себе совпадения, понятно, занимательные, но и не такие случались.
— А если какая-нибудь организация, сепаратистская или патриотическая, вдруг возьмёт на себя ответственность и заявит, что все четыре события являются тщательно спланированной и блестяще проведённой акцией, преследующей такие-то и такие-то цели?
— Ты что-нибудь знаешь? — взвился Волович, торопливо опрокинув вторую рюмку.
— Предположим…
— Материал дашь?
— Фактами не располагаю. Только слухами из не подлежащих огласке источников и собственными предположениями. К делу не подошьёшь. Но всё развивается в русле твоих желаний и деклараций, твоих единомышленников. Власть одновременно жестока и слаба, правосудие отсутствует, гражданское общество тем более. Народ по своей лености и тупости не поддерживает «несогласных», не желает видеть, какие замечательные политики готовы хоть сегодня принять на себя бремя власти. Произвол силовых структур тотален и непреодолим… Похоже?
— Если не утрировать, то так примерно всё и обстоит.
— И крайне желательна очистительная буря, не «оранжевая», так «берёзовая»? — с усмешкой спросил Ляхов.
— На Украине и в Грузии, конечно, не всё идеально, но там, по крайней мере, народ хотел перемен и сумел их добиться конституционным путём.
— Конституционным? Упаси нас бог от таких путей. Хотя это моё личное мнение. Некий в своё время близкий к Кремлю деятель однажды заявил, что для организации аналога киевского «майдана» в Москве ему хватит пяти тысяч человек и миллиона долларов. Дальше само покатится…
— Ну, я бы сказал, что подобный сценарий возможен. Не сегодня, сам понимаешь, однако в принципе… Оно бы и неплохо.
— Теперь вообразим, — медленно разминая сигарету, сказал Вадим, — что пять тысяч уже нашлось. И нужное количество любой подходящей валюты. Только цель у этих людей прямо противоположная…
Журналист сделал глотательное движение, уставился на Ляхова взглядом, ставшим цепким и даже пронзительным. Стал похож не на сибаритствующего Дюма — на совсем другой исторический персонаж. То есть?
— Спасение нынешнего режима и государственной целостности российской. Даже если сама власть не слишком готова себя защищать.
— Новый ГКЧП?[35]
— Некорректное сравнение. Скорее — белогвардейский СЗРС.[36] Не по целям, по структуре и методике. Вот, вообрази, эти ребята решили путём беспощадного террора очистить страну от тех, кого они считают врагами, коррупционерами, пособниками внутреннего и внешнего криминала. Заодно — террористов и сепаратистов. А также «агентов мировой закулисы». Не от всех, конечно — на всех патронов не хватит. Произвести, грубо говоря, децимацию,[37] в надежде, что прочие одумаются и станут вести себя хорошо…
— Страшная вещь, если правда. Но ты-то откуда осведомлён? Уж очень на туфту похоже… — Покрасневшее лицо журналиста выразило нешуточную тревогу. Отнюдь не напускную.
— У тебя моя визитка есть?
— Была где-то.
— Найдёшь, посмотри, что на ней написано.
— Я и так помню. Что-то насчёт изучения паранормальных явлений…
— Именно, — кивнул Ляхов. — С последующей рационализацией и утилизацией оных. В суде наши исследования — не доказательство. Однако, многие, увидев чёрную кошку, без всяких доказательств уклоняются от встречи с ней. Ночные события насторожили нас примерно по таким же основаниям. А вспомнив вчерашний разговор, я решил, что невредно тебя проинформировать. Ты-то, с твоими способностями и связями, копнуть можешь весьма глубоко. Да, кстати, ещё одно ощущение. Похоже, одним из пунктов программы этих революционеров намечено поголовное уничтожение всех «воров в законе» и «авторитетов». В том числе и в зонах. По-большевистски — как класс. Интересно, правда?
— Так это ж начнётся полный беспредел.
