она не утонула? Или, может быть, ее только что выбросили с буксирного парохода? Во всяком случае, нужно посмотреть.
