убили. У нас выбор между смертью от руки товаби и казнью после лесных скитаний. В первом случае есть шанс. Возможно, Христиан тебя помилует, чтобы окончательно не потерять меня. Шанс есть и во втором случае. Леса велики. И одному богу известно, когда нас найдут. Думаю, шансы почти равны. Осталось только выбрать.
Двое сидели у костра и смотрели в огонь. Рядом в лес уходила осенняя тропа цвета запотевшего золота, и с деревьев медленно падали листья.
Уже под утро лес прорезали лучи фонарей. Одновременно. С нескольких сторон. Ник вскочил на ноги.
— Ни с места! Вы арестованы.
Он печально посмотрел на Катю.
— Ну, вот за нас и сделали выбор.
ГЛАВА 6 Истар
Андрей вытянул вперед левую руку и сжал кулак. Потом взял нож.
— Надо дезинфицировать, — спокойно заметил Георг.
— Товаби никогда этого не делал.
— Товаби это не было нужно, Андрей.
— Ах, да! Конечно.
Они сидели у костра, на толстом бревне. Было холодно. Прямо перед ними шумел и плавно покачивался сумрачный сереброствольный лес с крупными сиреневыми листьями. А справа из–за далекого туманного озера поднималось ярко–алое солнце.
Адрей сунул нож в костер и отдернул руку. Слишком большое пламя.
— В воду, — посоветовал Георг.
Андрей бросил нож в котелок, висевший над костром, и почувствовал облегчение. Экзекуция откладывалась. Хоть на несколько минут.
— А теперь давай поговорим, Андрей. Ты собираешься совершить ужасную ошибку.
— Это я уже слышал.
— Но не услышал. Во–первых, это мучительно, и я ничем не смогу тебе помочь, даже снять боль.
— Рана будет маленькая.
— Дело не в ране. Имплантат — очень сложное устройство, и его удаление нарушит микросвязи с нейронами твоего тела. Дикая боль. В истории было два случая удаления низшими своих имплантатов. Первый закончился смертельным исходом. Второму homo naturalis повезло больше. Он смог добраться до своего ваби и попросить помощи.
— И его не казнили?
— Зачем? Он и так наказал себя столь жестоко, как ни один Иной никогда бы этого не сделал. Ему вшили новый имплантат. Больше попыток удаления не было. Он счастливо дожил свой век в покорности господину. Но тебе не приходится рассчитывать на счастливый исход. Даже если ты будешь умолять меня о помощи, я ничего не смогу сделать. На этой проклятой планете мы стали худшими врачами, чем древние знахарки.
— Нет худа без добра. Зато вы стали никакими убийцами!
— Ты так думаешь? — поинтересовался Георг и загадочно улыбнулся.
Андрей с любопытством посмотрел на него.
— Вода кипит, — заметил Иной.
Низший занялся котелком.
— Какой у тебя коэффициент ценности? — без всякой связи поинтересовался Георг.
— А Серж тебе не сказал?
— Сказал. Я хочу, чтобы ты сам об этом вспомнил.
— А у тебя?
— Триста сорок. Было. До того, как мы попали сюда. Теперь… Надо пересчитать… Двести шестьдесят три.
— Не густо для Иного, — усмехнулся Андрей. — Восемьдесят пять.
— Очень прилично для homo passionaris. И не жалко вырезать имплантат с такой цифрой?
— Абсолютно не жалко. У меня собственная шкала.
Андрей вынул нож из котелка и поднес к имплантату. Маленький кусочек пластика на предплечье. Меньше сантиметра. Красный. У homo naturalis — белый. Паспорт с именем обладателя, именем и идентификатором ваби или товаби, общественным положением, коэффициентом ценности и границами разрешенного передвижения. Возможно, там были еще какие–то параметры. Имплантат мог прочитать только Высший или Иной, равно как изменить его содержание. Низшему было положено знать только эти пять.
— Георг, а что там сейчас написано?
Иной посмотрел куда–то в бирюзовое небо.
— Андрей Бекетов, ваби: Георг Левин, мой идентификатор (ты не поймешь), сервент, восемьдесят пять, планета Истар, пульс: сто, крайнее нервное напряжение, рекомендуется срочное сканирование.
— Да–а? Это на небе написано?
— Андрей, хочешь ты этого или нет, — я твой господин, и для того, чтобы знать содержание твоего имплантата, мне не нужно на него смотреть. Информация поступает ко мне непосредственно каждую минуту.
— Больше не будет! — усмехнулся Андрей и коснулся ножом кожи рядом с имплантатом.
— Стой! Будет, в любом случае. Не преувеличивай роль технологии! Сергей тебя передал, и я — твой господин. Это не твое или мое желание, это медицинский факт. Ты еще не осознал, насколько медицинский?! Признаешь ты меня или нет, не имеет абсолютно никакого значения. А теперь выслушай меня до конца! Всего три аргумента.
— Ну?
Он был прав, черт побери! Остановив руку, Андрей почувствовал привычное удовольствие от послушания господину. Не так круто, как от товаби, но тоже вполне себе. Медицинский факт! Впереди была трудная и мучительная борьба. Даже не с Георгом. С самим собой.
— Так, Андрей. Первый аргумент. Если ты вырежешь себе имплантат и останешься в живых (такая вероятность существует, хотя она невелика), твои люди последуют твоему примеру. Ты убьешь их.
— Ты меня не убедил. Прекрасно, если остальные последуют моему примеру. Они хотя бы умрут свободными.
— То, что ты сейчас сказал, на редкость глупо даже для homo naturalis. Они умрут. Точка.
— Надеюсь, не все. Это был первый аргумент. Второй столь же неубедителен?
— Слушай! Ты напрасно думаешь, что избавление от имплантата избавит тебя от зависимости от господина. Необходимость низшего подчиняться высшему не следствие высокой технологии, а выражение общемирового принципа гармонии. В первые десятилетия после Начала Изменений у низших не было никаких имплантатов, однако общественная система была уже очень близка к современной. Изобретение имплантатов только усилило гармонию и упрочило связь с господином. Да, вы стали послушнее. Это добавило обществу стабильности, но не более того.
— Ты еще надеешься убедить меня этим бредом? Ты же знаешь, что я читал!
— Там не вся правда. Нельзя перестать быть дери, Андрей! Операция установки имплантата необратима!
— Что ж, проверим. Был еще третий аргумент.
«Третий аргумент самый простой, радость моя. Как твой господин, я приказываю тебе не делать этого», — он не произнес этой фразы. Она прозвучала у Андрея в голове. Георг сказал это мысленно, как господин своему дери, и теперь внимательно смотрел на него.
Вот оно! Третий аргумент еще и самый убедительный. Рука Андрея дрогнула. Он слишком четко