— На что и расчёт. Голова срублена, а низовые структуры остались. И большущие деньги остались, общаки, подконтрольные бизнесы, потерявшие смотрящих рынки и прочее. Такая драчка за это наследство начнётся — я те дам! Половина претендентов друг друга перестреляет, остальных честные менты под шумок добьют, поскольку их руководство ориентиры потеряет, с ходу не сообразит, кого теперь защищать надо. Не без своего интереса, конечно, но их потом легче будет в рамки ввести, чем нынешний преступный мир…
— Слушай, как-то у тебя всё стройненько вырисовывается, будто своими глазами подобные планы видел…
— А на какой хрен вообще наука «ясновидея» существует? — усмехнулся Ляхов, своей усмешкой и прочей мимикой давая понять, что разговор у них вполне шутливый. Просто так, для приятного время препровождения.
— Кончай темнить, а? — непривычно серьёзным для него тоном ответил Волович. — Я тебя никогда за дурака не держал, и упаси меня бог тебя за него держать. Для чего этот слив? И от кого? И почему — мне?
— Добавь для полноты вопроса — «и почему через тебя»?
Вадим взглядом указал журналисту на графинчик, тот мгновенно наполнил рюмки. Почувствовал, что, кажется, разговор пойдёт всерьёз.
— Почему тебе — догадаться нетрудно. Авторитет у тебя такой. Всеядный. Где угодно печатаешься, сегодня за красных, завтра за белых, и везде ухитряешься всеобщим любимчиком и рубахой-парнем оставаться. Одни тебя всерьёз воспринимают, другие за балаболку держат — из тех, кто «ради красного словца…». И сегодняшнюю туфту ухитришься так подать, что кто сумеет правильно прочитать — тот молодец. Кто не сумеет — позабавится. До поры…
— Таким, значит, образом ты меня воспринимаешь? — будто бы расстроился Волович. Ещё полчаса назад сам он Ляхова не воспринимал вообще никак. Ну, есть такой общительный парень, неглупый, но с тараканами в голове, всегда при деньгах, любитель спорить на любые темы. Ни к каким тусовкам не примыкающий, но почти в каждой более-менее терпимый.
А сейчас вдруг проглянуло в нём нечто такое… напрягающее. Пожалуй, даже пугающее. Чёрт его знает, вдруг и на самом деле с нечистой силой знается? При свойственной ему широте взглядов журналист и такие экзотические варианты предпочитал не отметать с порога.
— По форме — да. А форма, как известно, для журналистов, женщин и офицеров важнее содержания. Так что… На вопросы «для чего» и «от кого» имеешь полное право ответы придумать сам, где-то, от кого-то я не так давно слышал странное название. «Чёрная метка». Что-то из Стивенсона кажется? Вот на господина Роберта Льюиса и можешь сослаться. Сегодня её наверняка получит кто-то ещё. Как говорится — следите за рекламой…
— Подожди. Так она что, действительно существует?
— Судя по воспоминаниям Джима Хокинса — наверняка. Капитан Билли Бонс в этом убедился. Только упаси тебя бог упомянуть где угодно и при любых обстоятельствах иной источник информации! Я достаточно ясно выразился?
Намёк Ляхова был чересчур прозрачен. От него Воловичу сделалось совсем не по себе.
— Оккультные тайны — такая штука, — доверительно сказал Вадим. — Мы, кто ими занимаемся, всё время по краю ходим. В общем, я побежал.
— Интересную ты мне историю рассказал. Надеюсь, на печатных страницах выйдет ещё занимательней… Прямо-таки рад, что её первый от тебя услышал, прозвучало это так убедительно, что Воловичу впору было задуматься. И задуматься как следует.
Ляхов сунул под лежавшую на краю стола барсетку журналиста плотненький конверт.
— Рассчитайся за коньячок.
Сделал ручкой и стремительно исчез.
— Думаешь, уже пора расшифровываться? — спросил Секонд, выслушав Фёста. — Я бы ещё
